Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Юрий Николаевич Москаленко

Дебил! Нет, мне, конечно, было очень приятно узнать, что я нравлюсь Магде Ван Хайм, она, кстати, мне тоже очень нравилась, просто я пока не мог придумать, как бы ей эдак поаккуратней на это намекнуть, но брат мог бы все это обставить по-другому! Ну, например, раз он обещал об этом мне не говорить, но просто написать-то он вполне мог! Я точно знаю, что писать он вполне умеет! А то он устроил, блин, веселый вечер!

Хотя, после того, как я узнал об отношении Магды ко мне, я начал внимательнее приглядываться ко всему, что было связанно с ней и со мной, возможно, только поэтому я замечал извиняющийся оттенок ее улыбки и какую-то грусть, которая время от времени проскакивала в ее глазах, когда она смотрела на меня, думая, что я этого не вижу.

Это меня заинтересовало, но как выяснить из-за чего эта грусть появляется в ее взгляде, я пока не придумал. Просто, решил для себя, что, если сам не пойму и не придумаю, как это выяснить, то так прямо и спрошу! Правда, пока не знаю, сколько времени себе отвел на эти размышления!

Да уж! А пока эти дни я терпел, изредко скрежетал зубами, глубоко в душе́ боясь совсем сточить их на хрен, и вспоминал Сирила Ван Герштоф, что так точно предрек мне обстановку, в которой я теперь существую! Я уже начал придумывать различные предлоги, чтобы свалить, желательно из дворца, и желательно аж до самой свадьбы, но так, чтобы никто не обиделся на мое отсутствие.

И, о чудо! Когда мне уже начало казаться, что, или я каким-то образом устраняюсь от всей этой предсвадебной суеты, или просто разнесу всю эту халабуду вдребезги пополам, меня, прямо из самого логова предсвадебной подготовки, забрала матушка, каким-то образом отпросив у Энарии.

Не успел я облегченно перевести дух, покинув покои моего, ставшего таким шебутным, сюзерена, как встретился с отцом, который, как оказалось, поджидал нас с матушкой. Меня это насторожило, но я легкомысленно подумал, что, что бы они ни предложили, это будет всяко лучше пытки фасонами и регланами, которым я регулярно подвергался с полного попустительства, а то и с одобрения дочери герцога, а потому с легким сердцем проследовал с ними в рабочий кабинет отца.

Но не успели мы там как следует разместиться, как в дверь кто-то требовательно стукнул и, прежде чем отец разрешил, она распахнулась, и на пороге возник улыбающийся во все лицо бессменный секретарь герцога.

— Так и думал, что обнаружу вас здесь! — поделился он причиной своего хорошего настроения. — О! И Волан здесь! Как же все здорово складывается!

Мне казалось, что он вошел в кабинет с широкой улыбкой, но, к моему удивлению, его губы разъехались еще шире! В какой-то момент я даже забеспокоился, что его лицо не выдержит и порвется, или щеки зацепятся чем-нибудь за уши и так и останутся навсегда! Тогда — или обращаться к матушке, правда, я не уверен, что в данном конкретном случае она сможет помочь, или резать уши!

Но ничего такого не произошло, он просто перестал улыбаться и его лицо приобрело свое обычное выражение. Кстати, я вдруг обратил внимание, что за все время его присутствия в отцовском кабинете его глаза вообще ни разу не изменили своего выражения — они были внимательны и подмечали все, что происходило вокруг. Нет, их выражение не было холодным, оно было… блин, оно было настороженным! Вот!

— Барон, — Дэвид слегка склонил голову, — баронесса, — он развернулся к матушке и тоже слегка склонил голову, — Волан! — а на меня он просто строго посмотрел! Блин! Ну, будет возможность, я ему припомню это пренебрежение! Ну, и что, что мне еще нет пятнадцати?! Я, между прочим, тоже барон! Еле подавил в себе желание показать ему в ответ язык. — Его светлость ждет вас в своем кабинете. — Он сделал небольшую паузу, и продолжил:

— Всех!

Мама с папой переглянулись, причем, взгляд у мамы был тревожным. Отец молча пожал плечами и так же молча показал герцогскому секретарю рукой на выход из кабинета, правда, предварительно согласно кивнув. Я, честно говоря, не понял всю эту пантомиму, но, на всякий случай, решил быть настороже и посматривать по сторонам.

Небезосновательно считая свою боевую подготовку лучше, чем у родителей, я шел так, чтобы все время оставаться между герцогским секретарем и родителями, а то, мало ли что, а я среагирую всяко быстрее их на неожиданную угрозу.

Но, по пути к герцогу, не произошло ровным счетом ничего и мы благополучно проникли в его кабинет, после того как наш сопровождающий доложил о нашем прибытии. Герцог принял нас тотчас же, как я, кстати заметил, держать посторонних людей в своей приемной он не любил — во всяком случае, сколько помню, в кабинете Дэвида всегда было очень малолюдно!

— Ваша светлость! — заходя в кабинет, по очереди приветствовали мы его хозяина. Он приветливо кивал нам, а потом махнул рукой на стулья, стоящие около стола.

— Присаживайтесь! — коротко скомандовал он.

Мы расселись и молча смотрели на него. Он немного помолчал, о чем-то раздумывая, а потом вдруг обратился ко мне:

— Волан, тебе ведь скоро пятнадцать? — задал он неожиданный вопрос.

— Да-а, — я откровенно не понимал, к чему бы это, поэтому решил ответить полнее, а то, мало ли, вдруг что-то недопоймет или поймет не так, а это будет важно. — Четвертого дня, месяца травня!

— Четвертого мая, значит, — задумчивым тоном перевел герцог. — Понятно! — он побарабанил пальцами по столу. — Сначала я хотел, чтобы тебе рассказали родители, а потом подумал и решил, что лучше это сделать самому. — Он замолчал.

— Рассказали о чем, Ваша светлость? — поторопил я его. Но герцог не спешил просвещать меня. Он молча посмотрел на отца, потом на маму, а потом, тяжело вздохнув, перевел взгляд на меня.

— В общем, Волан, это, конечно, не секрет, но трепать на каждом углу не стоит, понял? — он требовательно посмотрел на меня, я согласно кивнул. — Королевство Унаи сейчас на пороге войны с Империей… — я молча прослушал краткий курс политической обстановки, если не в мире, то на его ближайших к нашему герцогству территориях.

Не скажу, что понял все, но то, что понял меня не слишком порадовало! Короче, если бы я был среди своих сверстников в коллеже,