Протопоп Аввакум и начало Раскола - Пьер Паскаль

Однако, то ли потому, что в Никольском духовенство было неисправимо и развращено, то ли потому, что сам Неронов не пользовался достаточным авторитетом там, где его раньше знали как простого мирянина, принятого из жалости, – он не добился никаких реальных результатов: нападать на него не смели, но никто и не думал исправляться. И однажды, будучи по природе скитальцем, он забрал свою жену и покинул Никольское. Он дошел до Лыскова, или, во всяком случае, до тамошних мест. Путешествие было тяжелое: они прошли двести пятьдесят верст; но если спуститься дальше вниз по Волге, то там, в селе Кирикове, жил один праведник по имени Анания.

Этот Анания, о котором нам известно очень мало, несомненно, был замечательным человеком: у него был проницательный ум, он был очень просвещен в отношении Ветхого и Нового Завета и превосходно толковал Писание; с другой стороны, деятельный и великодушный, он приглашал к столу каждого странника; любил, когда нужно подать добрый совет; его жена Мелания была тоже очень гостеприимной и обладала большим умом[180].

Почти в это же самое время один крестьянский юноша, который бежал из родительского дома в Макарьев монастырь по ту сторону Волги, часто переправлялся через реку для того, чтобы побеседовать с достойным пастырем; этот молодой человек был Никита – будущий патриарх Никон[181].

Итак, Неронов был принят Ананией, он помогал Анании проводить церковные службы и учился у Анании понимать божественные тайны Священного Писания. Он довольно долго прожил в доме Анании, подружился с его старшим сыном Петром, затем, получив благословение Анании, снова отправился в путь по Московскому государству. Теперь он при обрел определенный круг знаний, твердо решившись пойти по пути священнослужения, чувствуя морально и духовно твердую почву под ногами; по-прежнему полный энергии, он направился в столицу всей этой области: Нижний Новгород.

II

Нижний Новгород

В этот период Нижний Новгород, центр огромного района, был одним из главных городов всей Руси. Раньше он являлся только аванпостом славянской колонизации в татарской и финской стране. Только что, в эпоху Смутного времени, он выдержал осады мордвы. Его Кремль, расположенный на высоком холме, его неприступные стены, четырнадцать башен и трое ворот свидетельствовали об этих героических днях. Нижний Новгород был административным центром: в нем находились разные воеводские приказы и казенные склады, предназначенные для хранения оброка и дани, собранных у полупокоренных инородцев, гостиничные хоромы, обычно свободные, но в которые, в случае осады, царские служащие и купцы могли поместить свои семьи и свое добро; тут же были палаты воеводы и его главных дьяков; в городе было два собора и три монастыря.

Но в основном Нижний Новгород был известен как первостепенный торговый центр. По Оке осуществлялось сообщение с Рязанщиной, житницей Руси в то время, а далее и с Коломной и Москвой; в том же направлении, но сушей, Нижний Новгород сообщался со столицей через Муром, Владимир и Суздаль, которые были соответственно центрами и лесной, и металлургической промышленности; по Волге же можно было в короткое время попасть и в Ярославль, а оттуда на Север, в Вологду и Архангельск, а это означало торговлю с голландскими и английскими купцами – там можно было купить европейские товары: металлы, ткани, предметы роскоши; зимой прокладывался санный путь вдоль правого берега Волги, который переходил потом на левую сторону реки и через Кострому достигал Ярославля. Спускаясь вниз по реке, через недавно завоеванную Казань, можно было с запада доехать до Хлынова на Вятке, до Перми на Каме, а оттуда и до Урала и необъятной Сибири: до месторождений каменной соли, до мест, изобиловавших пушниной. На юге Волга поворачивала на Астрахань, откуда была дорога в Персию или Бухару, на Терек и в Грузию; то были страны, где можно было приобрести морскую соль, шелка, дамасскую сталь, ковры, рыбу, икру.

Этими различными путями Нижний, в свою очередь, отправлял в обмен в различные места пшеницу и лен, доставляемые с недавно распаханных плодородных земель Курмыша, Арзамаса, Алатыря, Темникова; также мясо, кожу, масло – продукты животноводства, процветавшего в поймах всех протекавших тут рек; отсюда же отправлялся мед и воск диких пчел, бобровый мех, домотканое крестьянское полотно, многочисленные кустарные изделия. Весной и осенью 1635 года два каравана выгрузили в речном порту Нижнего по 100 000 тонн рыбы и 16 000 тонн соли; осенью 1636 года один только караван, пришедший с юга, привез 39 000 тонн рыбы и 13 000 тонн соли. Каждый день на рынке в Нижнем продавали от 500 до 800 возов пшеницы и других товаров, а иногда дело доходило и до 1000 или 1500 возов.

Эта торговля велась множеством купцов. Были оптовики, у которых имелись свои баржи, были приказчики на местах и торговые агенты в других центрах. Некоторые вели торговлю от имени московских и ярославских купцов. Например, в Нижнем был представитель Строгановых, крупных уральских предпринимателей. Были тут также и иностранцы – англичане и, главным образом, представители восточных стран: персы, армяне и другие. Но большинство из них были мелкие лавочники, владельцы одной только лавки, или даже занимающие угол лавки, или носящие какой-нибудь лоток на рынке; много было и бедных ремесленников, которые в присутствии покупателей производили и продавали продукты своего труда, как это практикуется еще и теперь на восточных базарах. Переписи того времени говорят о том, что там было более ста различных ремесел: больше всего было плотников и кузнецов, которые совместно делали мелкие гребные суда, последние, в свою очередь, оснащались канатчиками; изобиловали также и сапожники, портные и кожевники, работавшие на город и деревню; мясники, булочники, пирожники, калашники; последние принадлежали уже к более высокому рангу, не говоря уже о кабатчиках, в заведениях которых рекой лились брага, квас и водка, продажа которых была источником больших доходов для казны. Вся эта торговля проходила на площадях собственно города: и в Верхнем городе, возвышавшемся над рекой у Кремля, и в Нижнем городе, расположенном ниже. Каждый из этих посадов был окружен рвом и изгородью с воротами и башнями.

Нижний город, расположенный вблизи реки и верфей[182], возле царских амбаров для хранения соли и рыбы, а также амбаров патриарха и крупных купцов, был самым оживленным и процветающим кварталом города. Но и весь город Нижний в целом с конца XVI века находился в процессе почти непрерывного роста и развития. Этому способствовал факт переселения сюда части населения из центра обедневшей Московии. Сюда шли люди, боявшиеся рабства, изнуренные под бременем налогов; и они нередко оседали здесь на пути к свободным и плодородным землям Востока.

Благодаря своей сравнительной отдаленности от центральной части страны, Нижний сравнительно мало пострадал в эпоху Смутного времени, а жизнестойкость этого города проявлялась в его особой способности быстро залечивать полученные раны. После больших событий в начале века и двух колоссальных пожаров, происшедших в 1617 и 1618 годах, из которых один уничтожил 720 дворов, 365 лавок и сараев, а другой – 293 двора и 360 лавок, в Нижнем осталось только 1088 дворов (из них 494 двора бедняков, которые не в состоянии были платить налоги); 320 дворов были абсолютно заброшены. Но уже в 1620–1622 годах число пустых дворов сократилось до 7, а число бедняцких дворов уменьшилось до 345; других стало 862 вместо 594; всего было 1207 хозяйств. Но развитие Нижнего на этом не остановилось, в 1664 г. там было уже 1407 богатых дворов. О развитии торговли можно судить по доходам с пошлин, полученных с продажи съестных припасов и с кабаков: в 1634 году – 18 511 и 7340 рублей, а в 1640 году – 25 087 и 10 041 рубль. Эти цифры позволяют отнести Нижний к числу крупнейших городов тогдашней Великороссии: в 1634 г. только Москва, Казань и Ярославль вносили больше в государственную казну; Вологда, Кострома и Устюг вносили меньше.

Но Верхний и Нижний города не представляли собой весь Нижний. Там были еще предместья, так называемые слободы, как, например, Ямская слобода, Благовещенская слобода и на другом берегу Оки – Кунавино, где жили самые бедные люди: рыбаки, паромщики, торговцы мхом, который шел на конопаченье лодок. В Стрелецкой слободе жили 500 военных со своими семьями, не считая 209 немцев и литовцев, или поляков, отбывающих службу у царя; они жили в особом квартале; было там еще и 91 черкас, или малоросс, около 50 пушкарей, сторожей ворот, а также других служилых людей, входивших в состав местного гарнизона. Наконец, на двух противоположных концах этого широко раскинувшегося поселения высилось два монастыря – Благовещенский, который охранял подступы к Оке, и Печерский на Волге. Последний стоял на расстоянии семи верст от города, по направлению на восток[183].