Очерки истории российской внешней разведки. Том 5 - Евгений Примаков

Интересное совпадение в этой истории. В дни подготовки Кима к отъезду Питер Лан взял четырехдневный отпуск и катался на лыжах в горах. В день возвращения Лана в Бейрут Филби удалось выехать из Ливана в СССР. Анализируя впоследствии обстоятельства, позволившие выехать в СССР, Ким Филби искал ответ на вопрос, чем объяснить демонстративную «беспечность» резидента СИС Лана после столь острого разговора Элиотта с Филби. Для Филби было очевидным, что этой информацией о нем располагают и американские спецслужбы, так как Голицын бежал из Хельсинки в США. И если в данной ситуации американцы имели веские основания для ареста Филби, то СИС и консервативное правительство Великобритании, которое в это время возглавлял Гарольд Макмиллан, не были заинтересованы в таком развитии событий.

В 1961–1962 годах Англию захлестнула целая серия шпионских скандалов, и арест Филби мог бы привести к отставке правительства. Хорошо зная Кима Филби, руководство СИС понимало, что он ради обещанного иммунитета не пойдет на предательство интересов советской разведки. Направляя в Бейрут Николаса Элиотта, руководство СИС исходило из того, что Филби правильно истолкует откровенную беседу с ним Элиотта и примет единственно верное решение — исчезнуть из Бейрута. После того как спустя полгода Москва официально сообщила о нахождении Филби в СССР, Элиотт и еще несколько сотрудников СИС, поддерживавшие Кима, были без всякой огласки уволены. В отличие от 1951–1955 годов, после исчезновения Филби не последовало и шумной кампании в прессе. Резидент СИС Питер Лан по возвращении из командировки был отмечен высокой наградой — орденом Святых Майкла и Джорджа.

Итак, Ким Филби прибыл в СССР, ставший для него второй Родиной. После краткого отдыха талантливый разведчик продолжил работу, которая была для него содержанием всей жизни.

Выступая перед коллективом разведчиков на собрании, посвященном 100-летию со дня рождения Ф.Э. Дзержинского, Ким Филби сказал:

«Большая часть моей жизни позади. Оглядываясь на прошедшие годы, я думаю, что прожил их не зря. Мне хочется от себя повторить слова Феликса Дзержинского, рыцаря революции, большого гуманиста: “Если бы мне предстояло начать жизнь сызнова, я начал бы так, как начал…”»

О последней трети жизни Филби — с 1963 по 1988 год — писалось, естественно, мало, если не считать отдельных разрозненных фактов, опубликованных западными журналистами. Но Филби жил в этот период в СССР нормальной полнокровной жизнью, женился, работал, путешествовал, отдыхал. Увлеченно трудился над воспоминаниями. Во время многочисленных поездок по стране встречался с коллективами сотрудников территориальных органов КГБ. Он был консультантом Первого главного управления КГБ.

Было у него и любимое дело, к которому он относился с особым старанием и любовью. Он вел учебные занятия с молодыми сотрудниками разведки. «Семинар Филби» — так назывались эти занятия — внес заметный вклад в разведывательную подготовку и воспитание молодых разведчиков.

Вот как описывает первое занятие в семинаре один из слушателей: «Декабрьский вечер. На принадлежащей разведке конспиративной квартире в Москве молодежь с трепетом ожидает появления легендарного разведчика. (Как признался потом Ким, он тоже волновался.)

Несколько вступительных слов, мгновенно снявших напряжение, и вот уже Ким увлеченно рассказывает о том, кем он собирался стать, поступая в Кембридж. Отвечая на вопрос о своих хобби, гость, в частности, сказал: «…С удовольствием перечитываю классиков английской литературы. Люблю хоккей (в качестве зрителя, конечно). И еще одно хобби: кулинария. Если сомневаетесь — приходите в гости».

«Семинар Филби» действовал с небольшими перерывами почти до самой его кончины. Отправляясь к воспитанникам на занятия, Ким тщательно готовился. Он перечитывал массу литературы, готовил конспекты. Два-три часа занятий пролетали незаметно. Филби предлагал различные оперативные ситуации, вел их разбор, проводил обмен мнениями по различным аспектам международного положения, давал задания по решению оперативно-разведывательных задач.

В 1980 году вышла на русском языке его книга «Моя тайная война». Книга раскрывает мотивы его борьбы против фашизма и конфронтационной послевоенной политики Запада.

Незадолго до кончины Ким Филби в январе 1988 года дал интервью в Москве английскому писателю и публицисту Филипу Найтли, в котором, подводя итог их беседы, сказал: «Что же касается возвращения на родину, то нынешняя Англия для меня — чужая страна. Здешняя жизнь — это моя жизнь, и переезжать я никуда не собираюсь. Это моя страна, которой я прослужил более 50 лет. Я хочу быть похороненным здесь. Я хочу, чтобы мои останки покоились там, где я работал».

Государство высоко оценило выдающиеся заслуги Кима Филби, наградив его орденами Ленина, Красного Знамени, Отечественной войны I степени, Дружбы народов.

Ким Филби скончался И мая 1988 года, похоронен в Москве на Новокунцевском кладбище.

6. Дональд Маклин на передней линии

Шел к концу 1941 год. Под Москвой продолжались кровопролитные бои.

Тяжелое время было и в Лондоне. Немецкая авиация бомбила английские города. Угроза фашистского вторжения на Британские острова не снималась с повестки дня.

Лондонская «легальная» резидентура внешней разведки работала в режиме военного времени. Работники, а их было всего четыре человека, проводили встречи с источниками, приносили немало весьма важных материалов, которые требовалось обработать, а наиболее ценную информацию срочно зашифровать и по радио передать в Москву. Сотрудники зачастую ночевали в своих кабинетах.

В один из таких дней резидент Анатолий Горский, вернувшись со встречи, пригласил к себе сотрудника резидентуры и сказал: «Это материалы особой важности — переписка между Черчиллем и Рузвельтом. Разберись, сними фотокопии и готовь телеграмму».

Содержание переписки было передано в Москву. Полученные сведения послужили серьезным импульсом для советских инициатив по укреплению союзнических отношений с США и Англией, сыгравших большую роль в разгроме фашистской Германии.

Эти документы передал один из наиболее ценных и надежных источников резидентуры — Дональд Маклин, принадлежавший к известной «кембриджской пятерке». Он в это время занимал должность второго секретаря в министерстве иностранных дел Англии. До этого Маклин закончил привилегированный Тринити-колледж Кембриджского университета, работал в МИД, затем, в 1938–1940 годах, третьим секретарем в английском посольстве в Париже.

Разведчик-нелегал Дейч, который работал с Маклином в первый период его сотрудничества с советской разведкой, так характеризовал этого человека: «Он пришел к нам из честных побуждений, интеллектуальная бессодержательность и бесцельность жизни буржуазного класса, к которому он принадлежал, оттолкнула его. Он много читал, умен, скромен… Он смелый человек и готов все для нас сделать».

В МИД он считался способным и перспективным чиновником, которому поручались важные задания, в том числе подготовка секретных документов для кабинета министров.

Как разведчик он действовал расчетливо, аккуратно и смело. Добывал весомую документальную информацию, хорошо разбирался в складывавшейся военной и политической ситуации в мире, которая влияла на принятие тех или иных правительственных решений, и постоянно информировал об этом своего куратора. Так, от него регулярно поступала информация по очень важной германской проблеме (первую встречу с ним по возвращении из Парижа Горский провел в декабре 1940 г.). В 1940-м и начале 1941 года он передал ряд материалов, подготовленных английской разведкой для доклада своему правительству. Среди них такой документ, как мобилизационный план Германии. Помимо этого он передал также мобилизационный план Италии, сведения о состоянии военной индустрии Германии, производственных мощностях крупных германских военных заводов.

В первой половине 1941 года Маклин информировал Москву о подготовке Гитлера к нападению на СССР. Среди документов этого периода необходимо отметить полученную от источника сводку министерства экономической войны Англии, подготовленную для доклада военному кабинету, о неминуемом нападении немцев на СССР. В сводке приводились данные о военных приготовлениях Германии на востоке и ее оперативных планах по разгрому Красной Армии.

Большой интерес представили данные о работе английской дешифровальной службы по раскрытию советских шифров. Источник доставил копии расшифрованных англичанами телеграмм, которые были отправлены из Москвы Коминтерном. Одновременно подчеркнул, что английская дешифровальная служба ведет активную работу по дешифровке советских дипломатических телеграмм, но добиться положительных результатов ей пока не удалось.