Наследница - Олег Ростов

вернулись с ним в лагерь. В центре горели костры. По бокам факела. Под звуки музыки народ танцевал. Лидия пела какую-то зажигательную песню. Про черного кота! Я знаю, что это дядька ей напел. Дядя Лис мне подмигнул и сразу ушел. Я видел, как он подошел к королеве, о чем-то с ней переговорил, потом взял ее за руку и вывел на площадку. Как раз Лидия начала петь песню под медленную музыку. Они медленно закружились. Одна ее рука была в его руке, вторая лежала у него на плече. Он обнимал ее за талию. Смотрели друг на друга влюбленными глазами, полными нежности. Потом мои родители вышли и тоже стали кружиться. И тут я увидел Эллию. Она смотрела на меня. Я подошел к ней.

— Эль, ты меня извини. Я нехорошо по отношению к тебе повел себя. Прости, если можешь. Пойдем, потанцуем?

Она улыбнулась. Танцевали с ней. Эти танцы дядька ввел в высшее общество. Я держал ее за талию, а она положила руки мне на шею. Я видел только ее глаза. Мне хотелось ей очень многое сказать. Но я молчал, только смотрел в ее глаза и тонул в них. И не хотел сопротивляться. Она ни о чем не спрашивала. За что я был ей благодарен.

Когда танец подходил к концу, она все же спросила. Наверное, ее это мучило.

— Слав, скажи, что я сделала не так?

— Эль. Ты ничего плохого не сделала. Поверь. Это все я сам. — Немного помолчал, потом решился. — Эллия, я хочу сказать тебе, — сглотнул, она смотрела на меня с каким-то ожиданием, — я люблю тебя.

Ее глаза заблестели. Улыбка расцвела на ее губах.

— Слав! Ты меня прости, если я что-то сделала не так. И у меня не было мужчин с которыми я училась целоваться. Мне бабушка посоветовала как себя вести с тобой. — Провела ладонью мне по волосам. — И я тебя люблю.

— Эль, ты правильно все делала, что закрывала мне ладошкой губы. Ты права. Рано.

Ее глаза вдруг стали терять свой блеск. Я даже испугался.

— Эль, подожди. Ты не правильно меня поняла. Просто, если мы с тобой будем целоваться в губы, я могу потерять над собой контроль. А это нельзя. Нам совсем немножко осталось. Меньше года. А потом уже сдерживаться нам будет не нужно.

Ее глаза опять заблестели. Она прислонилась мне к груди.

— Слав, скажи еще раз, что ты меня любишь!

— Я тебя очень люблю. Больше жизни, Эля. — Поцеловал ее в макушку. Дядька же это разрешил. Она прижалась ко мне. Мы танцевали или уже не танцевали, а может просто стояли, обнявшись. Главное, нас никто не трогал. Потом увидел ухмыляющуюся физиономию Фредерика:

— Сеструн! А ты чего так к Славу прижалась? Тебе холодно?

— Федя, вот ты все можешь испортить. Ну, почему ты такой, засранец?

— Эля, ты зря так. Я, между прочим, за Вас обоих очень переживаю!

Потом мы гуляли по берегу реки. Сидели на берегу, свесив ноги. Здесь был обрыв. Позже к нам присоединились Араторн с Лидией. Некоторое время сидели молча. Эллия просунула свою руку под мой локоть и прижалась ко мне.

— Хорошо-то как. — Проговорила Лидия. — Тихо, только река мягко плещется, да цикады стрекочут. Когда-нибудь, мы будем вспоминать это с тихой грустью.

— Почему с грустью? — Спросил я.

— Потому, что это наша молодость. Сейчас мы молоды, юны. Но время неумолимо. Мы будем становиться все старше и старше. И возможно, через много лет, мы вот так же сядем на этом же самом месте, свесим ноги и будем вспоминать эту ночь.

— Не думай Лидия, о таком далеком будущем. Думай о том, что у тебя есть сейчас. Наслаждайся этим. — Проговорила Эллия.

— Наверное, ты права. — Ответила ей певунья.

* * *

Некрос ждал. Что значит для него человеческая жизнь? Ничто, миг. Вот девочка стала делать свои первые шаги. Потом побежала. Вот она уже вытянулась. Но все еще угловатый подросток. Тогда он впервые попытался войти в ее сны. Но ничего не получилось. Что же, подождем. Осталось совсем немного. Она была ему нужна. Так как только она могла слышать его. А через нее, он мог говорить и воздействовать на других. Главное подчинить ее себе. Сделать безвольной куклой. И вот когда все будет готово, именно она его освободит. А как ее можно себе подчинить? Только одним способом, что бы она полюбила его. Любовь великая сила. Он знал это. А что нужно, для того, что бы она полюбила его? Все правильно, создать образ мужчины. Мужчины, который будет ее идеалом. Вот только этот мальчишка — Святослав. Он как заноза. Он сумел заронить в нее зерна любви. Это плохо, с одной стороны. Так как вытравить их будет очень сложно. Но с другой, можно на этом сыграть.

Вторую попытку войти в ее сны, он сделал, когда Эллии было шестнадцать. Она уже превратилась в девушку. И ему удалось. Пока только мимолетно, как легкий порыв ветерка. Образ красавца мелькнул и пропал. Некрос улыбнулся сам себе. ПОЛУЧИЛОСЬ! Теперь попробуем затмить собой этого мальчишку. Но торопиться не нужно. Будем делать все аккуратно. Хорошо бы, что бы ее жених совершил какую-нибудь ошибку. Вот это был бы подарок. Тогда бы все пошло быстрее…

Святослав

Проводил Эллию до ее шатра. Стояли, держась за руки. Очень хотелось ее поцеловать. Но я помнил дядькины слова. Поэтому просто чуть склонился и поцеловал ее в щеку. Хотя она прикрыла глаза и чуть раскрыла губы. Когда отстранился, увидел странный взгляд ее глаз. Даже не понял, что в нем было?

— Спокойной ночи, любимая!

— Спокойной ночи, любимый!

Подождал, пока полог за ней не закроется. Вернулся к своему шатру. Мне хотелось прыгать или куда-то бежать от переполнявших меня чувств. Из шатра вылез Фредерик. Я схватил его и, приподняв, покружил пару раз.

— Отпусти меня, сумасшедший! Я тебе что, девица? — Потом посмотрел мне в глаза. Увидел, наверное, дурацкую, улыбку. — Все понятно! Любовь-морковь, как говорит мой отец! Ну и как тебе моя сеструн?

— В каком смысле? — Я даже опешил.

— Как в каком? Слав, ты чего? — Он руками обрисовал женскую фигуру, делая упор на бедрах. — Давай колись!

— Да пошел ты! Совсем уже, Фредерик!

— Что? Даже не потрогал? Ты меня расстраиваешь, брат!

— У тебя язык, как помело!

— Почему помело? Вон Араторн и то уже Лидию всю общупал. И она его тоже!

— Подглядывал что ли?

— Почему сразу подглядывал? Я несколько дней назад с одной баронессой в сад пошел, ну там шуры-муры,