Немного мечты (СИ) - Костин Константин Константинович

 Оба номера были сняты шумным рыжебородым господином, который за несколько гентов попросил портье нигде не записывать его фамилию. В том момент, когда Череста с группой захвата подбежали к двери номера на третьем этаже – безымянный господин исчез из номера на четвертом, оставив на память парик, бороду и визитную карточку.

 На которой потихоньку проявились синие буквы «СПЕКТР».

 А на обратной стороне красивым аккуратным почерком было написано «До скорой встречи».

 Все эти события не способствовали ни крепкому сну, ни спокойным нервам, верно?

 Это уж не говоря о том, что сегодня у нее участие в заседании Совета Мудрейших, а завтра – встреча в кафе с неизвестным, за которого головой ручается Мюрелло. При этом не говоря о том, кто это.

 Кристина выдохнула и решительно забросила в рот пилюлю вигорина.

 Возможно, когда-нибудь, ее здоровье испортится от этого лекарства. Но до этого момента еще надо дожить.

* * *

Небольшой зал, полукруглая площадка в середине, которую дугой охватывает барьер, за которым, глядя на Кристину сверху вниз, находятся члены Совета Мудрейших.

 Семь человек, шесть мужчин в глухих черных сюртуках, почти все – старики, .самому молодому хорошо за сорок, плюс высокая черноволосая женщина. Тоже в черном, отчего выглядит в точности как Мортишу Аддамс.

 И восьмое кресло.

 Пустое.

 Раньше это место занимал отец Кармин Эллинэ. Через два месяца его должна занять она.

 Или не занять.

 - Кармин… - начал один из черных стариков. У Совета Мудрейших не было главы, так что высказаться мог любой. Говорят, иногда это приводило чуть ли не к дракам.

 - Эллинэ, - перебила его Кристина.

 - Простите? – осекся старик.

 - Прошу обращаться ко мне – Эллинэ. Я представляю сейчас не девочку Мими, а всю семью Эллинэ.

 Вообще, Кристина не чувствовала никакого не то, что страха – даже малейшего беспокойства. Она была спокойной как танк, да еще внутри у нее плескалось непонятное веселье, как у озорника, успешно и безнаказанно провернувшего очередную проказу или у шулера, уже успевшего подтасовать колоду.

 Откуда это? Даже если не учитывать то, что пара членов Совета ее знают лично – прежнюю Кармин, конечно – успели поговорить с ней перед заседанием, подбодрить словесно и сейчас смотрели сочувствующе. Но все равно: два против негативно настроенных пяти. Откуда такое спокойствие?

 Наверное, принимать лекарства все же не стоило…

 - Хорошо, Эллинэ, - голос старика похолодел, как арктический лед, - Ты знаешь, что такое Совет Мудрейших?

 - Да, - все так же безмятежно кивнула она.

* * *

Совет Мудрейших возник сто лет назад, после здешнего аналога Французской революции, здесь именуемой Аконитовой революцией, в честь цветка, избранного символом восстания. Несмотря на то, что любая революция считается народной, во главе ее всегда стоят не представителя бедняков, а образованные и обеспеченные люди. Потому что беднякам не до революции, им бы с голоду не умереть к концу недели. Ну а если у тебя нет забот о хлебе насущном – тогда почему бы и не задуматься о преобразовании мира, который, ясен пень, устроен неправильно.

 Так уж получилось, что во главе революции оказались не просто обеспеченные и образованные люди, а в буквальном смысле – ученые. Химики, физики, философы… Не все, конечно, ученые, в большинстве своем, люди непрактичные и не способные не только организовать не то, что восстание – собственную жизнь. Это талантливый человек талантлив во всем, а гений обычно гениален в чем-то одном, а в остальном может быть беспомощнее ребенка. Тем не менее, нашлось девять человек, которые были достаточно известными учеными, обладали достаточной хваткой, чтобы к началу революции обладать или неплохим состоянием, или хорошей должностью в министерствах и коллегиях, и были достаточно жестки, чтобы не бояться пролить кровь. Революции без крови, как известно, не делаются.

 Под управлением новоявленного Совета Мудрейших был свергнут и «попал в стакан» прежний король – к счастью, неженатый и бездетный – а также множество аристократов, не успевших вовремя отказаться от своих привилегий и переметнуться на сторону новой власти. Впрочем, многие из переметнувшихся – тоже оказались в стакане.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

 «Революционным стаканом» был тот самый стеклянный цилиндр, в котором казнили преступников, и который уже видела Кристина при своем первом появлении в столице.

 В итоге Совет взял власть и принялся к построению рая на земле. Рая, правда, не получилось, но желающих высказать мудрейшим претензии не нашлось. Все слишком хорошо помнили, что такое – попасть в стакан.

 Традиционно в Совет входил глава одной из восьми семей, предки которых входили в самый первый Совет. В том Совете, правда, был еще девятый член, но он запутался в интригах и попал… ну, понятно куда. Совет управлял государством, являясь законодательным органом и его членами могли стать только ученые. Не любой ученый, разумеется, лишь тот, кто смог доказать, что его научные изыскания улучшают жизнь народа – читай «приносят большие деньги» - так что, как уже было сказано, попадали в него только те, кто уже был миллионером при рождении. Тем не менее, каждый новый член должен был предоставить Совету, пусть формально, но некое открытие, исследование, изобретение, позволяющее назвать его ученым.

 Как, например, вон тот, которому больше сорока. Жалье Бодела. Тот самый, что представил Совету газ левион, позволивший создать дирижабли и перевернувший здешнюю систему транспорта.

 Да, для большинства членов Совета доказательство твоей принадлежности к касте ученых было формальностью. Но не для всех.

 Для Кристины – нет.

* * *

- Вы же понимаете, Эллинэ, что не можете войти в Совет, так как ученым не являетесь?

 Цугцванг. Так, кажется, называется такое положение в шахматах. Когда любой твой ход только ухудшает твое положение.

 Скажи она «да» - считай, согласилась с тем, что места в Совете ей не видать. А это означает – отдай все свое имущество и ступай на все четыре стороны.

 Скажи «нет» - и следующий же вопрос будет «Какие ваши доказательства?». И кокаинум не предложишь, он здесь уже известен.

 Вот только жизнь – не шахматы.

 - Почему вы так думаете? – ответила она вопросом.

 Мудрейшие переглянулись.

 - Нам неизвестны ни одно изобретение, которое можно было бы назвать вашим…

 - Пока, - хладнокровно ответила Кристина, сама удивляясь собственной наглости, - Пока неизвестно.

 - Положительно… - черный старик снял очки и принялся протирать и широким белым платком, - Положительно, я давно не встречал такой самоуверенности… Вы хотите сказать, что способны что-то придумать за те два месяца, что у вас остались?

 - Совершенно верно.

 Один из челнов Совета, тот, с которым она успела поговорить до начала заседания, который просил назвать его дядюшка Жабье – и никаких ассоциаций с жабами это имя здесь не вызывало - одобрительно кивнул. Мол, молодец, девочка, дави их.

 - Что же это будет? – в голосе черного старика проснулось любопытство. Все же, несмотря на все свои миллионы и заоблачное положение, Мудрейшие были учеными.

 - Вот это мы сейчас и обсудим? ЧТО я должна представить, чтобы потом не оказалось, что это «слишком мелкое и незначительное»?

 Совет зашептался. Непонятно, на что они рассчитывали изначально, скорее всего – задавить глупую девчонку авторитетом и заставить отказаться от имущества. Поэтому сейчас они пытались сымпровизировать.

 В разговоре мелькнули слова «колонии», «море», «оружие», разумеется – «деньги». Наконец черный старик откашлялся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

 - Эллинэ, вам известна основная проблема Ларса?

 - Да, - все так же спокойно кивнула Кристина.

* * *

У Ларса действительно была одна очень весомая проблема. Ларс являлся большим богатым государством… у которого совершенно не было колоний. Нет колоний – нет развития. Нет развития – ты скатываешься вниз.