Звездная пыль - Джудит Крэнц

Тесса повернулась, ожидая увидеть, как чужака взашей выпроваживают из зала. Но Дэвид крепко обнимал этого незнакомого мужчину. Оба смеялись.

— Если ты еще раз выкинешь такой фокус, Люк, клянусь, я выброшу тебя из ближайшего окна.

— Ты лишь присматривай за моими капиталовложениями, Дэвид. Тебе следовало бы выставить охрану, чтобы не пускать на площадку таких, как я, — ответил спаситель Тессы. — Я не знал, что ты снимаешь. Здесь царила такая тишина.

— Ты бы мог задать себе вопрос: а что это мы все стоим, затаив дыхание, но ты же увидел женщину, которую требовалось спасти. От тебя я ничего другого и не ждал. Тесса, это Люк Блейк, к сожалению, один из моих самых дорогих друзей. Люк, это Тесса Кент.

— Я оценила тепло, пусть это длилось лишь мгновение. — Ее рука лежала в ладони Люка Блейка, и Тесса ошутила больше, чем просто тепло, она почувствовала себя в безопасности. Никогда еще за всю свою жизнь она не чувствовала себя так хорошо и спокойно.

У нее в груди зародилось странное чувство, и Тесса испугалась, что сейчас расплачется. Как такое возможно? Она встретилась взглядом с Люком. В его глазах было столько тепла. Оно казалось сильнее любой стихии. Он словно говорил ей, что одобряет в ней все и так будет всегда. В его взгляде светились ум и юмор, и все же больше всего в них было тепла. Люк Блейк был наверняка самым приятным человеком на земле. Теперь понятно, почему Дэвид Лин простил ему испорченную сцену.

— Вот, возьмите мое пальто, — сказал Люк. Он казался огромным и сильным в своем грубошерстном свитере, с темно-рыжими вьющимися волосами, подстриженными очень коротко. У него было открытое, обветренное лицо с внушительным носом. Яркие синие глаза смотрели властно. Твердые губы с чуть приподнятыми уголками, казалось, все время улыбались. В развороте плеч чувствовалось достоинство. Он был явно городским жителем, но производил впечатление человека, много времени проводящего на открытом воздухе.

— Тесса идет переодеваться, — ответил вместо нее режиссер.

— Все равно, оставьте его себе. Вам незачем мерзнуть по дороге в гримерную. — Люк настоял на своем и помог Тессе надеть это пальто, а потом дружески хлопнул ее по подушке на животе. — Привет, Яков, маленький негодник, — сказал он. — Ты даже не подумал протестовать, когда тетушка Елизавета отрубила голову твоей матери, верно? Дети, они всегда думают только о себе.

«Австралиец… Почему я так долго не могла сообразить», — укорила себя Тесса, заметив наконец легкий, но явный акцент.

— Люк, неужели ты читал исторические книги? — удивленно спросил Лин.

— Разумеется. Я прочитал достаточно, чтобы знать, что случится с Марией Стюарт потом. Я не такой ограниченный человек, как ты, Дэвид. Меня интересуют эти персонажи. А ты, когда закончишь с Марией Шотландской, примешься за другой сценарий, найдешь других актеров и забудешь о бедной женщине, которую двоюродная сестра на двадцать лет заточила в тюрьму. Я прав?

— После твоих слов я ощущаю себя дикарем, — засмеялся Лин.

— Все режиссеры дикари, просто бессердечные животные. Они заставляют мисс Кент неподвижно стоять на одном месте и покрываться гусиной кожей. Ты позоришь мужскую половину человечества. Мне стыдно за тебя. Кстати, как насчет ужина сегодня вечером?

— Согласен.

— До свидания, мистер Блейк, — попрощалась Тесса, делая вид, что не обращает внимания на знаки костюмерши. «Может быть, он пригласит и меня», — подумала она. — Как я смогу вернуть вам пальто? — добавила она.

— Не забивайте себе этим голову, у меня их хватает. Почему бы нам не поужинать завтра вместе? Мы обсудили бы и эту проблему.

— Ты останешься? — Дэвид Лин не смог скрыть своего изумления.

— И надолго, если я желанный гость.

— Предупреждаю, один неверный шаг, и я размажу тебя по стене.

— Невелика цена.

— Расскажи мне о ней, Дэвид, — без всяких околичностей попросил Люк Блейк, когда они сидели за ужином.

— Мог бы для приличия спросить, как у меня дела. Ведь это твои двадцать пять миллионов фунтов поставлены на карту, если мне не изменяет память.

— Это все детали. Расскажи мне о Тессе Кент и перестань валять дурака, приятель, — Люк широко улыбнулся.

— Она не для тебя, парень.

— Кто это сказал?

— Любой так скажет. Я слишком давно тебя знаю. У тебя плохая репутация. Тебе сорок пять лет, и ты ни разу не был женат. Знаменитый охотник, который никогда не понимал, что мы, простые смертные, называем любовью. Тесса невинная двадцатилетняя девочка, которая все еще живет с родителями. Это не твой тип, дружище, даже не мечтай. В постель ее не уложишь, на содержание не возьмешь и не добьешься никакой ценой.

— Это только кажется.

— Как друг, я задам тебе один очень важный вопрос: зачем делать себя несчастным? Даже в жизни Люка Блейка есть то, чего не случится никогда. Это нормально. Тесса Кент — это как раз тот самый случай.

— Кто дал тебе право судить об этом?

— У вас слишком большая разница в возрасте.

— А кроме этого?

— Она девственница.

— Должен признать, что в этом вопросе ты никогда не ошибался.

— И еще Тесса католичка.

— Что ж, хотя я и почти на тридцать лет старше, но я тоже католик и неплохо прислуживал у алтаря, когда был мальчишкой.

— Тебе никогда не удастся соблазнить двадцатилетнюю девственницу, Люк. Это просто не твой стиль, — засмеялся Лин.

— Ты прав, я, в общем, неплохой парень. Но что я в тебе терпеть не могу, так это то, что ты знаешь все мои слабости и достоинства, которые я так старательно скрываю. Они могут повредить моему имиджу воротилы бизнеса.

— Нечестно, правда?

— Абсолютно. Где наше виски, в конце концов?

— Официант сейчас принесет. Как твое производство пива, Люк?

— Лучше, чем когда бы то ни было. Кто бы мог подумать в ту пору, когда мой прадедушка только начал его делать, что австралийцы выпьют столько, сколько смогут достать?

— Так подумай бы любой человек с мозгами.

— Да, ты прав. Быть австралийцем — работа, вызывающая жажду. Пивоварение оказалось куда более прибыльным делом, чем добыча золота. Хорошо, что старик не стал золотоискателем, — засмеялся Люк.

— Ты самый богатый человек в Австралии, Люк?

— Почти, но это не моя вина, Дэвид. Я просто родился в подходящей семье. Пиво принесло прадедушке такие доходы, что его потомки смогли приобрести золотые и медные прииски, которые нашли другие. А там пошли железные дороги, крупный рогатый скот, заготовки строевого леса. Моему папаше остались нефтяной бизнес и сталелитейная промышленность. И теперь мы продаем пиво по всему миру.

— Ты больше не собираешься вкладывать деньги в производство фильмов?