Убийство на высшем уровне - Алексей Макеев

Пленник старался изо всех сил, от натуги он побагровел и тяжело дышал, голова начала страшно болеть. Но все, чего он смог добиться, – это завести наручники под колени, едва не вывихнув себе ключицы.

Следующая мысль Брилева – попытаться открыть замок наручников – была столь же малоосуществимой. Опыт открывания замков подобного типа с помощью иголки или гвоздя у Брилева имелся, но найти гвоздь в сарае было непросто.

Однако Брилев принялся это делать: для начала он снова перевел кисти рук за спину, поднялся на ноги. Затем методично начал осматривать помещение, благо свет здесь не выключили.

Поиски результатов не дали – гвозди, которыми был сколочен сарай, оказались ему недоступны, так как были вколочены снаружи. На полу он не нашел ничего, кроме соломы.

Неожиданно до его слуха донесся шум открывшейся двери и приближающихся шагов. Охрана, видимо, решила его проверить.

Брилев быстро вернулся к своим ботинкам и надел их. Сразу после этого в окошке появилась широкая ряха псевдогаишника, который и остановил Брилева сегодня в Москве.

– Ну что, болезный, не сидится тебе спокойно? – спросил он, глядя на прислонившегося к стенке Брилева.

– А ты попробуй посиди в наручниках за спиной, – ответил Брилев, – у меня обе руки затекли. Отстегни наручники или хотя бы спереди их надень…

– Спереди наручники только в американских фильмах застегивают, а мы здесь не кино снимаем, – заявил охранник, – так что сиди, не рыпайся. Иначе ты у нас лежать будешь и кровью харкать!

Охранник направился к дому, поправляя на ходу короткоствольный автомат Калашникова. Брилев, глядя в окно, проводил его взглядом, полным бессильной злобы и ярости.

– Ну, падла, – проскрипел он зубами, – мне б только маленький шанс! И тогда я с тобой, гнида, поквитаюсь!

В этот момент его взгляд скользнул по окну и замер от неожиданности.

Стекла в окне давно не было, но по бокам рамы торчали два гвоздика, которыми, видимо, ранее крепили стекло в оконном проеме.

Брилев медленно потянулся к гвоздю, что был прибит справа, и аккуратно захватил его зубами. Во рту появился неприятный кисловатый вкус – металл стал окисляться под действием слюны. Не обращая на это внимания, Брилев медленно потянул гвоздь зубами. Но тот был довольно длинный и не очень-то поддавался. Тогда он начал расшатывать его в разные стороны и снова тянуть на себя, напрягая при этом мышцы шеи, а плечом упираясь в стену.

Во рту неприятно захрустела зубная эмаль. Но Брилев продолжал все исступленнее качать головой и тянуть гвоздь из дерева. Наконец его попытка удалась, и гвоздик выскочил из оконной рамы. От неожиданности он отшатнулся от окна и чуть было не проглотил гвоздь.

Теперь надо было его получить в руки. Для этого Брилев двинулся к самому освещенному месту в сарае и, присев на колени, выплюнул гвоздь на пол перед собой. Затем он лег на пол и снова со стоном протащил руки под колени. Так было удобнее орудовать этой ржавой отмычкой.

Взяв гвоздь с пола в правую руку, Брилев засунул его в замочное отверстие на левом наручнике. Через несколько секунд замок, щелкнув, открылся.

Брилев вздохнул с облегчением и пару минут после этого сидел на земле, растирая затекшие руки и приводя в порядок нервную систему. Наконец он, сняв с себя наручники и убрав их в карман, приподнял левую брючину и достал из носка пистолет. Сдвинув затвор, убедился, что патрон в стволе уже есть, и снял пистолет с предохранителя. Поднявшись на ноги, подошел к окну и громко крикнул:

– Эй вы, уроды! Побазарить надо!

Те не замедлили с ответной реакцией: на крыльце снова появился мордастый верзила гаишник и крикнул в ответ:

– Что те надо, придурок?!

– Разговор есть, – намеренно тихо произнес Брилев.

– Что?! Что ты там бормочешь, гнида? – охранник, набросив на плечо ремень автомата, направился к сараю, и вскоре его широкое лицо снова оказалось у окна.

– Говори, что надо, и быстро, – приказал он, глядя на Брилева, который, заведя руки за спину, стоял на прежнем месте у стены.

– Жрать дайте, уроды, я с утра ничего толком не ел, – потребовал Брилев у охранника.

От такой наглости у того отвисла челюсть, и он, вскинув брови, удивленно произнес:

– А не охренел ли ты, дядя? Может, тебе еще и девочек пригласить на минет? Руки-то у тебя заняты.

– У меня башка кружится от ваших лекарств и от голода, – продолжал гнуть свою линию пленник. – Я могу в обморок упасть.

– Ну и что, главное – не сдохни, – безапелляционно заявил охранник, – во всяком случае, раньше времени…

Он уже собирался уходить, как Брилев крикнул ему вслед:

– Ну ты, козлина вонючая, я, по-моему, тебе ясно сказал! Неси жрать, падла!

Охранник снова развернулся и посмотрел, недоумевая, на Брилева. Он явно не понимал, с чего это вдруг пленник стал проявлять такую наглость.

Но поразмышлять ему не дали, так как Брилев, собрав во рту большой сгусток из слюны и крови, плюнул им в рожу охранника.

– Щас я тебя, гнида, накормлю! – яростно прошептал охранник, вытирая рукавом плевок с лица. – Щас ты у меня наешься досыта и земли, и собственного говна!

Верзила сорвал с плеча автомат и, передернув затвор, ринулся к амбарной двери.

Открыв задвижку на двери, он решительно распахнул ее и, шагнув в сарай, остановился как вкопанный. Брилев стоял в трех шагах от него и целился ему в грудь из пистолета, который едва был виден в его руке.

– Ох, б… А это откуда? – начал было он, при этом машинально дернул рукой с зажатым в ней автоматом.

В следующую секунду Брилев выстрелил. Охранник отшатнулся, ударившись спиной о дверной косяк, – пуля попала ему в грудь. Но при этом у него еще хватило силы, чтобы поднять автомат, словно это был большой пистолет. В этот момент последовал второй выстрел, и охранник, выронив оружие, тихо сполз на землю, так и оставшись сидеть у входа.

Мешкать было нельзя. У Брилева в пистолете оставалось всего три патрона, поэтому он убрал его в карман и, взяв с пола автомат, выглянул из сарая.

План действий возник в голове мгновенно. Брилев не знал, сколько еще охранников находится в доме, и ему совсем не хотелось выяснять эту информацию, проводя «зачистку». Надо было как можно скорее бежать отсюда, пользуясь своим счастливым освобождением. Сделать это на машине вряд ли бы получилось. Пока он будет открывать ворота и заводить машину, из окон дома его легко подстрелят, как зайца.

Уходить нужно пешком, через лес. И для этого стоит только перемахнуть через забор.

В этот момент, видимо, услышав выстрелы, на крыльце появился еще один охранник с автоматом в руках. Для Брилева это стало сигналом к действию.

Вскинув автомат, он дал две короткие очереди по стоящему на крыльце противнику. Тот дернулся и, вскрикнув от боли, упал на ступеньки и скатился по ним на землю, продолжая при этом громко стонать.

В следующий момент Брилев, открыв огонь по окнам дома, двинулся к забору. Пули впивались в деревянную обшивку дома, брызгами разлетались оконные стекла. В самом доме послышались шум и грохот, словно кто-то упал на пол, спасаясь от обстрела.

Брилев достиг заветного забора в тот момент, когда патроны в автоматном рожке кончились. Он отшвырнул автомат в сторону и, вскочив на забор в два, отработанных еще в армии, движения, перемахнул его. Приземлившись на улице заброшенной деревни, бросился бежать по ней, пока не миновал ряд домов и не достиг леса.

Там он остановился, чтобы отдышаться и посмотреть, есть ли за ним погоня. Погони видно не было: то ли охранников было всего двое, то ли оставшиеся не решились его преследовать.

Начинало уже светать, и Брилев, отдышавшись, снова отправился в путь. Ему нужно было как можно скорее добраться до Москвы и созвониться с Пашей Тараном…

Гуров, стоя в стороне, наблюдал, как эксперт из МВД Уткин, надев белые резиновые перчатки, достает из-под матраса на кровати пистолет. Осмотрев его и вынув из рукоятки обойму, он положил и то, и другое в пакеты для вещдоков и заявил:

– Пистолет «ТТ», по всей видимости, в рабочем состоянии. К нему обойма, полностью заряженная.

– Ну и хорошо. Значит, одна статья у них уже есть – за хранение оружия, – заявил Викулов. – Еще один ствол нашли в коридоре, в кармане куртки. Правда, на сей раз травматический, но марка знакомая нам. «Байкал», стреляющий резинками. Из такого же пистолета, только переделанного, и завалили банкира.

– Как их переделывают в боевое оружие? – поинтересовался у Уткина Гуров.

– Да как, – пожал тот плечами, – ствол надо заменить или расточить этот. В травматическом стволе есть барьеры; резиновая пуля, деформируясь, их проходит, а обычная при выстреле ствол разрывает. Пистолет, из которого убили банкира Смирнова, как раз был с расточенным стволом.

– Но расточенный ствол наверняка теряет надежность? – предположил Гуров.

– Теряет, конечно, – ответил Уткин, – но, как видите, киллеров это не останавливает. Впрочем, если хорошо переделать и пристрелять оружие, из него вполне можно вести прицельный огонь.