Загадка почтового голубя - Антон Иванов

— Действительно, ребята, займемся-ка делом. Что за приз ты имел в виду? — повернулся он к Олегу.

— Вам виднее, — ответил мальчик. — Вы же бумагу писали.

— Я? — вновь удивился господин Пролюняев.

— Ну не я же, — внутренне подивился собственному нахальству Олег. — Вот ведь, — ткнул в «документ» он. — Под текстом стоит ваша подпись.

— Покажи-ка, — привстав со стула, потянулся к бумаге господин Пролюняев.

— Нет. Давайте сперва разберемся, — спешно вмешалась Катя. Ей стало ясно: как только филькина грамота, сочиненная Олегом, окажется в руках у хозяина фирмы, их, по всей видимости, сразу же выставят вон.

— Сейчас погляжу, что там написано, а потом и будем разбираться, — по-прежнему стоял с протянутой рукой Пролюняев.

— Нет, вы сперва скажите! — размахивая руками, подскочил к нему долговязый Женька. — У вас выдают призы или не выдают?

— Призы? — переспросил Пролюняев.

— Естественно! — еще раз взмахнул рукой Женька, попутно выбив из руки Пролюняева сигарету.

— Что ты делаешь! — закричал Сергей Михайлович.

— Извините. Я просто случайно. — Женька поднял с пола тлевшую сигарету и аккуратно положил ее на кипу каких-то бумаг.

Сергей Михайлович немедленно схватил сигарету и принялся гасить ее в пепельнице.

— Он у вас что, сумасшедший? Пожар мне решил устроить?

— Слушайте, дяденька! — сжала увесистые кулаки Моя Длина. — Вы нашего друга не оскорбляйте.

Опасливо поглядев на нее, господин Пролюняев попятился к стене.

— Ладно. Ладно. Не будем ссориться. Давайте посмотрим бумагу.

— Смотрите!

Держа документ двумя руками, Олег издали продемонстрировал его Пролюняеву.

— Ты что думаешь, у меня вместо глаз бинокли? — спросил Сергей Михайлович. — Дай мне прочесть как следует.

— Ах, какой вы хитренький, — нараспев начала Катя. — Почем мы знаем. Вдруг вы документ возьмете, порвете…

— А потом я не я и лошадь не моя, — угрюмо пробормотал Темыч, который никак не мог забыть, как их всех надули с вознаграждением за высокопородистого почтового голубя.

— Никого я не собираюсь надувать! — внезапно запаниковал Пролюняев. — Мы вообще очень честная фирма! Все взятые на себя обязательства выполняем. Но никаких призов…

С этими словами он, изловчившись, выхватил документ из рук у Олега и, закурив новую сигарету, уселся за стол читать.

— Бланк действительно наш:, — кивнул он.

— А подпись ваша? — выкрикнул Женька.

— Моя, — вынужден был подтвердить Сергей Михайлович Пролюняев. — Только это ксерокопия. И таких писем мы никогда и никому не рассылали. Ну-ка, господин Богданов, — обратился он к Олегу, — покажите мне конверт. Сейчас установим, из какого почтового отделения это отправлено.

Олег принялся шарить по карманам, будто ища конверт. Наконец, изобразив растерянность, произнес:

— Конверт, наверное, дома остался.

— Между прочим, в письме про конверт ничего не сказано! — мастерски изобразила негодование Катя. — Десять долларов в рублевом эквиваленте мы взяли.

— Такие жулики ко всему придираются! — с обличительным пафосом воскликнул Темыч. — Им лишь бы надуть каким-нибудь образом честных людей. Деньги ему принесли, так теперь конверт подавай. А если бы конверт оказался при нас, еще что-нибудь бы придумали.

Олег с одобрением поглядел на Темыча. Обличительная речь прозвучала очень искренне.

— Помилуйте, господа хорошие! — вышел из себя Пролюняев. — Какой мне смысл вас обманывать? Мы никакими призами не занимаемся. Мы — издательство!

И он указал в простенок. Только сейчас ребята заметили небольшой стенд с книгами, над которым белела крупная надпись: «Издательство «Пролюняев и сыновья».

— А любовных романов у вас каких-нибудь новых нет? — немедленно спросила Моя Длина. — Я бы приобрела.

— Ни новых, ни старых, — отрезал Сергей Михайлович Пролюняев. — Мы издаем только высокохудожественную литературу для узкого круга читателей.

— Почему для узкого? — поинтересовался дотошный Темыч. — Ведь это совсем не выгодно.

— Мы — элитарное издательство, — высокопарно изрек господин Пролюняев. — И публикуем литературу только для истинных знатоков.

— Оно и видно по вашей мебели, — не удержалась Моя Длина.

— Когда-нибудь, юная девушка, вы, надеюсь, поймете, что настоящее счастье не в мебели, — тем же тоном продолжал Сергей Михайлович, — а в высоком парении духа, устремленном в двадцать первый и даже в двадцать второй век.

— Так это ведь ждать зашибись-помрешь, — и тут не смутилась Школьникова.

— Давайте-ка все-таки с призом решим, — вновь перевел разговор на сугубо реальную почву Темыч.

Тут дверь в конце комнаты распахнулась. На пороге возникла сухопарая, отчаянно молодящаяся женщина.

— Сколько раз тебе говорить! — повысил голос господин Пролюняев. — Мы занимаемся только книгами, а не призами.

— А чем вы докажете? — с прокурорской суровостью осведомился Темыч.

— Вот именно! — проорал на всю комнату Женька. — Письмо получили за вашей подписью! Ехали к вам!

— Личные силы и время тратили, — подхватил с плутовской улыбкой Пашков.

— К тому нее у вас на бланке написано не «издательство», а «ЗАО», — перехватил инициативу Темыч. — Вот и докажите, что вы не ЗАО, а издательство.

— Мы ЗАО! И издательство тоже! — лицо у господина Пролюняева побагровело. На лбу вздулись жилы. — И вообще, почему я обязан вам что-то доказывать? — уже срывался у него голос от крика.

Тут дверь в конце комнаты распахнулась. На пороге возникла сухопарая, отчаянно молодящаяся женщина. Несмотря на ее титанические попытки выглядеть современной молодой женщиной, ей можно было дать, по крайней мере, лет на двадцать больше, чем господину Пролюняеву.

— Что здесь происходит? — строго спросила она.

— Вот. Ребята какое-то дурацкое письмо принесли, — с явным подобострастием протянул ей ксерокс бланка господин Пролюняев. — На нашем бланке и от нашего имени.

— Сейчас посмотрим, — в голосе молодящейся женщины прозвучали металлические нотки. — Добрым именем честных предпринимателей многие спекулируют.

Она углубилась в чтение, отставив бумагу далеко от глаз. Видимо, у нее была сильная дальнозоркость. Наконец женщина вернула «документ» господину Пролюняеву.

— Было бы из-за чего так кричать, — с укором обратилась она к Сергею Михайловичу.

— Ваша мама совершенно правильно говорит! — воскликнул Лешка Пашков. — Не кричать надо, а отвечать.

— Я не мама! — полыхнули злобой глаза молодящейся женщины. — Я жена Сергея Михайловича.

— Выходит, вы госпожа Пролюняева? Как интересно! — постаралась загладить оплошность Катя.

— Нет, не Пролюняева, — откликнулась женщина. — Моя фамилия Заповоротная, Я — главный редактор издательства.

— Ну а с призом-то что будем делать, госпожа Заповоротная? — спросил Темыч, уже настолько вошедший в роль, что ему почти верилось, будто Олегу и впрямь пришло письмо с объявлением выигрыша.

— Ты что, тупой? — затрясся от гнева господин Пролюняев. — Сколько раз тебе твердить: не выдаем мы призов!

— Перестань, Сергей! — властно оборвала его госпожа Заповоротная. — Вот чт; я вам скажу, ребята. Эта бумага, — потрясла она в воздухе бланком, — не что иное, как чей-то глупый розыгрыш. Видимо, кто-нибудь из наших авторов неостроумно пошутил.

— Ну да, — весьма громко шепнула Моя Длина на ухо Кате. — Небось этому автору гонорара не заплатили, вот он теперь и шутит.

Глаза у госпожи Заповоротнои недобро блеснули. Однако она притворилась, будто ничего не услышала.

— Знаешь, Сергей, не хочется огорчать ребятишек, — сладеньким голосом проговорила она. — Они все-таки сюда ехали. Надеялись. Давай-ка мы им в качестве приза подарим наши издания и десять долларов, естественно, не возьмем. Где-то у нас тут фирменные пакетики после книжной ярмарки оставались.

С этими словами она полезла в шкаф и действительно отыскала десяток полиэтиленовых сумок с надписью «Издательство «Пролюняев и сыновья». Над надписью красовалась эмблема: три человечка, держащихся за руки.

— Ты, как всегда, права, Кларочка. — И господин Пролюняев принялся суетливо запихивать по четыре книги в каждый пакет.

— А где же ваши сыновья? — решил до конца разобраться Темыч.

— Какие сыновья? — повернулась к нему госпожа Заповоротная. — У нас с Сергеем Михайловичем нет детей.

— А почему издательство называется «Пролюняев и сыновья»? — не мог успокоиться Тема.

Катя, низко опустив голову, тихонечко прыснула.

— Это историческое название, моя лапонька, — засюсюкала госпожа Заповоротная. — Двоюродный прадедушка Сергея Михайловича и двое его сыновей основали одно из крупнейших издательств дореволюционной России. В нем публиковались при жизни Бальмонт, Блок и другие великие писатели,