Брошенные тела - Джеффри Дивер

— Но где же они? — Харт принялся размышлять вслух. — Куда бы я направился на их месте?

— Через лес и в сторону дороги, — предположил Льюис.

Харт согласился:

— Точно. Я тоже так думаю. Другого пути отсюда нет. Они рассчитывают остановить попутную машину, но движение по шоссе среди ночи практически замирает. В этих местах вообще мало кто ездит. И им придется идти вдоль дороги. Спрятаться там негде. И, по-моему, я заметил пятна крови на форменной рубашке этой Бринн. Она что-то себе повредила. Значит, быстро идти они не смогут. Мы их отловим в два счета.

Бринн Маккензи поспешно обыскивала дом Фельдманов. Естественно, свет она включить не могла и искала на ощупь — оружие или телефон. Но не нашла ни того ни другого.

Даже сумочки Мишель не оказалось на месте. Это означало, что ею завладели убийцы и знают теперь не только ее полное имя, но и домашний адрес.

У входа в кухню по-прежнему лежали трупы хозяев дома — кровь расплылась замысловатой формы пятном у тела мужа и образовала почти идеальный круг у жены. После недолгого колебания Бринн наклонилась и осмотрела их карманы в поисках мобильного телефона. Ничего. Порылась в пиджаках. Результат тот же. Потом замерла и немного постояла над ними. Ей казалось, что было бы уместно произнести над усопшими какие-то слова, но в голову ничего не приходило.

Быть может, у кого-то из них был ноутбук? Она взглянула на дипломат, валявшийся на полу, и папки, каждая из которых имела пометку «Для служебного пользования». Нет, никакой электроники. Муж, по всей видимости, использовал вместо чемоданчика небольшой рюкзак, но в нем обнаружились только несколько журналов, книга в мягкой обложке и бутылка вина.

Бринн опять ощущала жжение в ступнях от опрелости — мокрые ботинки увлажнили и новую пару носков. Она заглянула в стенной шкаф, куда складывали белье для стирки, и нашла не только носки, но и две пары крепких туристических башмаков. Она снова переобулась, взяв себе пару размером побольше. Вторую захватила для Мишель. Кроме того, ей попалась под руку зажигалка для свечей, и Бринн сунула ее в карман.

Могла ли она еще что-то?..

Но тут Бринн вздрогнула от внезапного испуга. Снаружи, заглушив кваканье лягушек и шелест ветра, раздалось мощное завывание автомобильной сигнализации. Затем отчаянный крик Мишель:

— Бринн! Бегите сюда скорее! Помогите!

Бринн выскочила наружу, сжимая в руках свое самодельное копье лезвием ножа вперед.

Мишель стояла рядом с «мерседесом», у которого было разбито одно из окон. Глаза ее расширились от ужаса. Страх буквально парализовал девушку.

Бринн подбежала к машине, бросив взгляд в сторону дома номер два, где свет фонариков теперь пропал.

Они уже идут сюда. Этого только не хватало!

— Простите меня! — чуть не плакала Мишель. — Я даже не думала, я не думала…

Бринн открыла дверцу со стороны сиденья пассажира, дернула за ручку, открывавшую капот, и метнулась к переднему бамперу. Уж в чем в чем, а в легковых машинах и грузовиках она кое-что понимала — разбор дорожных происшествий составлял едва ли не наибольшую часть работы офицера полиции в округе Кеноша. И изучала она не только вождение, но и материальную часть. Ножом на кончике кия Бринн подцепила провод, присоединенный к положительному полюсу аккумулятора, и оторвала его. Воющие звуки мгновенно умолкли.

— Как такое могло случиться?

— Я просто… — Мишель внезапно сменила извиняющийся тон на агрессивный. — Это не моя вина!

«Не твоя? Тогда чья же?»

— У меня пониженное содержание сахара в крови, — продолжала девушка. — Я почувствовала себя плохо. А у меня с собой было печенье.

Она указала на большую пачку фирмы «Здоровое питание» на заднем сиденье. И уже снова извиняясь, добавила:

— Если я вовремя чего-нибудь не съем, могу даже потерять сознание.

— Ладно, я все поняла, — сказала Бринн, которая прежде не стала обыскивать «мерседес», потому что была уверена — машина на сигнализации. Теперь же быстро забралась внутрь, достала пакет с печеньем и отдала его Мишель, затем порылась в бардачке и разочарованно пробормотала:

— Ничего полезного.

Потом повернулась к Мишель и сказала с нескрываемой злостью:

— Вы, должно быть, совсем рехнулись.

— Но я ведь уже извинилась. Попросила прощения.

— Все, проехали! Но нам нужно уходить, причем срочно. Они уже на пути сюда.

Она протянула Мишель пару башмаков из дома. Та, что меньшего размера, и должна была ей подойти. Полусапожки на семисантиметровых шпильках на ногах девушки, дорогие и модные, — отменная обувь для молодой актрисы, но в них нельзя убегать от убийц.

Мишель недоуменно смотрела на грубую замшу башмаков. Но и пальцем не пошевелила.

— Нельзя ли поживее?

— Мне удобно и в моей обуви.

— Нет, ее нужно сменить. В этом, — кивок на стильный дизайнерский лак, — вы далеко не уйдете.

— Не люблю носить вещи других людей, — упрямилась Мишель. — Это… неприятно. — Ее голос перешел в чуть слышный шепот.

Скорее всего, она имела в виду вещи мертвецов.

Взгляд в сторону дома номер два. Преследователей не видно. Пока.

— Простите, Мишель. Я знаю, как это тягостно. Но вам придется это сделать. И как можно скорее.

— Но я вполне смогу идти и в этом.

— Нет. Не сможете. Особенно с растяжением.

Снова мучительные колебания. Она походила на избалованную первоклассницу. Бринн крепко взяла ее за плечи.

— Мишель! Они могут появиться здесь в любую минуту. У нас нет выбора. — И резко и хрипло закончила фразу: — Обувай эти чертовы ботинки. Немедленно!

Наконец, после еще одной паузы, Мишель с дрожащей нижней челюстью и слезами в покрасневших глазах взяла из рук Бринн туристические башмаки и, прислонившись к «мерседесу», натянула себе на ноги. А Бринн побежала к гаражу и нашла то, что приметила еще при первом осмотре территории вокруг дома, — прикрытое куском брезента каноэ. Она легко подняла лодку. Сделанная из стекловолокна, та весила чуть больше тридцати фунтов.

Хотя карта на «Yahoo!» оказалась точна и от озерного берега их отделяли почти двести ярдов, всего ярдах в десяти от дома протекала бурная речушка, почти по прямой впадавшая в озеро.

В гараже Бринн нашла спасательные жилеты и весла.

Мишель тем временем брезгливо разглядывала башмаки подруги на своих ногах. Выглядела она, словно богатая клиентка, которая собирается жаловаться менеджеру бутика на бракованную обувь.

Бринн пришлось снова прикрикнуть на нее:

— Эй, не стой там! Мне нужна твоя помощь.

Мишель снова тревожно посмотрела в сторону дома номер два, запихнула пакет с печеньем в карман и поспешила ухватиться за каноэ. Женщины спустили лодку на воду. Мишель села в нее первой, держа в руках бильярдный кий-трость, и Бринн подала ей свое «копье», весла и жилеты.

Бросив последний взгляд на лесную чащу, сквозь которую к ним уже наверняка приближались убийцы, помощница шерифа забралась в каноэ и оттолкнулась от берега, отдав лодку во власть потока, чтобы эта черная артерия увлекла их вниз, к мрачному сердцу озера.

Мужчины бежали сквозь ночную мглу, вдыхая холодный сырой воздух, пропитанный запахом гнилых листьев.

Услышав звуки автомобильного клаксона, Харт мгновенно понял, что женщины направились не в сторону шоссе, как он предположил, а вернулись, чтобы укрыться в доме Фельдманов. Вероятно, они полезли в «мерседес», надеясь привести в порядок его колеса, но не учли, что машину поставили на сигнализацию. Они с Льюисом бегом бросились туда, но почти сразу наткнулись на болотца и довольно широкие ручьи. Харт собрался уже перейти один из них вброд, но Льюис остановил его:

— Не делай этого! Тут же ноги промочишь. А их лучше держать сухими.

Харту, редко покидавшему город, это и в голову не пришло. Они вернулись на проселок и побежали по нему к северу, снова мимо дома номер два.

— Нам нужно… соблюдать осторожность, — заговорил Харт, задыхаясь от бега, когда они преодолели уже половину дистанции до дома Фельдманов. — Это… Это может быть… еще одна подстава.

Даже не слишком быстрый бег превратился в муку для его раненой руки. Он морщился от боли, старался держать ее в разных положениях, но ничто не помогало.

— Подстава?

— Меня все еще… все еще беспокоит пистолет.

Льюис, казалось, теперь был гораздо менее склонен пренебрегать мнением напарника.

— Понял, — кивнул он.

Они замедлили бег, добравшись до почтового ящика рядом с началом подъездной дорожки к дому, и устремились по ней вверх, Харт чуть впереди, И оба старались держаться в тени. Слава богу, Льюис не издавал ни звука. Чему-то парень все-таки учится, если только определение «парень» подходит для тридцатипятилетнего мужика. Харту снова вспомнился собственный брат.