Я! Еду! Домой! - Андрей Круз

— Вполне.

Девушку, с которой мы сбежали из аэропорта, украв два ружья, пистолет и фургон, звали Хуанитой, но она предпочла, чтобы ее звали Анита. Я не возражал. Брат ее оказался восемнадцатилетним тощим жилистым парнишкой в грубых ботинках и штанах, и в белой застиранной майке, которая до самых плеч открывала разукрашенные татуировкой руки. На голове у него была красно-желтая бандана, что недвусмысленно подчеркивало его принадлежность к "Лос Локос" — крупной банде из Сан-Луиса. Надо ли говорить, что приехал он на большом расписном фургоне, переделанном как раз из такого "Шеви Экспресс", который мы угнали с его сестрой, и какой я уже присвоил себе, наплевав на всякую законность. Все равно собственность аэропорта, не я, так кто другой его уведет. А то и вовсе пропадет машина. Так получается, что я ее не украл, а вроде как даже спас.

Я не удержался, попросился посмотреть на его машину, любопытствуя, что можно сделать с грузовым фургоном, и он с гордостью показал мне салон с самодельными, покрытыми красным бархатом диванами внутри, с могучим стерео, наяривавшим испаноязычный рэп. Прямо из-под дивана высовывался приклад «калаша» — югославского или румынского клона. Да и за поясом под майкой у него виднелась рукоятка пистолета. Представился он мне как "Эль Пикаро" — «жулик», но сестра звала его Хорхе. Ну а я мысленно переименовал его в Хорька — такой же проныра и такой же хищник. Достаточно только в глаза заглянуть.

С ним приехали еще два парня, вооруженных не хуже, с заметно выпирающими под майками рукоятками пистолетов. С подачи сестры отнеслись ко мне с подчеркнутым почтением, завали исключительно «омбре», что в лексиконе уличных банд подразумевает чуть ли не высшую степень почтения. В противном случае меня звали бы «пендехо», буквально — лопух, придурок, фраер, если угодно. Они же сопроводили меня до моего мотоцикла, который помогли затащить в грузовой отсек фургона. К счастью, «эндуры» вообще не слишком тяжелые, так что для четырех мужиков работа была детская.

Под конец мы обменялись телефонами, даже адресами, чего раньше бы никогда не случилось, а заодно я дал им адрес моего склада. В чем-то мы уже друг друга в деле проверили, а союзники кому угодно могут понадобиться.

Дробовик без патронов я засунул под сиденье — не догадался дежурку обшарить, наверняка же запасные там были. Потом я снова надел пояс с кобурой, извлек из нее пистолет, осмотрел. Надо сказать, что это оказалась не "Беретта 92", а бразильский "Таурус 92". Впрочем, разница не велика, бразильцы стали выпускать эту модель, купив фабрику «Беретта». Девятимиллиметровый семнадцатизарядный пистолет с не самой удобной рукояткой, тяжелый, громоздкий, но надежный и крепкий. Снизу рамки направляющие под ЛЦУ или фонарь. Он самую малость дешевле настоящей «Беретты» в продаже, исключительно за счет названия, а по качеству ни капли не уступает, вот многие и предпочитают его. Ну а мне то что? Зачем краденому коню в зубы заглядывать?

Заменил магазин с одним израсходованным патроном на полный из подсумка, сунул пистолет в кобуру. Пристроил ее повыше, так, чтобы касаться локтем рукоятки. Кажется странным, а на самом деле при быстром выхватывании доли секунды экономятся. Инструкторы меня в этом убедили, хоть поначалу я и не верил. А заодно и куртка чуть прикроет оружие. А расставаться я с ним теперь не намерен. Впечатлений из аэропорта мне до самой смерти хватит, до сих пор руки трясутся и мандраж такой, что мороз по спине. Зато теперь, в закрытом фургоне, да с полным приводом (вот повезло! они все больше заднеприводные), да с пистолетом… совсем другое дело.

Задерживаться на стоянке у аэропорта я все же не стал, учитывая, что большинство машин разъехалось, и я стоял на ней как вошь на гребешке, да еще и на машине, аэропорту принадлежащей. Предел наглости, можно сказать. Поэтому я уехал оттуда, докатил до Пало Верде, и пристроился на стоянке возле «Уолмарта», который раскинулся совсем неподалеку от своего основного конкурента — «Кей-Марта». И уже там, глубоко вздохнув, достал из кармана мобильный телефон. Надо звонить домой с плохими вестями. Хотя, плохие они лишь на первый взгляд. А что было бы, если бы военное положение застало меня в Юте? Или в Атланте? Что ни делается — все к лучшему. А до дома я все равно доберусь.

— Привет, это я.

— Ты не вылетел?

Голос разочарованный.

— Здесь вводят военное положение, аэропорт закрыли. Там еще и военная база.

— Что будешь делать?

— Искать способы. Попробую добраться морем — выход судов все равно не запретят. Пристроюсь на какой-нибудь сухогруз. — сочинял я на ходу, хотя сочиненная идея вовсе не показалась мне плохой. Скорее даже здравой.

— И куда ты попадешь?

— Не знаю. В Мурманск, в Питер, куда угодно. У себя-то в стране доберусь обязательно, мне только речку эту атлантическую перепрыгнуть.

— А как до порта доберешься?

— А на машине. — максимально убедительным голосом заявил я. — У меня здесь отличная машина, большая, удобная.

При этом я постучал по приборной панели фургона тем жестом, каким хозяин коня по шее похлопывает.

— Это до какого?

— Не знаю пока, не успел еще выяснить. Как мальчики?

— Нормально. Сашка все на улицу ломится, и злится, что его не пускаем. Коты пока ходят гулять, их еще прятать не начали. А вообще дома сидим.

— Как вокруг?

— Вокруг тихо. Соседи в поселке есть, но тоже по домам попрятались. Машины в гараже, Вовкину за дом убрали, ворота заперли. Все, как ты и сказал. Дрова тоже все перетащили, замучались. Знаешь, как их много оказалось? Весь гараж вдоль задней стены под самый потолок завалили. В бассейне вода ледяная, его накрыли, но пока с этим все в порядке — и газ есть, и свет, и вода.

— Ну, вода у нас артезианская, даже если все электричество исчезнет, можно наладить добычу. Как Настя?

— Нормально держится. Ребеночек у нее буйный, дерется все время. А так все хорошо, по-моему.

— А ей что-то специальное надо? Витамины там, что еще беременным полагается?

— Вовка все вчера привез, на десять таких хватит.

Она помолчала, вздохнула, затем спросила:

— Ну, как ты думаешь, когда ты сможешь приехать? Самый крайний срок?

— Золотая моя, откуда я могу знать? Неделя, месяц, несколько месяцев… Держитесь тем. Знай просто, что я еду к тебе. Все, что я делаю, только для этого и предназначено. Понимаешь?

— Это я понимаю. — сказала она, а потом послышался долгий вздох. — Как думаешь, мобильные еще долго проработают?

— Не знаю. Кажется, при военном положении здесь отключают связь.

— Идиоты.

— Я знаю. Но может и не будут. Отключи связь, и куча людей погибнет.

Неожиданно где-то неподалеку от меня затрещали автоматные очереди. Стрельба вспыхнула сразу и сильно, без всяких вступлений.

— Что это у тебя? — крикнула Маша.

— Стреляют неподалеку. Ладно, поехал я отсюда! Позвоню еще!

Стрельба раздавалась со стороны аэропорта, и я решил здесь больше не крутиться, а снова посмотрел в визитку, которую оставил мне Паблито. Адрес был где-то в Фортуна Футхиллз, по дороге в Уэлтон, но совсем незнакомый. Ничего страшного, у меня в рюкзаке лежал навигатор, снятый с мотоцикла. Привычно обвальное удешевление электроники привело к тому, что я не пожалел на него трех сотен долларов. Которым, правда, почти не пользовался, потому что и так наизусть знал все местные дороги.

Прикрепил серую плоскую коробку с экраном на лобовое стекло, нажал кнопку включения. Спутники, к счастью, пока на землю не свалились, и через несколько секунд прибор выдал сообщение, что видит аж четыре из них. Осталось только задать нужный адрес, после чего приятный женский голос оповестил: "Следуйте сто пятьдесят ярдов прямо, после чего сверните направо". Так я и поступил. Поехал медленно и аккуратно, чтобы незакрепленный мотоцикл в кузове не опрокинулся. А то бензин из бака через пробку потечет и завоняет все здесь насмерть.

В городе явно начинались проблемы. На улицах прибавилось полицейских пикетов, расположившихся на всех основных перекрестках. Не думаю, что это поможет — город Юма построен на плоской, как стол, местности. И строились здесь просторно, чтобы друг друга не стеснять. И заборы вокруг участков тоже не были правилом. Поэтому мертвяки могли появиться в любом месте и с любой стороны. Кроме реки Колорадо с ее мостами нет никаких иных естественных преград. Но полицейский рефлекс — штука сильная. Если что — перекрывай дороги. А вот зачем — это уже дело десятое, правило есть правило.

Странно, что до сих пор не объявили призыв национальной гвардии. А ведь не глупая идея была бы — здесь и так половина населения вооружена, но так бы они еще были и организованы. Но губернатор помалкивает, да и вообще власти предпочитают отмалчиваться. И что даст, в таком случае, обещанное военное положение? Перекроют дороги? А что нам дороги, в южной Аризоне-то? Тут весь мир дорога — где не гора, там и дорога.