Маньяк Отмели, или Песочница для Короля - Руслан Алексеевич Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дождавшись, когда пожилая гнома вернется и усядется за шитье одежды новичков, Люц выложил перед ней подарки. Гребешок, платок, леденцы.
– Прими в дар, бабуля Кулиена – пророкотал полуорк.
Старушка ахнула разок, да и потеряла дар речи.
Еще бы. Все три дара не просто красивы, не просто подходили к предметам годным для дарения женщинам любого возраста. Все три подарка били точно в цель. Безошибочно в яблочко. Именно на них со вздохами и ахами смотрела совсем не богатая старушка гнома, хоть и сводящая концы с концами худо-бедно, но все же не могущая никак позволить себе красивые вещи и много сладостей.
Рядом, но все же не вплотную, полуорк выложил чай и шоколадный конфеты. Добавил:
– Чайку попьем. Вместе. Так уж и быть – снизойду.
– Ох, милок – закачала головой Кулиена, прижимая к груди подарки – Ох, милок.
Поздравляем!
+2 доброжелательности к отношениям со старой гномой Кулиеной, хозяйкой прибрежного дома в Яслях города Акальроума.
– Да это пустяки – отмахнулся игрок – Нам будущим королям это сущая мелочь. Каждый день радуем так по сотне старушек.
– Ох-ох-ох….
– По сердцу ли?
– Ой по сердцу!
– Ну и носи на здоровье. Грызи леденцы… ну или с чаем…. Вприкуску… в худшем случае – в облизку.
– Ты вообще кто? – повернулся Лилиус Секироголовый. За его спиной с тяжелым стоном начал заваливаться дубок – Кто такой-то?
Бух….
Дубок не промахнулся. Отомстил обидчику с топором. Лилиусу врезало точно по затылку, сбило с ног, но о землю не ударило – еще в полете его обмякшее тело превратилось в серебристый сгусток тумана. Погиб….
– Ну – изрек Люц с королевской уверенностью – Я точно не такой как ты.
– Да он ваще! – с не меньшей уверенностью заметила сидящая на ветке яблони эльфийка – Хозяйка! Можно яблочко одно скушать?
– Грызи, грызи сколько хочешь, деточка – заверила ее счастливая старушка, примеряя к седым волосам гребешок – Хучь усю яблоню скушай! Аки бобр яхонтовый! Только возрадуюся я!
«Понесло бабулю от счастья» – мысленно подытожил Люц, но это ему на руку. Он ведь добрый король. Милостивый король. Щедрый король. Приятно идти к цели неся счастье и радость, а не пробивая чужие головы. И не жаля окружающих скупостью и злобой.
– Он скоро вернется – заверил Люц старушку, только-только заметившую пропажу непутевого дровосека и встревоженно охнувшую – Отлучился на пару минут.
Лилиус не подвел – не прошло свыше заявленного срока, как через забор сиганул почти голый мужик с ирокезом на голове и широченной улыбкой на лице.
– Фига себе меня накрыло! Бумс бревном! – и я в километре отсюда. Вот бы и в реале такая телепортация была, да?
– Н-нет – после секундного размышления не согласился Люц с идеей.
– Н-нет – вслед за ним отрицательно отозвалась и девушка. Ее игровой ник, кстати, сразу говорил о том, что возможно из нее выйдет толк – Даруся Умница. На взгляд Люца, пока она свое имя оправдывала.
Когда на каменную глыбу, натужно изображающую из себя стол, поставили чайник с кипятком, бабушка проворно налила несколько больших чашек, поместила посреди столешницы глиняное блюдо с печеной картошкой политой сметаной и осыпанной зеленью. Втянув аромат ноздрями, Люц едва удержался от блаженного стона – пахло вкусно! Отказывать себе полуорк не привык – отказывать себе?! Что за вздор! – поэтому решительно пододвинул к себе блюдо и принялся за дело.
Вкус оказался не хуже аромата, блюдо давало плюс пять к выносливости и плюс пять к силе сроком на три часа. Но главное – это не бонусы, а именно что вкус печеной картошки.
На опустошение блюда у Люца ушла четверть часа. Блаженно выдохнув, он провел себя ладонью по животу и чуть ли не с благодарностью взглянул на старую гному:
– Кушанье достойное короля приготовила ты, добрая Кулиена. Я не забуду твоего служения.
– Служения? – недоуменно прищурилась старушка, затем пожала плечами, решив не задумываться над словами нового поколения – их сам дьявол не разберет, эту молодежь – Скоро еще приготовится, картошечка. Надо и других работников накормить.
– Даже плебеям свойственно чувство голода и жалости – с пониманием кивнул будущий король, после чего перешел к делу – Бабушка Кулиена. Слыхал я от одного местного жителя, что есть у тебя книги разные, доставшиеся от почившего мужа, пусть ему наливают больше пива на том свете.
– Книги-то? Книги есть – простодушно заулыбалась гнома, даже и не думая скрывать от благодетеля подобную информацию. Простодушие – недостаток. Но в данном случае простительный, ибо будущий островной властелин бабульку грабить не собирался.
– Не продашь ли их мне, добрая Кулиена? – Люц сразу же сказал «продать», потому что знал – если попросить показать, Кулиена наверняка не откажет, но вот потом расстаться с книгой будет выше королевских сил.
Едва он напал на след обладательницы небольшой библиотеки, как сразу же загорелся неистовым желанием книги эти приобрести. Заплечный мешок набитый интересным чтивом – разве это не истинный восторг, разве это не снизошедшая благодать?
– Продать – призадумалась старушка.
– Да, продать.
– Не скрою – понемногу продаю я книги мужа покойного. Хоть и жалко – память о нем, как-никак, но все же продаю. А что делать? Все одно оставить некому…. Сын пропал куда-то…. – Кулиена суетливо достала из рукава платок и промокнула глаза – Ох…. Ушел из дому… и пропал…. Так вот я и осталась одна. А книги…. Вот что тебе скажу – часть книжек продам! И цену ломить не стану, нечего гневить светлых богов и наживаться на благодетеле решившем помочь старухе.
– Я заплачу справедливую цену, добрая Кулиена – тряхнул головой Люц, нисколько не покривив душой. Не скрываясь, вытащил из корзины пачку бумаги, сделал на чистом листе несколько записей – Но почему лишь часть книг? Если не читаешь ты сама, то уж поверь – я прочту все полностью. И сберегу книги. Не пропадут они у меня.
– Я бы и рада! Вот только…
– Вот только?
– Книги ведь память о старике моем. И о сыне. Как полностью продать? Вот коли удалось бы возвернуть вещицу одну, тогда совсем другое дело, доблестный Люцериус! Но тому никак не бывать…
– Что за вещица? У кого? – мгновенно запросил информацию Люц.
– Дело стало было так…
Через пять минут неторопливого рассказа лист бумаги покрылся текстом, а Люц узнал не слишком уж и уникальную историю. Медленно прочел записи, наклонился к Кулиене
