Будет по-моему - Кристина Майер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что за фигня происходит? — рядом плюхается Славка. Первая пара скоро закончится, но ему можно опаздывать, будущим чемпионам универсиады многое позволяется. Друг на меня не смотрит, чувствую его недовольство. Плечи напряжены, губы поджаты, костяшки на пальцах побелели от того, что он сжимает руки в кулаки. Несложно догадаться, что и до него дошли слухи. Со Славкой мне меньше всего хотелось ссориться.
— Спроси прямо, не нужно вот этого всего, — он единственный, с кем я более-менее открыто общаюсь. Меня даже его похабные шутки перестали цеплять. Я относилась к Сахарову с дружеской симпатией, хотелось бы не потерять его.
— Ты с Кайсыновым? — прямой вопрос, острый взгляд в лицо. На нас стали обращать внимание соседние парты, но Славка резко одернул любопытных: — Лекцию слушаем, препод у кафедры стоит!
— Вроде того, — как грамотно подать информацию, в которой сама до конца не уверена?
— Вроде того? — сквозь сжатые зубы.
— Что ты от меня хочешь услышать? — опуская голос, будто виновата в чем-то.
Он ведь знает, что с Кайсыновым невозможно договориться, тот не спрашивает и не упрашивает. Макар видит цель, не видит препятствий. Я была его целью. Так получилось, что я быстро сдалась, но ругать себя за это не могу. Невозможно не обратить на Кайсынова внимание, невозможно быть к нему равнодушной, он своими словами, поступками выбивает почту из-под ног, держит в тонусе эмоции и чувства, тревожит, возбуждает…
Преподаватель не замечает, что на задней парте происходит напряженный диалог, он не отрывает своего взгляда от интерактивной доски, на которой расположены графики. Звенит звонок, все расходятся, мы остаемся в аудитории. Славка все еще злится, молчит. Я просто чувствую, что не должна сейчас уходить, очень многое зависит от того, как мы поговорим.
— Тебе это нужно? Ты же не тупая курица, как эти, — кивнул он на студенток, покидающих аудиторию, последней выходила Марфа, бросила непонятный взгляд в нашу сторону, прежде чем закрыть дверь с той стороны.
— Слав… — не полным именем назвала, а он не поправил. Значит, не чужая для него, в свой мир впустил. Никому он не позволял имя его сокращать. — Хотя бы ты поддержи.
— Я боюсь, что он тебя сломает, Рыжик, а я сделать ему ничего не смогу, — бьет кулаком по парте.
— Ты можешь остаться моим другом, — беру его руку и разжимаю кулак.
— Если мне не грозит оказаться между твоих красивых ножек, выбора не остается, — возвращается мой похабный товарищ, на лице улыбка, хоть глаза все еще печальные.
— Спасибо, — искренне, потому что Славка действительно клевый. Я Марфу потеряла и не расстроилась почти, а с ним – испугалась, что отвернется.
Сахаров обнимает за плечи, прислоняет мою голову к своей широкой груди. Я не чувствую мужского интереса, обычный дружеский жест. Мне уютно, легко, ничего не напрягает. Славку я чувствую, в какой-то момент он перестал быть раздражающей занозой, стал близким товарищем, на которого я могла положиться.
— Рыжик, я тебя не оставлю в беде, если что-то не так, сразу ко мне обращайся, — серьезно произносит и целует в макушку. И в этом жесте я не чувствую мужского интереса. Он переживает, и мне это приятно.
Вот так нас и застал Кайсынов. Мы не услышали, как открылась дверь, как в аудиторию вошел Макар. Воздух резко становится тяжелым, давящим, пропитанным озоном. Взгляд Макара пугает, топит нас своей опасной энергетикой, прожигает, расчленяет. Желваки на его скулах дергаются. Мне страшно, хочется бежать отсюда, но Славка не тушуется, не отдергивает руку. Поступи он по-другому, мы действительно выглядели бы виноватыми, такое поведение вызвало бы естественное подозрение. За хладнокровие Сахарову респект.
— П***ц мне… — тихо поизносит мой единственный друг, когда Кайсынов начинает двигаться к проходу…
Глава 9
Злата
Нужно его остановить, попробовать объясниться… если Макар захочет выслушать. В любом случае не сидеть, как мышь перед удавом, и наблюдать, как он расправляется с мелким хищником – именно такую ассоциацию вызывал Славка.
— Руку от нее убрал, — я вздрогнула от этого животного рыка, кожу обдало морозцем, а в легкие будто битого льда напихали, вздохнуть не могу. Руку Славки сдуло с моего плеча. Каждый шаг Кайсынова по проходу заставлял мое сердце останавливаться; дикий, опасный хищник в гневе.
— Макар, — вскакиваю, становлюсь между ними. До Славки пара шагов, а руки Макара сжаты в кулаки, не пощадит, если доберется. Ладошки падают ему на грудь, словно я могу остановить эту машину. — Вячеслав мой друг… — горло пересохло, голос срывается.
— Иди на пару, — сквозь зубы, не глядя мне в глаза
— Да послушай меня, — отчаянно стучу ладонями по каменной груди.
— Злата, уйди, — бешеный напор злой энергетики должен сдуть с места, но я не прощу себе, если со Славкой что-нибудь случится. Сумасшедшая и отчаянная.
— Не трогай его, Макар! Я тебя прошу! У него чемпионат скоро, ему за ВУЗ выступать…
— Меня это остановить должно? — рычит он, хватает за плечи и встряхивает. — Какого хера его рука прикасалась к тебе?! — прикрывает глаза, лицо корежит от ярости.
— Макар, послушай, — хватаю Кайсынова за лицо, он резко дергает головой, скидывает руки, будто ему неприятны мои прикосновения.
— Ты можешь меня ударить, если тебе это поможет, но Злату не обижай, она ничего плохого не сделала, — уверенно и дерзко вступается Славка. Вот зачем он лезет? Я пытаюсь прожечь его недовольным взглядом, но он смотрит на Макара.
— Выйди, — тянет угрожающе.
— Нет, — мотаю головой, хотя мне страшно до ужаса. Всхлипываю, слезы катятся из глаз. Я не хочу драки, ссоры, скандала. Почему он такой?
— Золотинка, выйди, — намного мягче.
— Мы ничего плохого… — опять всхлип. Я не плакса, но тут переволновалась.
— Я услышал, — спокойно, но плечи расслаблены, он не цедит слова сквозь зубы. — Выйди, — давит взглядом. — Не трону… твоего друга, но руки он свои больше распускать не будет, если не готов их лишиться, — переводит взгляд на Славку.
— Успокой Злату, а я сам к тебе подойду, решим вопрос, — храбро и по-мужски, но мне хочется стукнуть Сахарова.
