Чёрный князь людей-торпед - Валерио Боргезе

Распространился слух, что подводная лодка, выпустившая торпеды, будто бы произвела выпуск их из пролива. Вероятно, этот слух распространяется искусственно с целью показать, что лодке никогда не удалось бы безнаказанно войти в бухту. Экипажи торговых судов, которые всегда стоят на внешнем рейде, в связи с этим очень обеспокоены".

В итоге эта операция явилась ценным опытом, полезным на будущее. Выяснилось, что подход подводной лодки к базе противника на дистанцию дальности действия управляемой торпеды был вполне осуществимым делом; подводная материальная часть (торпеды и кислородно-дыхательные приборы) до конца еще не отработаны; заграждения Гибралтара проходимы; экипажи могут выполнить задание при условии безотказной работы материальной части; экипажи торпед значительно утомлялись при плавании на подводной лодке, будучи вынужденными находиться несколько дней в неблагоприятной обстановке; наконец, противник был встревожен опасностью, представляемой новым средством ведения войны, вследствие чего, вероятно, ввел новые меры предосторожности. С другой стороны, у экипажей вражеских кораблей создавалось нездоровое настроение, т.е. не было уверенности в собственной безопасности, даже когда корабли стоят в гавани. Это само по себе уже являлось успехом, так как влекло за собой расход сил и средств противника в большем объеме с целью предотвратить угрозу даже в гаванях, считавшихся до сих пор недосягаемыми для наших нападающих сил и средств.

После возвращения в базу я был приглашен к заместителю морского министра и начальнику морского генерального штаба адмиралу Каваньяри. Он выразил свое удовлетворение нашими действиями в связи с выполнением задания и спросил, что меня особенно беспокоит и что он мог бы для меня сделать. Я ответил, что хотел бы организовать отдых в горах для всего моего экипажа, в хороших отелях, где вне рамок военной дисциплины моряки могли бы восстановить свои силы и развлечься. Все связанные с этим расходы я просил отнести за счет средств флота. Адмирал с готовностью удовлетворил мою просьбу. Через несколько дней половина команды "Шире" прибыла в Ортизеи в Валь Гардена. Для меня не было ничего более приятного, чем знать, что мои моряки пользуются заслуженным отдыхом в этой веселой местности. Они просыпались в своих мягких кроватях, когда хотели, и приказывали: "Шоколад со сливками - буду завтракать в постели"; потом катались на лыжах, спускаясь с самых крутых снежных склонов. Вечером, отличные кавалеры, какими умеют быть моряки, они составляли приятную компанию грациозным дачницам и самым красивым здешним девушкам. Этим признанием заслуг моего экипажа я был удовлетворен, пожалуй, больше, чем золотой медалью "За воинскую доблесть", которой я был награжден как командир подводной лодки, проникшей в Гибралтар.

Впоследствии мои коллеги, командиры подводных лодок, тоже решились претендовать на подобное отношение и к их экипажам; таким образом, льгота, полученная для команды "Шире", распространилась, стала правилом для всего подводного флота Италии.

После своего возвращения на родину Биринделли был награжден золотой медалью. Пакканьини и 4 человека, составлявшие два других экипажа, были награждены серебряными медалями.

В ноябре, сопровождаемый адмиралом Каваньяри, я был принят дуче, являвшимся Главнокомандующим вооруженными силами в военное время. Первый и последний раз я прошел по знаменитому салону Маппамондо в Паллаццо Венеция. Со мной были Тезеи, Педретти, де ла Пенне и Бьянки.

Дуче стоял за письменным столом, руки по швам, одетый на сей раз в штатский костюм - серые брюки в полоску и черный пиджак. Он выглядел усталым и рассерженным (перед нами он принял генерала Содду, возвратившегося из инспекционной поездки по Албании, где находились наши войска и где война с Грецией принимала трагический оборот).

Аудиенция была короткой. После представления, сделанного адмиралом Каваньяри, дуче пожелал заслушать доклад об операции. Я кратко доложил, пользуясь навигационной картой, которую имел при себе. Он заинтересовался, в частности, фактом, что Гибралтар был освещен, как в мирное время; призвал нас к настойчивости и выразил свое удовлетворение "от имени всех итальянцев".

Фразой "можете идти" аудиенция была окончена.

Я имел возможность лично познакомиться с Муссолини за несколько лет до этого случая на завтраке, устроенном морским министерством для награжденных за участие в войне в Испании; три года спустя, в сентябре 1943 года, я вновь увидел его в Рокка делле Каминате в чрезвычайно драматической для нашей страны обстановке.

Глава VII

ПЕРВЫЙ УСПЕХ ШТУРМОВЫХ СРЕДСТВ. ПОБЕДА В БУХТЕ СУДА В МАРТЕ 1941 ГОДА

Греция вступает в войну. Походы к Санти Куаранта и Корфу. Организация английской военно-морской базы в Суда (о. Крит). Катера базируются на Берос. Тщетные попытки в январе и феврале. Наконец создается благоприятная обстановка. Атака катеров. Донесения лейтенантов Фаджони и Кабрини. Потопление крейсера "Йорк" водоизмещением 10 000 т. Шесть золотых медалей. Немецкая ошибка и упорство английского адмиралтейства. Два документа командира крейсера "Йорк".

Со вступлением Греции в войну (28 октября 1940 года) англичане сразу использовали якорные стоянки, которых так много вдоль побережья этой страны, в особенности вдоль берегов ее многочисленных островов. Заливы и открытые бухты в южной части Адриатического моря находятся сравнительно на небольшом расстоянии от наших берегов. Как якорные стоянки кораблей, они имели относительно слабые оборонительные сооружения, и потому осуществить нападение при помощи наших надводных средств не представляло большого труда.

В начале апреля 1941 года были организованы походы катеров в районы портов Санти Куаранта (Саранде) и Корфу. "Эти походы не относятся к числу особо важных, - писал в своем военном дневнике Моккагатта, - так как в названных портах вряд ли могло быть много кораблей противника, но речь идет об испытании средств и тренировке экипажей. Позднее мы перейдем к решению более серьезных задач..."

3 апреля катера МТМ, предварительно сосредоточенные в Бриндизи, были отбуксированы на островок Сасено, который мы избрали в качестве нашей операционной базы в связи с тем, что он расположен вблизи от намеченных объектов для атаки.

"Мы вышли в море 4 апреля вечером. Погода безветренная, луна слегка закрыта облаками, - описывал события Моккагатта, который непосредственно руководил действиями катеров. - Катера шли полным ходом к Саранде. Однако в ночной тишине они создавали много шума, и когда мы были на расстоянии 200-300 м от мыса Ферруччо, зажегся прожектор, и противник открыл частый пулеметный огонь. Как выяснилось позже, катер Джоббе получил два попадания, катер Массарини - ни одного. Я стал разыскивать их и вскоре нашел один катер, а второй обнаружил утром в Сасено. Я был удовлетворен, представив себе, на что способны катера этого типа, и наметил даты будущих боевых походов. Было бы несправедливым не упомянуть в этих записках о подчиненном мне личном составе. Люди работали с большим напряжением сил, не зная отдыха, не оставляя времени на то, чтобы сесть за стол и покушать, однако были бодры и хотели только одного - работать и бороться. В этот поход я должен был взять дополнительно двух человек, уступая их настойчивым просьбам. Они ни за что не хотели оставаться на берегу, просили взять их с собой. С такими людьми можно идти на край света".