Шоколадная война - Роберт Кормер

Наконец, вошел Оби. Он не просто вошел, а хорошо подготовился прежде, чем войти. Он заглянул в дверь, оценил запахи и хладнокровно по шпионски подкрался на цыпочках – Христа ради.

- Хай, Оби. Я – здесь, — сухо дал о себе знать Арчи.

- Хай, Арчи, — сказал Оби, когда его кожаные пятки зацокали по полу гимнастического зала. В этой школе было правило: входить в гимнастический зал только в кроссовках, но в большинстве случаев каждый игнорировал это правило, за тем исключением, когда кто-то из Братьев мог сюда зайти.

- Что ты хотел, Оби? — спросил Арчи, сразу без подготовки перейдя к делу, сохраняя голос ровным и сухим как Сахара. Факт, что он был удивлен встречей и местом ее проведения. Арчи не хотел углубляться в подробности, и он прямо сказал:

- У меня мало времени – куча дел.

- Это также важно, — сказал Оби. Его худое острое лицо никогда не покидал бесконечный и взволнованный взгляд. Ему неплохо удавалась роль провокатора или подставной утки. Он мог уговорить кого угодно и в чем угодно. Притом он мог войти в чье-либо положение, и на него всегда можно было положиться. Хотя если он поклялся отомстить, то его месть не заставляла никого долго ждать.

- Помнишь того парня с фамилией Рено - «Шоколадное задание»?

- Что с ним?

- Он продолжает отказываться от продажи шоколада.

- Что?

- Что слышал. Его заданием было не продавать шоколад десять учебных дней. Ладно, но эти десять дней прошли, а он продолжает говорить «нет».

- Ну и что?

То, что всегда бесило Оби: у Арчи всегда было каменное лицо, чтобы не происходило. Ему можно было сказать, что в этом помещении заложена бомба, и он, конечно же, скажет: «Ну и что?». Это уже сидело у Оби в печенках, в большей степени потому, что ему все это казалось детством, и Оби ждал удобный случай это выявить.

- Ладно, это разного рода слухи. Прежде всего, многие думают, что дело в «Виджилсе», что Рено продолжает отказываться от продажи шоколада, потому что он продолжает выполнять задание. Тогда, как многим известно, что задание завершено, и все думают, что Рено подстрекает всех к протесту против распродаж. Говорят, что Брат Лайн каждый день выходит из себя…

- Прекрасно, — сказал Арчи, реагируя на последние новости от Оби.

- Каждое утро Лайн зачитывает список, и каждое утро этот парень – новичок, сидит и не собирается продавать этот проклятый шоколад.

- Прекрасно.

- Ты это сказал.

- Продолжай, — сказал Арчи, игнорируя сарказм Оби.

- Ладно, Я понимаю, что вся эта вшивая распродажа идет ко всем чертям. Никому не хочется во главу угла ставить распродажу шоколада, и в некоторых классах это превращается в своего рода фарс.

Оби сидел на трибуне рядом с Арчи. На какое-то время он замолчал.

Оби был зол:

- Энергия тараканов, броуновское движение, как можно дальше от распродажи – все, как сумасшедшие, эти воспитанники Лайна, его «особые парни – те, кто остался верен школьному духу», — он вздохнул. — Иначе как, никому это ненужно.

Арчи был занят мыслями обо всем, что было за пределами гимнастического зала, словно там происходило что-то интересное. Оби следил за его пристальным взглядом – ничего.

- Ладно, что ты думаешь, Арчи?

- Как ты полагаешь – что я думаю?

- Ситуация. Рено. Брат Лайн. Шоколад. Парни, которые хотят остаться в стороне…

- Посмотрим… посмотрим, — сказал Арчи. — Я не знаю, каково еще тут участие «Виджилса», — и зевнул.

Липовый зевок еще сильней разозлил Оби.

- Эй, смотри, Арчи. «Виджилс» в этом участвует, знаешь ли ты это или нет.

- О чем ты говоришь?

- Смотри, ты сказал ему, чтобы этот парень в первый же раз отказался брать шоколад. Это то, с чего все началось. Он собирался приступить к продаже после завершения задания, но не сделал это. Он пошел дальше. Так теперь он положил на «Виджилс». И многие об этом знают. Мы в это вовлечены. Арчи, какого хрена еще от нас можно хотеть?

Оби мог поймать себя на том, что ругается. Он увидел, как что-то мелькнуло в глазах у Арчи, словно глядя в пустое окно, он заметил очертания ангела или дьявола.

- Никто не положил на «Виджилс», Оби…

- Чем занимается Рено?

- …и не участвует во всем этом.

Арчи снова посмотрел на него сонными глазами, его губы были влажными от слюны.

- И что же делать? Вызвать Рено на собрание «Виджилса». Устроить проверку распродажи – всеобщую, факты и подсчеты.

- Правильно, — сказал Оби, записывая что-то в тетради. Как же он ненавидел Арчи, ему нравилось, когда он в чем-либо колебался и не мог принять какое-нибудь решение. Оби решил подлить масла в огонь.

- Иначе, Арчи. Не обещал ли «Виджилс» поддержку Лайну и помощь в распродаже его шоколада?

Оби снова начал ругаться. Арчи повернулся к нему. Он был явно обескуражен, но быстро пришел в себя:

- Мне надо позаботиться о Лайне. А ты только и можешь бегать со своими докладами, Оби.

Боже, как же Оби ненавидел этого сукиного сына. Он схватил свою тетрадь, захлопнул ее и оставил Арчи одного, сидящего в грязной атмосфере гимнастического зала.

22.

Брайан Кочрейн не мог поверить своим глазам. Он снова произвел тотальную проверку, просчитав все дважды, чтобы быть уверенным, что он не пьян. Хмурясь и кусая карандаш, он взвешивал результаты расчетов: распродажа, которая должна была идти максимально быстро, на этой неделе резко пошла на убыль.

Что еще мог сказать Брат Лайн, и на что еще было способно сознание Брайана? Брайан ненавидел работу казначея. Она была нудной и нескончаемой, но, что в ней было самое неприятное, так это прямой личный контакт с Братом Лайном. От него веяло холодом. Убивала непредсказуемость его настроения. Он никогда ничем не был доволен. Его претензии и жалобы: «Твои семерки выглядят как девятки, Кочрейн» или: «Ты написал фамилию Салки неправильно - Салки пишется через «а»».

Незадолго до того Брайану повезло. Брат Лайн остановил проверку подсчетов дневного базиса, как будто он уже знал результаты, которые бы его не обрадовали, и определенно хотел их избежать. В тот день результаты были нулевыми. Он велел Брайану подготовить ведомости, и тот ждал Брата Лайна. Когда он вообразил, как Лайн увидит их, то вздрогнул – на самом деле! Брайан как-то читал о том, как в исторические времена убивали гонцов, принесших плохие новости. Ему казалось, что Брат Лайн был как раз из тех, кому обязательно был нужен козел отпущения, а он был первым, кто мог бы попасть под горячую руку Лайна. Брайан сидел и вздыхал, он устал от всего этого, желая находиться где-нибудь снаружи, где прекрасный октябрьский день и неяркое осеннее солнышко. Ему хотелось возвращаться домой на своей машине, которую он очень любил: «Я и моя старая «Чеви»» - отец купил ему машину, когда только начались занятья в школе. Брайан мурлыкал песенку, которую за день до того слышал в машине по радио.

- Ладно, Брайан.

Брат Лайн умел подкрасться. Брайана аж кондрашка хватила, и он забыл, для чего он здесь сидел. Лайн всегда оказывал на него дурное воздействие.

- Да, Брат Лайн.

- Сиди, сиди, — сказал Лайн, и сел на свое место за столом. Как и всегда, он был сильно вспотевшим, снял свою черную куртку. Подмышками его рубашка была влажной, и тошнотворный запах пота ударил в ноздри.

- Подсчет нехорош, — сказал Брайан, отстраняясь, желая поскорее с этим закончить и уйти из школы, из этого проклятого кабинета, от удушливого присутствия Лайна. И вдруг, одновременно со всей этой вонью и грязью он почувствовал сладость триумфа – Лайн был такой мерзкой крысой, для которой одна две плохие новости всегда были кстати, для разнообразия.

- Нехорош?

- Продажа падает. Она хуже, чем год назад или, чем два. А год назад квота была вдвое меньше.

- Знаю, знаю, — сказал Лайн со злостью. Он весь извивался на своем стуле, словно спокойного, неподвижного обращения к Брайану было недостаточно. — Ты уверен в своих расчетах? Ты не точно производишь сложение и вычитание, Кочрейн.

Брайан давил в себе раздражение. Он искушался взять папку с ведомостями и швырнуть ее прямо Лайну в лицо, но он воздержался. Не одному Брайану Кочрейну все это осточертело.

- Я все проверил дважды, — сказал Брайан, сохраняя спокойствие в голосе.

Тишина.

Пол вибрировал под ногами Брайана. Боксерский клуб работал в гимнастическом зале. Там, наверное, была разминка или что-нибудь еще.

- Кочрейн, Прочитай имена тех, кто выполнил или перевыполнил квоту.

Брайан достал список. Это было несложно, потому что Брат Лайн всегда требовал, чтобы результаты записывались, в том числе и в порядке по количеству проданного шоколада.

- Салки – шестьдесят два. Мерония – пятьдесят восемь. ЛеБланк – пятьдесят два…

- Медленнее, медленнее, — сказал Брат Лайн, отвернувшись от Брайана. — Начни снова и медленнее.

Брайан начал все сначала, произнося имена отчетливей, делая паузы перед именами и цифрами.