Попаданка в некромантку - Теона Рэй

второй, третий… Бернар остановился, я определила это по звуку. Послышалось удивленное “Ы-ы-ы?” Грегори, потом Донни спросил генерала, в чем дело, а тот ответил:

– Мне кажется, я что-то чувствую. Темная энергия прямо здесь, но…

– Но что? – встревоженно спросил Дерек.

– Это не магия Араса, что-то другое.

– В таком случае, нам стоит проверить это место чуть позже, но не сейчас, – крикнул Сеймон.

– Ты прав, идем, – Бернар постоял еще мгновение, потом двинулся вслед за парнями.

Я подняла голову, когда шаги затихли. Мужчин уже не было видно, скрылись за поворотом, так что я встав, отряхнулась, и спокойно двинулась к дому. Там меня может увидеть разве что Тревор, а окна лекарской выходят на другую сторону двора, так что мое возвращение останется незамеченным Майей. Одуванчик же настолько стар, что даже если увидит меня, решит что ему показалось спросонья.

Скользнула в холл, тут же сняла сапоги, чтобы не оставить грязных следов, и на цыпочках прокралась в ванную. Там стянула с себя грязную одежду, набрала воды в купальню из деревянной бочки, и проклиная отсутствие в этом мире горячей водопроводной воды, залезла в холодную воду. После того, как промерзла до костей под дождем, хотелось горячей ванны с травами и морской солью, но что есть, то есть.

Заснуть мне этим утром не удалось, в голове пчелиным роем гудели мысли. Все думала о поцелуе с Арасом, о его словах, что мы еще увидимся, о магических способностях Бернара, о друзьях, которых я предала… Я помогла сбежать опасному преступнику! Чем думала вообще?

Оставалось лишь успокаивать себя тем, что Арас и так знал, что за ним придут, так что технически это не я ему помогла. Я просто сходила в гости!

Снизу донесся какой-то шум, приглушенный вскрик и хлопок форточки. Я подбежала к окну, мне почудилось, что у стены мелькнула какая-то фигура, но в тот же миг она исчезла. Может быть показалось, но кто тогда кричал? Переборов лень спустилась вниз, на сантиметр отворила дверь в лекарскую и заглянув в проем, успокоилась – Майя мирно спала в постели, ее дыхание было ровным. Окна оказались плотно закрыты, по стеклам барабанили крупные капли дождя и завывал ветер, только и всего. Видимо и правда показалось.

Уснуть мне бы все равно не удалось, так что я отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. На входе замерла, с удивлением глядя на то, как Тревор замешивает тесто. Старик отложил его в сторону, помешал что-то в кастрюле, потом достал скалку из нижнего ящика тумбы, и только тогда заметил меня.

– Не спится? – спросил он.

– Уже проснулась, – соврала я. Налила в чашку только заварившийся чай и села за стол. Компания Тревора сейчас была как нельзя кстати, хотя бы перестанут одолевать ненужные мысли.

Одуванчик разделил тесто на несколько шариков.

– Пирожков с картошкой захотелось. Любишь такие?

– Обожаю.

– Ну и отлично. Тебе нужны силы, а то совсем ничего не ешь. Работа то у вас тяжелая, а ты еще не привычна. Как чувствуешь себя в патрулях?

– В целом неплохо. Парни очень помогают адаптироваться.

– Они молодцы, – улыбка тронула губы старика. – Вы есть друг у друга, это главное. В одиночестве совсем тяжко жить… Берегите вашу дружбу, многие некроманты мечтают поговорить по душам хоть с кем-то. Вот, к примеру, один мой знакомый из поселения на Восточном побережье, едва не сошел с ума от одиночества. В той деревеньке ведь даже мертвецы не гуляют, хоть и захоронений там тьма тьмущая. Единственное развлечение – это очередные похороны какой-нибудь старухи. Жителям Грубиса в среднем лет по семьдесят, молодежи там нет, детей и подавно, так что скоро остатки населения помрут, и знакомый мой совсем один останется. Будет охранять могилы в полнолуние.

Я слушала Тревора не перебивая. Решила, что он просто хочет поболтать, чтобы было не так скучно готовить, но вскоре появилось ощущение, что старик пытается до меня что-то донести.

– Вот у тебя был кто-то на Земле? Семья, друзья?

– Не помню. Наверное да, кто-то был.

– А как тебе здесь? Смогла свыкнуться с мыслью, что участь некроманта – одиночество?

– Еще нет. Мне пока все в новинку, от того интерес не угасает. Магии у меня наверняка никогда не было, хоть я этого и не помню, так что приходится учиться заново.

Тревор положил два пирожка в кипящее масло и оно принялось шипеть и плеваться. По кухне разнесся аппетитный аромат, в желудке снова заурчало.

– Знакома ли ты с самыми темными силами нашего мира?

– Нет, – как-то слишком резко ответила я, и поймала задумчивый взгляд лекаря.

– Я имел в виду, читала ли ты о них?

– Совсем немного.

– Есть одна история, она случилась совсем недавно, тринадцать лет назад в этом самом городе. Чернокнижник, по имени Арас Фирион Рендевиль, один из самых древнейших существ Ираина. Никто точно не знает сколько ему лет, но в разных записях есть информация будто ему за три тысячи лет, кто-то пишет о пяти тысячелетиях. Но в те времена население мира было таким малочисленным, что я сомневаюсь в правдивости этих слов. По моему мнению Арасу около тысячи лет.

Тревор вынул готовые пирожки, выложил на тарелку и положил на сковороду еще два, а эти подал мне на стол.

– Максимальный срок жизни обычного мага – три сотни лет, то есть он пережил свою дату смерти уже втрое, а то и вчетверо. К слову, Арас выглядит так, словно ему лет тридцать, то есть из-за чего могу предположить, что питаться чужой силой он начал в этом возрасте. Сколько душ загублено им за эти века…

Рассказ лекаря прервал звон разбившейся чашки. Она выскользнула из моих рук, и разлетелась по полу сотнями мелких осколков. Тревор выдержал короткую паузу, и продолжил, как будто ничего не случилось.

– Чернокнижники – единственные, кто увеличивает свой магический резерв за счет других магов, более слабых. Они просто неспособны им сопротивляться, и как итог – погибают, отдав всю магию до последней капли.

– Это очень интересно, я обязательно почитаю, – язык меня плохо слушался, а от волнения говорить могла лишь шепотом.

– Что ты чувствовала, когда хоронила достопочтенного графа?

– Ничего, наверное… Мне было жаль его супругу, детей. Они страдали, это было видно.

– У магов, высушенных чернокнижниками, тоже остались семьи, но таким как Арас, плевать на людское горе.

– Их ведь почти нет в Ираине, верно? Мне Донни и Сеймон говорили, что остались единицы и то их давно не видно. Да и Арас, хоть и на свободе, но пока никого не убил.