Вызов - Джерри Эхерн

Роуз положила ладони себе на живот, чуть нажала. Она подумала, какое это будет ощущение — носить в своем лоне ребенка Дэвида. Со здоровьем у нее все было в порядке. Домашний гинеколог, старый приятель их семьи, сказал как-то, что пора уже остепениться и родить ребенка. И добавил, что для нее это проблемы не представит.

Тогда Роуз отделалась шутками — она была слишком занята своей карьерой офицера полиции. Тем более, в то время на примете у нее еще не было мужчины, с которым она хотела бы лечь в постель, не говоря уж о ребенке и семье.

— Послушай, Рози, — убеждал гинеколог. — Если бы твой отец был жив, он сказал бы тебе то же самое — нельзя ограничиваться чем-то одним, следует жить полной жизнью.

— А я-то думала, что вы моралист, а не повеса, — с улыбкой сказала Роуз.

— К черту моралистов. Послушай меня, Рози. Я только хочу напомнить, что с годами ты не становишься моложе. Ты же современная женщина, у тебя прекрасное здоровое тело, а ты этим не пользуешься.

— Это зависит, что вы имеете в виду под «пользоваться», — заметила Роуз.

— Не перебивай. Твой отец очень хотел бы иметь внуков. Так вот иди и сделай хоть одного. Я буду заниматься тобой бесплатно.

— Да у вас просто навязчивая идея, док.

— Смейся, смейся. Иногда ты мне больше напоминаешь Джека Уэбба, чем дочь Шеперда.

Она опять расхохоталась и бросила взгляд на часы.

— Десять двадцать семь, док. Меня ждет мой партнер Фрэнк. Возможно, мы с ним что-нибудь придумаем, если дежурство будет спокойным.

— Ладно, Рози, смейся. Сейчас ты можешь смеяться.

Старик нагнулся и поцеловал ее в лоб, словно она была маленькой девочкой.

И вот теперь Роуз Шеперд было не до смеха.

Глава тридцать четвертая

Джеффри Керни проснулся мгновенно и тут же бросил руку к пистолету, но сразу понял, какие звуки его разбудили — это Линда Эффингем поднялась с постели.

Через несколько секунд он услышал хлопок двери ванной, а затем характерные звуки, которые издает человек, расставаясь с содержимым желудка. Потом зашумел унитаз. Побежала вода в умывальнике.

Керни поставил ноги на пол. Он чувствовал себя очень уставшим. Во рту держался противный привкус множества выкуренных накануне сигарет.

Он услышал, как Линда в ванной полощет рот. Затем мелькнул свет и тут же погас. Темнота казалась непроницаемой.

Однако почти сразу Керни смог различить ее силуэт, когда женщина пересекала комнату. Руками она держалась за живот. На ней была длинная белая ночная рубашка без рукавов.

— Извини, что разбудила тебя, — сказала Линда, присаживаясь на постель рядом с Керни.

Ее голос звучал слабо, устало.

— Ничего страшного.

— Мне жаль, что так получилось с этой выпивкой. Понимаешь, несколько лет назад, когда я училась в колледже, у меня были проблемы с алкоголем, но я думала, что сумела с этим справиться.

— Все будет хорошо. Я помогу тебе. И Борзой обещал привезти врача. Ему нужно использовать меня, поэтому доктор наверняка сделает все возможное, чтобы вылечить тебя. И не забывай — я всегда рядом.

— Сейчас мне хочется две вещи, — тихо произнесла Линда Эффингем.

— Какие именно?

— Выпить и чтобы ты меня обнял. Возможно, если ты обнимешь и прижмешь меня к себе достаточно крепко, мне уже не потребуется выпить.

Керни протянул руки и прижал ее к себе. Голова Линды опустилась ему на грудь.

Его губы коснулись ее волос.

Женщина всхлипнула.

— Ты будешь всегда любить меня? — спросила она.

— Всегда, — ответил Керни. — Конечно, всегда.

И так они сидели на постели, прижимаясь друг к другу. Линда плакала. Джеффри гладил ее волосы.

Глава тридцать пятая

Дверь открылась. Хобарт таунс выглядел ужасно злым. Его волосы были в беспорядке, глаза красные, лицо опухло.

— Вы знаете, который час?

— Простите, что разбудил вас, мистер Таунс, — сказал Юджин Хеклер. — Но вы упоминали, что хотели бы увидеть какие-нибудь боевые действия, пока находитесь в форту.

— Но…

— Прошу прощения, но у меня есть информатор в ячейке «Патриотов» из Калиспела. Мне стало известно, что в скором времени сюда прибудет самолет, на борту которого находится группа «Патриотов» из Метроу. Они хотят объединиться с местными бунтовщиками и провести операцию. Местных возглавляет Боб Тубирс, индеец.

— Вы говорите — десант из Метроу?

— Вот именно, сэр. Вы справедливо заметили, что мы находимся здесь не только для того, чтобы охранять пленных офицеров и убеждать их пойти на службу к президенту. Еще одна задача — выманить «Патриотов» из укрытия и заставить напасть на форт Маковски, чтобы освободить заключенных. Похоже, нам это удалось. Я бы не удивился, если бы делегацию из Метроу возглавлял сам Дэвид Холден.

— Хорошо, я одеваюсь. А у вас достаточно сил? Я могу вызвать подкрепление.

— Мы будем действовать открыто, сэр. Моторизованные подразделения уже приведены в боевую готовность. Через несколько минут я могу поднять в воздух вертолеты.

Он взглянул на свои роскошные часы, тоже конфискованные в Девоне у местного ювелира.

— Мы знаем место, где высадятся «Патриоты», — продолжал подполковник. — У нас есть все возможности перекрыть им пути отхода. Ну, а станут сопротивляться — у нас хватит солдат, чтобы справиться с ними.

— А что если их самолет просто снова поднимется в воздух и улетит обратно?

Таунс уже совсем проснулся.

— Этого не может случиться, сэр. На позициях уже расположились снайперы, чтобы при попытке взлета повредить шасси. Но даже если им и удастся подняться в воздух, то у нас есть средства ПВО. Далеко они не улетят.

— Хорошо, — снова повторил Таунс.

— Видимо, вы захотите лично присутствовать при операции? — спросил Хеклер.

— Да, конечно.

Подполковник улыбнулся.

— Через пять минут вас будут ждать машина и провожатые.

— Хорошо, — снова ответил Таунс.

Хеклер отсалютовал ему по уставу и вышел из комнаты. На его губах была улыбка.

Глава тридцать шестая

Смит повернулся на бок и заставил себя подняться на ноги.

— Смит?

— Спи, милая.

Он успел схватить будильник прежде, чем тот зазвенел. У Мэтью были собственные внутренние часы.

— Я пойду приму душ.

— Я сделаю тебе кофе.

— Но я и сам…

— О, твой кофе я уже пробовала.

Женщина уже вылезала из постели.

Мэтью было чем заняться. Сначала специальный комплекс гимнастики, потом бритье и душ. Затем следовало проверить, все ли в порядке с паровым отоплением и достаточно ли в доме дров, на всякий случай. Хотя теперь был Уиздом, а он умел обращаться с топором. Смиту было легче оставлять Лилли, зная, что с ней находится сын.

Женщина, проходя мимо, похлопала его по ягодице. Смит обернулся и взглянул на нее:

— Это еще что такое?

— Ну, если ты не догадываешься…

И не закончив фразу, она исчезла на кухне.

Смит покачал головой.

— Женщины, — пробормотал он.

Затем потрогал свое правое колено. Пока оно еще плохо сгибалось, но Мэтью знал, что это пройдет.

Он выпил полчашки кофе, стакан апельсинового сока и съел пару тостов. На часах было пять тридцать. Да, хорошее время, чтобы выбраться на охоту или на рыбалку.

Смит покачал головой. Из кухни уже доносился запах жарящегося бекона. Лилли в ночной рубашке и халате колдовала у плиты. Ну, Уиздома долго ждать не придется. У него чутье на вкусную пищу.

— Лилли, — сказал он, — может, ты напрасно беспокоишься?

— Выпей еще сока. Сейчас будет готово.

— Пусть останется Уиздому.

Замороженный апельсиновый сок дорого стоит, а денег было не так много. Приходилось экономить. Да и достать его сейчас тяжело.

— Боб говорил, что у него есть источник добывать дефицитные продукты. Он привезет мне сока.

— Боб оптимист, а я реалист. Оставь сок Уиздому.

Кофе зато был вполне доступен. Правда, тоже стоил недешево. Смит взял кофейник и налил чашку. Что ж, сейчас все дорожало, поскольку национальная валюта Соединенных Штатов теряла вес чуть ли не ежедневно на мировых биржах.

У Смита было несколько акций одной меднодобывающей компании, и с них он получал приличные проценты. Кроме того, у него было еще несколько вкладов в различных банках, поэтому на скромную жизнь вполне хватало и ему, и Лилли.

Мясо можно было добыть на охоте, овощи вырастить, рыбу поймать. А фрукты, боеприпасы, снасти и кофе можно было купить или — что теперь случалось чаще — выменять.

Боб Тубирс однажды сказал ему:

— Ты должен забрать свои деньги из этих банков. Если они разорятся из-за экономического краха в стране, ты потеряешь все.