Прекрасный возраст, чтобы умереть - Анна Данилова

– Не понял. Думаешь…

– Знаешь, Гинер так быстро во всем признался, что следователь, по моему предположению, вообще особо-то и не придал значения другим следам. Я даже склонна предположить, что если такие следы и были, то этот Никонов сделал все так, чтобы никто о них и не вспоминал, понимаешь? К примеру, были следы, следы человека, не входившего в десятку как бы официально присутствующих в тот день на озере. Никонов просто закрыл на это глаза, чтобы избавить себя от лишней работы.

– Да я и сам бы так поступил, наверное… – вздохнул Сергей. – А чего землю-то рыть, когда есть признание?

– Но теперь, когда мы знаем, что это не Гинер убийца, то как не попытаться найти отпечаток обуви настоящего убийцы? А вдруг в этом деле действительно замешана Кира? Может, это Вадим, запутавшись в долгах, попросил ее либо найти кого-то, я имею в виду исполнителя, либо чтобы она сама… Мы же ничего о ней не знаем! Но мне чутье подсказывает, что Кира имеет отношение к этому делу… Или же она была свидетельницей убийства, которое совершил сам Вадим?!

– Да, может, она сама и убила? Правильно ты говоришь, мы же ничего о ней не знаем!

Лиза убрала поднос с чашками, оделась:

– Все, Мирошкин! Вперед!

Но, когда они были уже на выходе, раздался звонок. Посетитель.

– Кого еще принесло? – Лиза распахнула дверь и увидела девушку в белой заснеженной дубленке.

– Вы – Елизавета Травина?

– Ладно, Лиза, я пошел, – сказал Мирошкин с сочувствующим видом. – Удачи тебе!

Он ушел.

– У вас что-то срочное? – спросила Лиза, не торопясь принять посетительницу.

– Моя фамилия Нураева. Я – Роза Нураева. Я проходила свидетелем по делу об убийстве скульпторши. Соляных ее фамилия…

Лиза сбросила с себя шубу.

– Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь!

Роза присела. Видно было, что она взволнована.

– У меня для вас есть кое-какая информация, но я все расскажу при одном условии…

– Слушаю вас.

– О моем визите не должен знать никто из наших. Мы-то все ни при чем, это ясно… Но мне все равно не хотелось бы, чтобы кто-то знал, что я была у вас…

– Как вас? Роза? Хорошо, я обещаю. Так что там у вас?

– Дело в том, что одна из нас, Наташа Дорофеева, видела в тот день на озере женщину. Наташа отлучилась в кусты, и как раз в это самое время мимо нее прошла эта женщина. Наташа подумала, что она, может, грибы ищет… Но у нее не было ни корзины, ничего такого…

– Как она выглядела?

– Она говорит, что обыкновенно: куртка, джинсы.

– Роза, вы хотя бы понимаете, насколько важна эта информация?

– Конечно, понимаю. Но вот Наташа…

– Почему она сразу не рассказала следователю об этой встрече?

– Она говорит, что не хотела быть ответственной в случае, если эта женщина ни при чем… Вы же знаете, как это часто бывает, когда сажают невиновного человека.

– А если она и есть убийца?!

– Вот поэтому я здесь.

– И что мне теперь прикажете делать? Мне же надо задать вопросы этой вашей Дорофеевой!

– Это понятно… Когда вы встретитесь с ней и скажете, что знаете о том, что она видела в посадках женщину, она обязательно спросит вас, от кого вы это узнали. Вот тогда вы и скажете ей, что не обязаны отчитываться, что это тайна… Нас, кроме Наташи, было трое, вот пусть она и думает, кто из наших это сделал. Все будут отказываться, естественно, и я тоже откажусь. Но самое главное, что она хотя бы опишет вам эту женщину, и у вас появится хоть какой-нибудь шанс найти ее и допросить… Может, она и убила эту скульпторшу.

– Скажите, Роза, вы делаете это исключительно из благих побуждений? Так сказать, гражданский долг? Или…

– Никаких «или». Просто я считаю, что Наташа смалодушничала, что она испугалась. И я не осуждаю ее, больше того, признаюсь, что я и сама, быть может, совершила бы такую же глупость. Ну, знаете, чтобы меня не затаскали по следователям, а потом и по судам… Как говорится: моя хата с краю, ничего не знаю… Может, с моей стороны мой визит к вам и выглядит как предательство, но я все равно считаю, что сделала правильно. И если та женщина в куртке – настоящая убийца, то пусть она за все и ответит. А если она не виновата, то пусть скажет, что она делала как раз накануне убийства на озере. Если просто проходила мимо, спешила куда-то или к кому-то и у нее есть алиби, может, ее еще где-то кто-то видел и может подтвердить ее непричастность к делу, то ее никто не посадит. Ведь верно?

– Конечно! Знаете, Роза, это очень хорошо, что вы пришли ко мне сами. Я как раз должна была позвонить вам, вашему другу Михаилу Стасевичу и супругам Дорофеевым, чтобы договориться о встрече. Так что раздевайтесь, располагайтесь… Сейчас я вам кофе приготовлю… И вы мне все, все подробно расскажете, хорошо?

12. Октябрь 2013.

– Привет!

Кира Васильева, проводив своего начальника до дверей, заглянула в бухгалтерию, увидела свою подружку, Татьяну Пшеничную, и поманила ее к себе пальцем.

Таня, обрадовавшись Кире, тотчас поднялась со своего рабочего места, прошла мимо тесно расставленных в маленькой комнатке столов, за которыми сидели три ее коллеги, и вышла в коридор.

– Сигаретка есть? – спросила Кира.

– Конечно, есть! Но ты же бросила!

– Как бросила, так и начну, – Кира поджала губы в шуточной гримаске. Она хоть и улыбалась, но Татьяне показалось, что подруга чем-то озабочена. – Ладно, не смотри на меня так осуждающе! Все в порядке!

Подруги дошли до конца коридора, поднялись на следующий, последний этаж, где располагалось небольшое кафе, безлюдное в этот утренний час, когда завтрак давно уже закончился, а обед еще не начался. В свете неоновых ламп поблескивали пластиковые столешницы голубых столиков, вдоль огромных, до пола, окон, из которых открывался вид на мокнущий под дождем серый, сплошь состоящий из многоэтажек, город, стояли кадки с тропическими растениями.

– Знаешь, я так не люблю это кафе! – сказала, поежившись, Кира. – Оно такое… никакое, словом! Если бы я здесь была хозяйка, то сменила бы пластиковую мебель на деревянную, накрыла бы столики скатертями, на окна повесила красивые бархатные портьеры, повсюду расставила уютные светильники…

Кира, яркая девушка с черными блестящими волосами, уложенными в аккуратную прическу, карими глазами и густо накрашенными алой помадой губами, да еще и одетая в красную клетчатую юбку и белый свитер, одним своим видом подчеркивала бедность и безвкусие обстановки. В то время как ее подруга Татьяна, бледная, без косметики, в сереньком костюме и черной водолазке, чувствовала себя здесь, в кафе, вполне даже комфортно.

– Я понимаю тебя, – Татьяна ласково погладила подругу по плечу. – И я уверена, что когда Вадим выкупит для тебя это кафе, ты все здесь сделаешь по-своему. И свадьбы будете здесь проводить, и праздники разные. В этом же здании огромное количество фирм, представляешь, сколько корпоративных вечеринок ты сможешь тут организовывать? Я и сама не понимаю, почему это кафе до сих пор не отремонтировали, не привели в надлежащий вид, не модернизировали кухню… Ладно, бог с ним, с этим кафе. Что-нибудь закажем? Я вот, к примеру, съела бы еще порцию сырников. Правда, я их уже утром ела, но все равно…

– И мне тоже закажем. Еще кофе. Пока они будут готовить, пойдем на лестницу, покурим…

– Ты же сказала, что все обошлось, что месячные пришли… Что-нибудь еще?

Они стояли на лестнице, разговаривая шепотом, чтобы их никто не услышал из тех, кто находился в это время на лестнице этажом ниже. Судя по раздающимся снизу голосам, там курили двое мужчин.

– Да не в этом дело… Понимаешь, я не уверена, что должна тебе рассказать о том, что произошло буквально вчера… Но и молчать тоже уже не могу. Мне надо посоветоваться.

– Кира, ты пугаешь меня. У твоего Вадима еще кто-то есть?

– Нет-нет, не то… Понимаешь, вчера в первый раз он пригласил меня к себе домой. Домой, понимаешь?! Обычно женатые мужчины так не поступают. Это если они твердо уверены, скажем, что жена где-нибудь в другом городе, а то и стране… А тут, только мы пришли и он увидел, что я нервничаю, он говорит мне, мол, будь спокойна, моя жена на даче, собирает яблоки и виноград… Что останется ночевать на даче, представляешь? Ладно, подумала я, действительно, почему бы ей и не переночевать на даче, если там, скажем, камин, тепло, да и вообще она могла быть там не одна, может, с подругой, родственницей или вообще с любовником, какое мое дело! Я попыталась расслабиться, но у меня ничего не получалось. Во-первых, я чувствовала себя не в своей тарелке, потому что была на чужой территории. Во-вторых, видела бы ты эту «чужую территорию»! Хоромы! Прекрасная квартира! Очень богато обставлена. Если верить тому, что мне говорит Вадим, то все это уже в скором времени должно быть моим. Он сказал, что знает, как избавиться от жены, как заставить ее уехать к родственникам, в провинцию… И что если так не получится, то он просто-напросто откупится от нее, даст ей денег на покупку другой квартиры, а в этой, ну, в которой он сейчас живет, будем жить мы с ним. Что он женится на мне, что у нас будут дети… И вот я смотрела, думаю, что я ходила из комнаты в комнату с открытым ртом, и представляла себе лицо жены…