Будь осторожен со своими желаниями - Никита Миронов

– Алло? Матвей, это ты?

Голос, доносящийся с того конца трубки было очень трудно расслышать, я не мог разобраться, кто это был. Ко всему прочему, помимо плохого звука и тихого голоса, всё это сопровождалось бушующей метелью и диким воем ветра. Загадочный голос, который я еле-еле мог расслышать, показался мне очень милым и дружелюбным, поэтому я, как маленькая наивная красная шапочка в ожидании конфеты, ответил: – Да, это я. А кто это?

– Это Валерия Ивановна, ты можешь сейчас говорить?

Внутри меня всё зажалось. Зажмурилось. Замерло. Это словосочетание, услышанное мною, поселило в моей душе тени. Я не знал, что добрый голос, которому я доверился, исходил из уст волка, который так и ждал, когда я объясню ему, как открыть дверь. Я растерялся, и в мою голову в тот момент не пришло ничего более умного, чем бросить трубку, как я и сделал. Конечно, я понимал, что это невежливо и неприлично. Но зачем, зачем ей понадобилось мне звонить? Мне было интересно, но, к счастью, страх перед этой женщиной перевесил чувство любопытства, и я, снова с радостью надев свою широкую улыбку, зашагал прямо в парадную дверь школы. На входе меня встретил охранник, вежливо улыбающийся каждое утро. А также часы, которые оповещали о том, что до начала уроков у меня есть ещё целых двадцать минут и торопиться мне просто некуда. Не успел я подойти к скамейке, чтобы переодеть сменную обувь, как звонок повторился. Номер снова не определялся, но по предыдущему опыту и памяти я понял, что звонящий один и тот же. Подождав немного и убедившись в том, что Валерия Ивановна не собирается отступаться, я всё же нажал на кнопку «принять» и приготовился к самому страшному.

– Алло? – повторил я снова, уже не таким уверенным голосам, как прежде.

– Да, Матвей? Это Валерия Ивановна. Не понимаю, что это было, должно быть, из-за погоды связь оборвалась. Ты меня сейчас слышишь?

– Так точно, Валерия Ивановна. Вас слышу отлично. – что-то в моей голове повернулось не в ту сторону, и я вдруг начал разговаривать, как солдат-новобранец, в страхе отвечающий на вопросы главнокомандующего.

– Послушай, дружок, ты не мог бы прийти ко мне на помощь, если для тебя это не составит труда? – вежливо спросила она меня.

– Дружок? – подумал я. – Прийти на помощь? Не составит труда? – в тот момент я потерялся в мире окончательно. Верх стал низом, чёрное – белым, а мужики перестали делать всё что в их силах, лишь бы добиться сочного тела очередной девушки, и стали влюбляться в их внутренний мир с первого раза. – Я… – начал я в ответ на вопрос Валерии Ивановны. – Я. Конечно, Валерия Ивановна. А что, позвольте спросить, мне нужно сделать?

– Ты помнишь, как год назад ты и Кулдатов приезжали ко мне домой, чтобы забрать подарки девочкам на восьмое марта? Это близко. Прямо у входа в метро «Отрадное».

Год назад мы с Ваней действительно ездили в паучье гнездо, чтобы забрать оттуда подарки девочкам на восьмое марта. Но не то, чтобы мы отправились в самое сердце разрушений и боли, нет. Мы остановились внизу, на детской площадке, и позволили Валерии Ивановне донести маленькие пакетики с медвежатами из квартиры до улицы самой. После чего мы забрали подарки и отправились в школу, каждый день стараясь забыть об этом невероятном приключении. Старались забыть каждый день… Я старался забыть… Вплоть до сегодняшнего дня. – Я… – снова начал отвечать я. – Я помню. Да. Конечно. Ваш дом достаточно близко. А что?

– Мне нужно, чтобы ты приехал и забрал у меня некоторые файлы с важными документами, которые ты потом будешь должен отвезти назад в школу. Пожалуйста. Ты бы мне очень помог. Но только прямо сейчас, пожалуйста. Я уже позвонила директору и попросила, чтобы тебя выпустили. Просто, если ты возьмёшься, то это нужно сделать прямо сейчас. Ну как, идёт?

Я не знал, что мне ответить. С одной стороны, это выглядело, как самоубийство. С другой стороны, тоже. С третьей стороны, это выглядело, будто я маленькая муха, которая сейчас сама полетит в стальные сети безжалостного паука, но это эквивалентно самоубийству. Никаких других предположений здесь и быть не могло.

– Я бы сделала это и сама, – продолжила Валерия Ивановна, – но я уж очень плохо себя чувствую. Ты сделаешь это?

– Я, да. Я, конечно. Сейчас я направлюсь к метро и в течение сорока минут буду уже у вас.

– Славно. Спасибо тебе, дорогой.

– Конечно, – ответил я, – до свидания.

– Я жду.

– Какого чёрта ты сейчас наделал? – спрашивал я себя снова и снова до тех пор, пока не добрался до её квартиры. Я спрашивал себя об этом, когда получал у директора талон на выход из школы, я спрашивал себя об этом, когда шёл по улице, спрашивал, когда покупал билет в метро, и когда ехал в метро. Я спрашивал себя, когда подходил к её дому и открывал дверь подъезда. Я спрашивал себя в лифте. Я не переставал спрашивать себя до тех самых пор, пока не нажал на кнопку дверного звонка, а когда нажал, мысли заиграли новым вопросом: – Какого чёрта ты наделал сейчас? – Я не мог ответить на этот вопрос. Я просто не знал, почему я это сделал. Я не знал почему, не знал зачем. Ведь я мог сейчас пойти на три своих несчастных урока. А потом отправиться домой, но нет. Я приехал сюда. Я положительно отозвался на её просьбу и теперь нашёл себе приключений. Я позвонил и приготовился к взгляду, парализующему меня на протяжении четырёх лет. Я услышал звуки отпирающегося засова и голос, интересовавшийся, кто я такой. Я назвался, чтобы удостоверить Валерию Ивановну в том, что я не грабитель и не пришёл для того, чтобы украсть её драгоценный платок. Через несколько секунд она открыла дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.