Паутина противостояния - Вадим Панов

— Отмахивался!

— От кого?

— Вообще, мля! — Копыто настороженно огляделся. — От всех бы отмахивался, в натуре!

Межконтинентальный портал вывел путешественников под землю, в пахучую лондонскую канализацию, в темный и сырой коридор, и этот факт привел бравого уйбуя в состояние, близкое к панике.

— Сделай что-нибудь!

— Что?

— Включи свет, мля! Ты же советник.

— Ты на него работаешь? — не сдержалась Лая.

— Да, — нехотя ответил Ваня, роясь в рюкзаке.

— И он платит тебе деньги?

— Да.

— Мир на самом деле спятил, — ошеломленно протянула девушка. — Осталось узнать, что мать Тереза была шасой…

— Я, мля, солидный деятель, и плачу, в натуре, приличных бабок за работу. — Копыто старался говорить весомо, но голос подрагивал. — Сиракуза, ты свет нашел?

— Чего ты боишься?

— Я ничего не боюсь, в натуре! Но здесь темно!

— Это канализация.

— А вдруг осы появятся?

— Мы в Лондоне.

— Да хоть в Косине, мля! Эти твари способны оказаться где угодно!

Ятагана нет, дробовика нет, даже пистолета какого — и то нет. Заманили в дикие края, сунули под землю и свет погасили! Жизнь катилась под гору, словно ржавая бочка. Не грохотала, зато плохо пахла.

— Заканчивай истерику, — строгим тоном приказал миллионеру Ваня. — Осов здесь нет, зато в тридцати ярдах к западу мы найдем удобный и безопасный выход на поверхность. — Сиракуза включил фонарик и посмотрел на Грима. — Вы с нами?

— Да! Отметим приезд? — Спокойный, уверенный голос Вани, включенный фонарик и обещание вывести его, богатенького уйбуя, на свет приободрили Копыто. А хорошие новости в семье Красных Шапок издревле принято отмечать одним-единственным способом. — Завалимся в кабак местный и погудим. Я угощаю, мля. У меня есть!

— Боюсь, что нам придется расстаться, — сухо произнес Грим. — Было приятно познакомиться.

Учитывая, что ни он, ни Лая не представились, последнюю фразу можно было рассматривать как легкую издевку.

— Всего доброго.

Грим активизировал «дверь», и они с девушкой исчезли в заплясавшем вихре портала.

— И вам приятного путешествия! — крикнул вслед Ваня. После чего вздохнул и перевел взгляд на работодателя: — О кабаке забудь.

— Да я так, к слову, — промямлил Копыто. — Нешто не понимаю?

— Чего ты понимаешь?

— Многа чего. — Уйбуй почесал под мышкой. — Мне в заграницах этих подземных уже наскучило невмоготу. Я теперя хотя и диссидент беглый за правду, но на Родину тянет — силов никаких нет.

Брови Сиракузы медленно поползли вверх.

— Тока надо сделать так, чтобы Кувалда меня не повесил, — с неожиданной рассудительностью продолжил Копыто. Видимо, речь была заготовлена заранее. — Ты тама про памятник базарил, но памятник не надо, главное, чтобы не повесил. Прославиться нужно по-черному. В смысле — круто прославиться, мля. И ты мне станешь помогать.

Наличие у дикаря собственного плана пребывания на чужбине повергло Ваню в легкий ступор. Пару секунд он ошеломленно смотрел на партнера, после чего кашлянул и поинтересовался:

— Как будем прославляться?

— Меня прославлять, — уточнил уйбуй. — Я главный, потому что денежный.

— Ну да, именно это я и имел в виду.

— Яснее выражайся, в натуре. — Копыто вновь почесал под мышкой. — А насчет славы я уже все задумал, мля. Идея такая, что весь Тайный Город ляжет.

И выразительно потрогал себя за то место, где обычно болталась рукоять ятагана.

— Вот этого я и боюсь…

— Вокруг все тихо, — угрюмо сообщил Тео, закрывая за собой дверь. — Даже челы попрятались.

Они сидели в указанном девушкой месте, в хорошо защищенном от солнечного света помещении, наполненном пыльными ящиками. Сидели почти час, и за это время на улицу выходил только Тео — осмотреться.

— Катарина говорила, что здесь пусто, — ровно ответил Эрик.

— Угу, — подтвердил Бруно.

— Что «угу»? — недовольно осведомился Тео.

— Пища бродит в других местах.

Молодой Луминар произнес фразу равнодушно, подтвердил чужое мнение, и точка, ничего от себя, ни одной эмоции, ни одной гримасы. Как голем! И старший брат не сдержался.

— Слушайте, парни, — хрипло произнес Тео, напряженно глядя на друзей. — У меня проблема.

— Какая? — спокойно осведомился Эрик.

— Жажда близко? — встрял Бруно.

— Я вас не узнаю, — честно и прямо ответил Луминар. — Вы себя ведете, как…

Он не мог сказать «големы», потому что любил и уважал смотрящих на него масанов. И уж тем более не мог сказать «зомби». Он сбился, однако Эрик и Бруно прекрасно поняли вожака.

— Просто мы решили, окончательно и твердо решили служить Ярге, — произнес Робене. — Мы с Бруно выбрали путь, он важен для нас, и теперь мы ждем твоего решения.

— Ты должен определиться, брат, — добавил Бруно. — И я верю, ты сделаешь правильный выбор.

— Ярга открывает новые горизонты, — плавно вернул себе слово Эрик. — То, что он рассказывает, то, что он обещает, — все это завораживает. Нам с Бруно пришлось переосмыслить свою жизнь, сформировать для себя новые идеалы, новые цели… Ничего удивительного, что иногда мы кажемся…

— Слегка не в себе, — улыбнулся молодой Луминар.

— Но если тебя беспокоят наши взаимоотношения, то зря.

— Мы тебя любим, Тео.

— И мы тебе подчиняемся.

Старший Луминар пронзительно посмотрел на Эрика.

— Подчиняетесь, потому что так велел Ярга?

— Да, — не стал скрывать Робене. — Потому что так велел Ярга. Наш господин.

— Отчет по лондонскому рейсу готов? — поинтересовался Геза Томба.

— Конечно, — девушка подала администратору лист бумаги.

— Прибыльно, — одобрил Геза, отыскав взглядом нижнюю, самую главную, итоговую строчку. — Можно сказать, день прошел не зря.

Два рейса утром: в Нью-Йорк и Бангкок, два рейса в Лиму днем и вечерний в Англию — день действительно выдался отличный.

— Поужинаем сегодня?

Геза давно подбивал клинья к симпатичной сослуживице, регулярно получал отказ, однако упрямо продолжал гнуть свою линию.

— Папа говорит, что ты ужасный бабник, — вздохнула девушка. — Ты еще не готов к серьезным отношениям, тебе нужно перебеситься.

— А ты уже перебесилась?

— Я начну после того, как заведу серьезные отношения, — с хладнокровием истинной шасы ответила девушка. — Такова жизнь.

— Начнешь наставлять рога?

— Зависит от мужа.

— Может, побесимся вместе и сейчас? Проверим, так сказать, совместимость?

Они могли подначивать друг друга долго, иногда, когда не было посетителей — часами, однако на этот раз приятный разговор оказался прерван самым драматическим образом.

— Где…!! — проорал влетевший в помещение шас.

Задохнулся, сбился, ударил по стойке кулаком, чем вызвал у администратора и девушки понятное изумление, закашлялся, после чего торопливо просипел:

— Рейс на Лондон!

— Ушел, — коротко ответил Геза.

— Когда?!

— Минут…

— Мне нужно туда!

— Портал закрыт, однако мы можем организовать новый переход. На подготовку потребуется минут двадцать. — Геза едва сдерживал довольную улыбку: еще один портал! Нет, определенно, очень, очень удачный денек. — А вы пока заполните анкету…

— Там моя дочь! — проорал немного отдышавшийся Манан. — Засунь анкету себе в задницу, молокосос! Моя дочь в беде!!

— Ты в порядке? — тихо спросил Грим.

— В полном, — ответила Лая. — А что?

Однако он знал — не чувствовал, не видел, а именно знал, что девушка дрожит. Чем меньше времени оставалось до встречи с контрагентом Манана, тем сильнее дрожала душа Лаи. Тем четче девушка понимала, что предстоящее дело не имеет ничего общего с лихими и возбуждающе приятными издевательствами над не владеющими магией челами. Что ведьма, с которой они окажутся лицом к лицу, может их атаковать, и это будет самый настоящий бой. Первая операция, даже не сама драка, а ожидание ее — это самая главная проверка. Именно сейчас, в эти самые минуты, Лая неотвратимо менялась. Какой она станет? Непредсказуемо. Но станет именно сейчас. Не потом, не во время боя.

— Все будет хорошо.

— Не надо со мной сюсюкать!

— Извини. — Грим помолчал. — Видишь кого-нибудь, кроме Катарины?

— Она одна.

Лая еще раз просканировала место встречи.

— Активизированные арканы?

— Нет.

— В таком случае — пошли.

Открытая в канализации «дверь» доставила наемника и девушку в промышленную трущобу Лондона: склады, непонятного назначения корпуса, кривые проезды и тупики. Собственно точка, где ждала ведьма, находилась ярдах в трехстах, скрывалась за ангарами и домами, и до нее оставался всего один, совсем коротенький портал.