Объект ликвидации - Альберт Байкалов

– Даже неинтересно, – бросив чашку на кровать, вздохнул он. – Избиение младенца.

Дима открыл глаза. По лицу текли слезы. Было видно, даже вдох причиняет ему боль в сломанных зубах. Антон мог представить. Это равносильно, что тебе по обломкам водят проводом под напряжением.

– Ты знаешь, кто я? – Антон наклонился к Диме.

Тот молча замотал головой.

– Будем знакомы: нищий офицерик, который находится на содержании у своей жены!

Он снова вынудил Диму встать. Следующий удар в подбородок отправил громилу в более глубокий нокаут.

Антон бил с таким расчетом, чтобы сломать этому недоноску кости. Теперь к зубам и отбитой мошонке добавилась сломанная в нескольких местах челюсть. Нос он ему свернул гуманно, Дима еще был без сознания, поэтому ничего не почувствовал.

Из ванной вышла Регина. Веки были слегка припухшие.

«Плакала, – догадался Антон. – Значит, здорово он ее достал. Хлопотно мою красавицу до слез довести».

От этого Антон разозлился еще сильнее.

– Ты иди вниз, – дождавшись, когда жена посмотрит в его сторону, посоветовал он. – В соседнем дворе, у сто сорокового дома, рядом с детской площадкой машина. Жди там, – с этими словами Антон вынул из кармана куртки ключи с брелоком и кинул.

Регина поймала, но уходить не собиралась.

Некоторое время стояла, шмыгая носом, потом всхлипнула:

– Не трогай его больше.

– Трогать не буду, – заверил Антон. – Это же не девочка. Бить буду. Я его загоню в клинику на полгода, а еще и опозорю.

– Ух, – Дима открыл глаза. Взгляд был бессмысленным. Лицо быстро отекало.

– Вставай, мразь! – приказал Антон.

Бугай медленно перевернулся на живот, встал на четвереньки и снова завыл.

Не в силах наблюдать такую картину, Регина вышла.

Антон решил заканчивать. Он взял негодяя за запястье и вынудил его снова выпрямиться. Резким движением провел рычаг руки вовнутрь, двинул ему по ребрам и тут же ступней вышиб опорную ногу, одновременно поворачивая руку против всех анатомических возможностей. Хрустнули кости и связки.

Хмыкнув, бугай рухнул на пол. Некоторое время Антон постоял, прислушиваясь к шуму на лестничной клетке, потом взял кейс и пошел прочь.

В лифте снял резиновые перчатки и достал сотовый. Набрал номер милиции.

– Примите вызов, – дождавшись, когда дежурный представится, заговорил Антон и назвал адрес. – Сотрудник банка Дешев Дмитрий Васильевич принуждает к сожительству своего соседа, спаивая и удерживая у себя дома в шкафу. В общем, собрались мужики и забили этого негодяя до полусмерти.

– Слушай, – строго заговорил милиционер. – Ты что, шутить вздумал?

– Нисколько, – заверил Антон. – Отправь наряд. Пусть убедятся.

Галочка, как обычно, принесла на подносе тарелку с бутербродами и стакан чая. Выставив все это на стол, натянуто улыбнулась Надежде и вышла.

Надя почувствовала непреодолимое желание сделать хотя бы глоток этой желтоватой жидкости. У нее даже закружилась голова.

«Странно, – подумала она. – Точно что-то подмешивают». Собрав всю свою волю в кулак, она схватила стакан, решительно зашла за кровать, в угол, и медленно вылила содержимое в трещину пола. После этого принялась за бутерброды. Перекусив, отправилась в умывальник, где вдоволь напилась обыкновенной воды.

Когда вернулась в комнату, ощутила легкое недомогание. Постепенно стало хуже. Бросало в жар. Она поняла, что это своеобразная ломка из-за недополученного с чаем вещества. Теперь главное, чтобы никто не заметил изменения в ее состоянии.

Вскоре пришла женщина-инструктор. Все направились к обрыву, где снова стреляли. На этот раз Надежда почти не попадала. Рука тряслась, в ногах появилась слабость, во рту постоянно пересыхало, отчего она несколько раз украдкой отбегала к ручью.

К счастью, никто из инструкторов ничего не заметил. Когда вернулись в свои комнаты, у Надежды начались новые неприятности. От сырой и неочищенной воды расстроился желудок. Почти час она провела в туалете. К обеду полегчало. Прошла потливость и слабость. Когда Галочка принесла поднос с тарелкой супа и отварным мясом, Надежда уже была твердо уверена, что все дело в пойле, которое ей давали. На этот раз она уже без сожаления избавилась от напитка. Немного подумала и отправила туда же суп. Все-таки чем черт не шутит, они могли разводить свою гадость и в бульоне. Съела только хлеб, мясо и сыр.

Спустя час после еды Галочка пригласила Надю наверх.

– С этого дня я буду проводить с вами сеансы по отдельности, – объявил Фролов, усаживая девушку в кресло.

Надежда твердо решила постараться не слушать этого человека. Она уже придумала, о чем будет думать во время процедуры. О побеге.

А между тем доктор завел старую пластинку:

– Вам удобно, ваши руки наливаются тяжестью, по телу разливается истома, ваши веки слипаются…

«Для начала нужно стащить оружие, – стала сосредоточенно размышлять Надежда. – Потом идти по тому же маршруту, которым привели сюда. Дорогу запомнила. Тем более почти на всем протяжении пути была тропа». -… на счет «десять» вы уснете, – продолжал между тем Фролов.

«Хрен тебе, дядя! – усмехнулась про себя девушка. – Итак, на чем я остановилась? Ах да, надо выйти к селению, до которого везли на машине, потом обойти его и двигать вдоль дороги до поста миротворцев. У них просить защиты. Это километров пятнадцать». -… приобретя билет на поезд Москва – Казань, ты получаешь в камере номер семь сумку синего цвета по жетону сорок один…

«Ну, вот теперь понятно, – зло подумала Надежда. – Он хочет сделать из нас шахидок. Не выйдет! Оказывается, можно тебе сопротивляться. Основное – не пить этот чертов чай. Он делает мягким и податливым. Не взял меня гипноз, и не только потому, что я думала на отвлеченные темы, просто игнорировала этот напиток. И бежать никуда не надо, как оказалось, эти изуверы отправят ее в Россию сами».

Вскоре девушка снова вернулась в комнату. Пришла Галочка, включила компьютер и показала рукой на стул.

Надежда послушно прошла и села. Надела головные телефоны. Раздалась приятная органная музыка. По экрану монитора побежали ряды цифр. Она взяла джойстик и стала привычно нажимать на кнопку. Семь, четыре, ноль…

Обернулась. Прикрыв за собой двери, медсестра вышла.

Надежда тут же нагнулась и вынула из системного блока разъем шнура наушников. Стало тихо. Потом откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Примерно через четверть часа посмотрела на экран. Уже светился синий квадратик, сигнализирующий, что сеанс окончен.

Надежда сняла наушники, не забыв подключить их обратно, вышла из-за стола и отправилась на кровать. Она помнила состояние после этой процедуры. Слабость и усталость. Сейчас зайдет Галочка и сделает укол. Но от этого уже не отвертеться. Пусть делает. Она не выпила сегодня три стакана их чудовищного напитка, избежала гипноза и не занималась на компьютере.

Однако медсестра пришла без шприца. Отрешенно глядя в потолок, Надежда медленно закатала рукав и легла на спину.

– Все, девочка, – улыбнулась Галина. – Укольчиков больше не будет. Завтра последний день, и домой, в Москву!

Вместо ответа Надежда глупо улыбалась. Именно так она бы вела себя сейчас, не откажись от чаев, гипнозов и компьютера.

Практически всю ночь не спалось. Подействовали не только слова о доме, но и то, что организм все же ломало. Под утро, мокрая от пота, она поняла, насколько сильный препарат добавляют в чай. Едва забрезжил рассвет, Надежда отправилась в душ. Вода была ледяной, но душ взбодрил.

Вернулась, сделала зарядку. Дискомфорт почти прошел.

С трудом дождалась завтрака. Снова почувствовала желание сделать хотя бы глоток странного напитка. Но оно уже было не таким сильным, как накануне. Надежда повторила манипуляцию со стаканом, после чего съела сыр и хлеб. Снова пришлось напиться из-под крана.

Вошла Галочка и протянула небольшую коробку с тремя красными таблетками:

– Пей.

– А запить?

– Они сладкие, как конфетки, – пояснила она. – Разжуй и сглотни.

Надежда послушно взяла драже, забросила в рот и, спрятав две таблетки за щеку, старательно разжевала одну. Сымитировала глотательное движение.

– Умничка, – медсестра вышла. По всей видимости, направилась в соседнюю комнату.

Надежда торопливо стала сплевывать на ладошку оранжевую кашицу. Потом выглянула в коридор. Никого. Прошмыгнула в душевую, помыла руку, прополоскала рот. Но все же что-то попало в организм. По принципу валидола через слизистую. Она ощутила легкое состояние эйфории.

«Ничего себе "бомбочки", – подумала девушка, садясь на кровать. – А если бы я их слопала?»

Вскоре появились инструкторы. Они потребовали быстро одеться. Надежда натянула спортивный костюм, который ей выдали здесь в первый день, кроссовки и направилась на улицу. Подруг невозможно было узнать. Они походили на разъяренных тигриц, которые не знают, на кого выплеснуть агрессию. Одна ходила кругами, вторая, уперев в бока руки, раскачивалась, третья сидела на корточках, зло уставившись в одну точку. Надежда стала подражать рыжей. Сложив на груди руки и плотно сжав губы, она стала шагать взад-вперед перед выходом из здания.