Верь в меня - Джози Литтон

Нет сомнения, что сейчас у нее готово объяснение, целая куча объяснений, но он хотел узнать истинную причину. Хоук все еще обдумывал, как быть, когда в животе заурчало, напоминая о том, что с самого утра он ничего не ел. День шел на убыль, и он не может сидеть в сауне вечно. Хоук, ожесточившись, захватил с собой принесенную ему чистую одежду и короткой тропкой спустился к глубокому пруду. Он бросился в освежающие воды и вынырнул воодушевленным и готовым встретить все, что угодно… или то, на что надеялся.

Войдя в зал, Хоук осторожно огляделся. Слуги были заняты приготовлением ужина. На хозяина они посмотрели, как и он на них, — с опаской и вернулись к своим обязанностям с удвоенным усердием. Дора немедленно куда-то удалилась, за что он был ей премного благодарен. Хоук помедлил, питая слабую надежду, что вот-вот появится Эдвард и сообщит о деле, которое настоятельно требует участия хозяина. Но никаких признаков появления управляющего не было заметно, и Хоук стал подниматься по лестнице в свою башню. Он делал это медленнее обычного, помня о глазах слуг и не столь уж полный желания узнать, что его ждет впереди.

Лорд нашел дверь своей комнаты приоткрытой и открыл се шире с той же осторожностью, с какой отыскивал, бывало, вход в датскую цитадель. Дверь отворилась беззвучно. Комната была такой же, какой он ее оставил, только чисто прибрана — ни бадьи, ни следов потопа.

Деревянный стол, тот самый, за которым он обыкновенно сидел за бесконечными расчетами по имению, корреспонденцией из Винчестера и потоком прошений, приходивших из множества мест; стол, за которым ему от случая к случаю удавалось проводить несколько часов над любимыми книгами… На нем лежала раскрытая книга. Ее читали… Насквозь промокшая, перепачканная краской нареченная исчезла, а на се месте сидело создание, сотканное из солнечного света и морской пены, непохожее на человеческое существо и тем не менее живое, судя по тому, как оно порозовело, завидев его.

Криста отодвинула от себя книгу — осторожно, как заметил Хоук. Поднялась со стула, видимо предпочитая встретить лорда стоя. Попыталась улыбнуться, но се губы дрогнули.

— Милорд…

Голос был тот же, мягкий и чуть хрипловатый. Приглядевшись повнимательнее, Хоук убедился, что и сама она та же. Зеленые глаза того же оттенка, который он раньше не встречал ни у кого. И те же веснушки на переносице. По этим приметам, подумал Хоук, он узнал бы ее безошибочно где угодно.

Она не была, по сути дела, настоящей красавицей, если сравнивать ее с его сестрой Кимброй, которую называли самой прекрасной женщиной в христианском мире. Но то, чего ей недоставало с точки зрения классического совершенства, восполнялось самобытностью. Хоук спохватился, что не сводит с нее глаз, и попытался посмотреть в другую сторону, но безуспешно. Впрочем, она ведь почти что его жена, и его любопытство простительно.

Его голос показался Кристе сердитым, да и смотрел он на нес тоже хмуро. Хоук словно принес с собой то, что находилось за пределами комнаты, наполнив ее силой ветра, моря и земли. Она не испытывала страха, но отступила на шаг машинально, не подумав. Бессмысленно отступать, если уйти некуда. Криста указала на книгу, которая лежала теперь на столе закрытой.

— Я была очень аккуратной.

Хоук проследил за направлением ее взгляда и еще больше сдвинул брови.

— Вы умеете читать?

Вопрос вовсе не казался глупым, так как очень многие удовлетворялись тем, что просто рассматривали красивые картинки, украшающие пергаментные страницы.

Криста кивнула и посмотрела ему в глаза, опасаясь увидеть в них неодобрение, но, к ее великому облегчению, ничего подобного в них не было. Он просто удивился.

— Редкостное достоинство.

Позже он станет гордиться тем, что его жена умеет читать и в состоянии разделить его любовь к книгам. Но ему еще предстоит дивиться и другим ее умениям.

— Что вы об этом думаете? — спросил он, показывая на книгу.

— Это прекрасно, но сильно возбуждает. Кто такой этот Боэций?

— Римлянин, который жил несколько столетий назад. Он любил музыку и математику, но, как говорит книга, главное утешение находил в философии. — Хоук задержал взгляд на книге. — Он написал ее в тюрьме, ожидая казни за то, чего не совершал. Если такое занятие утешало его, тем лучше[6].

Настал черед Кристы хмурить брови.

— Эта книга не такая уж старая. Пергамент еще свежий. Более того, здесь есть примечания, написанные в наше время. Как это могло быть?

— Комментарии сделаны Альфредом, так же как и перевод. Король — большой поклонник Боэция, хоть и не во всем с ним согласен. Только благодаря Альфреду сделаны копии этой книги, и теперь она может быть известна тем, кто умеет читать, и тем, кто умеет слушать и понимать.

— Значит, ваш король — такой же хороший ученый, как и воин. — Криста задумчиво кивнула. — Теперь я лучше понимаю, почему вы служите ему.

— Служить ему — это мой долг.

— И только долг делает вас преданным?

Она говорила очень мягко, понимая, что может посягнуть на его внутренний мир, но не в силах отказаться от попытки постичь человека, которому предстоит определять ее судьбу, независимо от того, понимает он это или нет.

Хоук ответил не сразу, обдумывая некоторое время свои слова:

— Доверие приходит раньше преданности и необходимо для нее.

Криста побледнела, слишком хорошо понимая, насколько низко она оценена с этой точки зрения.

— Я могу объяснить…

— Можете? — перебил он ее и, прислонившись к стене у окна, скрестил руки на широкой груди, как бы давая всем своим видом понять, что им движет не более чем обычное любопытство.

Его вид не обманул Кристу. Она уже понимала, что перед ней человек глубоких, подспудных движений души. На поверхности все спокойно, а в глубине может что-то происходить — все что угодно.

— Позвольте мне сделать предположение, — заговорил Хоук. — Вы изменили наружность, опасаясь угодить в плен к датчанам. Когда вы приехали, природная застенчивость и девичья скромность помешали вам раскрыть себя.

Это было превосходно — объяснение неоспоримое и способное защитить се от осуждения окружающих. Хоть ей и непонятно было, с какой стати он предложил ей этот простой и легкий выход из положения, Криста почти поддалась соблазну принять его. Но на пути у нее стоял барьер истины.

— Интересная мысль, — проговорила она задумчиво. — Но вовсе не это произошло со мной. Я приехала так потому, что хотела сначала по лучше узнать вас в домашней обстановке, чтобы стать для вас хорошей женой.

Криста заметила проблеск изумления в глазах лорда, прежде чем он успел спрятаться за своей обычной маской равнодушия.