Золотой тюльпан. Книга 2 - Розалинда Лейкер

— Кого гер Виссер имеет в виду в качестве нового учителя для Франчески?

Людольф повернулся и взял бумагу, вновь положенную художником на стол.

— Питера ван Хоха.

— А… я хорошо знал его, когда он жил в Делфте. Его работы уже тогда отличались насыщенным цветом, он любил изображать бытовые сцены.

— Мне говорили, что ваш стиль оказал влияние на него.

— Возможно. Он хочет взять Франческу в ученицы?

— Только с вашего согласия.

— Этого и следовало ожидать. Ни он, ни какой-нибудь другой старый приятель и художник, а также ни один уважающий себя мастер не станет красть ученика из другой студии, будь тот полностью подготовленным, как Франческа, или всего лишь начинающим. Вы узнали, хочет ли она подобной перемены?

Людольф насмешливо улыбнулся.

— Мнения женщины не спрашивают. Она примет то, что ей уготовано.

— Вы так думаете? Что заставило отца девушки обратиться к Хоху?

— Я только что назвал вам причину. Ваши стили имеют много общего, что облегчит Франческе дальнейшее обучение.

— Я не понимаю мастера Виссера. Он, несомненно, отдает себе отчет, что теперь работы де Хоха совершенно другие. Они стали механическими и манерными из-за его стремления угодить общераспространенному пристрастию к пышным сценам с мужчинами и женщинами во французских шелках и атласе.

— Но все равно, он — лучший выбор.

— Нет! — в ярости Ян стукнул кулаком по ладони. — Даже если бы я был готов отпустить Франческу — к чему я не готов — то и тогда отказался бы рисковать ее живым стилем и особым чувством света!

Людольф нахмурился и забарабанил пальцами по столу.

— Я не ожидал подобной враждебности. Наверное, я недостаточно ясно дал понять, что вам хорошо компенсируют ваши потери и затраты.

— Она не предмет торговли!

— Вы искажаете мое предложение. Оно было сделано совсем в другом духе. Я тоже близко к сердцу принимаю интересы этой девушки. Но не пройдет много времени, как она станет женой и матерью. Живопись будет для нее не больше, чем просто увлечение. Поэтому, какое значение имеет смена стиля?

Ян, предположив, что этот человек заметил взаимный интерес Франчески и Питера, решил, что ради их блага благоразумнее продемонстрировать полное неведение в этом вопросе.

— Личная жизнь девушки нас не касается. Для меня имеет значение лишь то, — тут Ян ткнул себя большим пальцем в грудь, — чтобы она достигла уровня наших лучших современных художников, и я не хочу видеть, как она упустит свой шанс.

Лицо Людольфа потемнело от гнева.

— Хватит споров! Я заплачу вдвое больше, чем вы получили бы за эти три года! Плюс еще две тысячи гульденов, чтобы покрыть ту прибыль, которую принесла бы продажа ее работ! Не говорите мне, что вам не нужны деньги, потому что я никогда не начинаю таких дел, не узнав предварительно все, что можно, о человеке, с которым собираюсь заключить сделку. Вы задолжали булочнику так много, что, лишь одолжив денег у тещи, не стали отдавать ему одну из ваших картин в уплату долга, который, кстати, полностью так и не выплачен. Не стану беспокоить перечислением остальных ваших долгов в этом городе. «Великая буря», прервав приток потенциальных покупателей из других мест, добавила финансовых трудностей. — Людольф остановился передохнуть и выпрямился, так как в пылу тирады угрожающе наклонился вперед — старый трюк, усвоенный им много лет назад с целью запугать собеседника. Затем более спокойным тоном, продолжил: — Мы торговались слишком долго. Я — щедрый человек. Сколько вы хотите?

— Вы уже слышали мой ответ, — ответил Ян с ледяным спокойствием, не повышая голос. Его самообладание усилило ярость Людольфа.

— Не будьте глупцом!

— Выйдите из моего дома!

— Нет, пока не увижу Франческу! Она не пойдет против воли своего отца. — Людольф рассчитывал, что сама Франческа станет его козырной картой.

— Ах, вот как! Значит, ее все-таки введут в курс дела, не так ли? Вы полагаете, что можете запугать ее и заставить сменить студию?

— Вы ведь не будете держать девушку здесь против воли?

— В данном случае решать ей. Если она захочет воспользоваться новой возможностью, я пересмотрю свое решение.

— Сейчас вы поступаете благоразумно. — Людольф чувствовал, как контроль над ситуацией возвращается к нему. — Пошлите за ней.

— Нет, у меня есть идея получше. Я хочу, что-бы она приняла решение самостоятельно — без какого-либо убеждения с моей стороны и принуждения с вашей.

— У вас довольно странные представления о моей роли в этом деле, — едко заметил Людольф.

— Особенно, если принять во внимание, что я представляю ее отца.

Ян пожал плечами.

— Вряд ли вы можете ожидать, что я буду выбирать слова! Итак, рядом с мастерской находится комната, равная по высоте двум этажам — совсем как эта галерея, и в ней есть пролет с деревянной балюстрадой, откуда можно наблюдать, что происходит внизу. Я отведу вас туда, и вы услышите весь наш разговор. Я сообщу Франческе о воле ее отца, но вы не должны вмешиваться, пока она сама не примет решение. Согласны?

— Если вы не сделаете попытки повлиять на нее каким-нибудь образом.

— Даю слово.

Ян отвел Людольфа в комнату с балюстрадой, являвшейся довольно обычной деталью голландских домов. Ему не нравилось то, что происходит. Насколько он знал девушку, необходимость действовать вопреки указаний отца принесет Франческе сильные страдания. Если она попросит отпустить ее, чтобы вернуться в Амстердам, Ян согласится, но компенсацию не примет. Ее предложили как оскорбительную взятку.

Франческа удивилась, когда Ян открыл дверь мастерской и попросил девушку перейти на несколько минут в соседнюю комнату. Она оставила работу на мольберте и подошла к нему. Ее поразило серьезное выражение на лице учителя.

— Я только что получил письмо от твоего отца, Франческа. Его просьба меня обескураживает.

Услышав, что от нее требуется, Франческа недоуменно всплеснула руками.

— Возмутительно! Отец всегда был непоследователен, но это переходит все границы. Могу только предположить, что он продал какую-то картину за необычно крупную сумму, и деньги прожигают дыру в его кармане. Иначе почему он решил забрать меня отсюда и перевести в студию Питера де Хоха? Я не поеду! Ничто не заставит меня покинуть Делфт!

— Ты должна тщательно все обдумать, — посоветовал Ян.

— Уже обдумала. Вы, конечно же, не собираетесь силой заставлять меня выполнить столь безрассудную прихоть?

— Нет, Франческа. Никто не выгонит тебя из моей студии. Ты должна стать членом гильдии художников. — Затем, когда девушка в огромном облегчении закрыла глаза, добавил: — Не хочешь ли передать послание отцу, объяснить, почему ты желаешь остаться. Это может сделать тот же посыльный, который привез сюда его письмо.