Девочка, которая зажгла солнце - Ольга Золотова

из-за собственной неприязни к ним. Теперь понимаешь? Она не будет вечно под твоим колпаком, Джанетт, и чем быстрее ты это осознаешь и примешь, тем проще будет твоя дальнейшая жизнь.

Закончив рассудительный монолог, мужчина прошел на кухню и вернулся оттуда с новым стаканом молока, полным до краев. Мгновенно осушил его и, отставив в сторону, присел к жене на диван, приобняв ее за острые плечи.

Сама же Робертсон никак не могла принять свою очевидную ошибку, и потому не шевелилась, ожидая реакции и следующих слов супруга. Она прекрасно знает, что мягкость Элиота не позволит ему уйти и оставить поникшую жену в одиночестве, он слишком нежен, слишком заботлив и трогателен этой своей вечной обеспокоенностью. Не требовалось никаких скандалов и криков, чтобы заставить этого человека почувствовать себя виноватым, а потому ей оставалось просто сидеть и терпеливо ждать, пока жалость не возьмет верх над справедливостью. Наконец, Роберстон примирительно поцеловал любимую в шею и прошептал в ее ухо:

— Я хочу поступить честно, как по отношению к тебе, так и к Рэй. Давай на время отложим эту ситуацию, так же, как ты откладываешь семена в надежде посадить их потом, как-нибудь на следующей неделе, когда погода будет благоприятнее всего, — оба слегка улыбнулись, и хозяйка дома расслабилась в теплых объятиях. Да, она действительно грешила, оставляя некоторый дела на будущие дни, и вся семья Роберстонов знала, что неделя незаметно растягивается на месяц, тот на сезон, а злосчастное «потом» превращается в липкую бесконечность, к которой не следует прикасаться. — Отложим, но не забудем. Не думаю, что сейчас от Рэйчел можно будет услышать что-то трезвое и убедительное, когда она вернется с прогулки. Признаться честно, я и сам очень часто держу некоторые слова при себе, а делюсь ими только после тщательного обдумывания — такова уж привычка. Давай поговорим с ней об этом новом знакомом завтра утром? Не сомневаюсь, что за столом она будет чувствовать себя комфортнее, чем припертая допросом к стенке, да и твои фирменные оладья могут сделать ее куда сговорчивее.

Джанетт счастливо закивала головой и вскочила с места, заранее начиная строить примерный план грядущей беседы и набрасывая опорные фразы на воображаемый бумажный лист. Элиот только тяжело вздохнул и продолжил чтение газеты, думая про себя: «Сумасшедшая. Таким законы не писаны».

***

На следующий день, как и было задумано в голове у Джанетт, утренний прием пищи представлял собой не просто ее поглощение. Пересмотрев десятки книг с различными советами о проведении важных разговоров с детьми, два часовых фильма на эту же тему и бесконечное число интернет-советов от обеспокоенных этой темой мамочек, женщина теперь сидела за столом, с привычной радостью наблюдая за тем, как члены ее семьи расправляются с завтраком. Сама же она нисколько не спешила и переводила хитрый, но немного заспанный взгляд с одной дочери на другую, затем на мужа и обратно на уплетающую горячие оладьи Рэйчел, ждала подходящего момента и, наконец, решилась.

Стоит понимать, что подобные «выуживания» информации из детей не могут привести ни к чему хорошему, — утверждал один из сидящих перед камерой психологов, чье лицо и голос заметно искажались на экране, а сидящая с банкой пломбира Джанетт увлеченно кивала и перекладывала планшет из одной руки в другую. — Вы должны на начальном этапе воспитания создать атмосферу дружелюбия в ваших с детьми отношениях. Иначе все дальнейшие действия будут просто бессмысленны. Однако, камера в очередной раз перескочила на другое, чуть полноватое и потное лицо, и завязался обыденный для передачи спор. — А что, если изначально мать не смогла найти контакт со своим ребенком и не нащупала эту самую нить, с помощью которой может его контролировать без всяких помех? Вы хотите сказать, что она должна опустить руки и прекратить любые попытки, ведь, послушав вас, мой дорогой, молодые мамочки скорее всего так и сделают. Зал ахнул, и вместе с этими невидимыми людьми замерла в ожидании и миссис Роберстон. Первый человек спокойно возразил, уверенно глядя на телезрителей и поднимая руку в успокаивающем жесте: Ни в коем случае. Я не спорю с тем, что, разумеется, бывают случаи, когда отношения между детьми и родителями не залаживаются изначально — возможно всякое, и, пожалуй, не будем углубляться в подробности. Но при таком раскладе как раз самое важное, так это не сдаться и не опустить руки. Понемногу, по капельке, быть может даже без видимого прогресса вы должны расположить к себе свое чадо, стать верным другом и надежным защитником в его глазах. Попытайтесь просто поговорить с вашим ребенком, и я уверен, что результат не заставит долго себя ждать.

Поэтому сейчас был самый подходящий для такого рода беседы момент. Лучше и придумать нельзя. Сделав небольшой глоток обжигающего какао и затем тщательно облизав губы, женщина ненавязчиво, как бы между делом, спросила:

— Как прошел ваш вчерашний день? Что-то интересное или новое?

Элиот грозно уставился на мило улыбающуюся жену и хотел уже было погрозить ей пальцем, но Хлоя довольно сухим голосом начала рассказывать:

— Ничего необычного, мам. Мне даже кажется, что выходные гораздо отстойнее школьных будней.

— По-моему, ты глубоко заблуждаешься, детка, — ответила сладким голосом блондинка и добавила, уже развернувшись ко второй дочери, — просто найди занятие себе по вкусу. А ты, Рэй? Как дела у тебя?

То ли из-за слишком странного поведения мамы, то ли всему виной были эти лживые участливые нотки в каждом ее слове, но Рэйчел мгновенно насторожилась. Аппетит, словно по команде, исчез, и теперь девочка задумчиво ковыряла вилкой подостывшее тесто, пропитанное сладким сиропом.

— Тоже неплохо. Наверное, даже немного лучше, чем у Хлои, — ограничившись таким коротким ответом, рыжеволосая с неохотой отправила очередной кусочек в рот, усердно жуя и всем своим видом показывая, что на длительный разговор можно и не рассчитывать. Джанетт, кажется, была совершенно иного мнения.

— Ну, детка, не скромничай. Кстати, а как там твоя прогулка с тем юношей?

Рэйчел задумчиво опустила глаза в тарелку. Ответить честно и подробно было бы правильным, но, учитывая характер миссис Робертсон, почти немыслимо. И не потому, что она не внушает доверия или не заинтересована в рассказе, нет, ни в коем случае — дело в том, как эта женщина умеет слушать. Поначалу молча, позволяя тебе полностью раскрыться и передать все свои накопленные эмоции через слова, затем — начиная постепенно задавать легкие и непринужденные вопросы, словно хочет всего-навсего уточнить ту или иную деталь. И, в конце концов, напирает с нравоучениями, жизненными и бесценными советами,