Миф о вечной любви - Лариса Соболева

– Что случилось? – спросила она Олесю.

– Не знаю… – нервно пожала та плечами. – Следователь просил приехать, Руди в каком-то гараже… но не сказал, что он там делает. Отнеси, пожалуйста, поднос, мне надо вызвать такси…

– Я отвезу тебя, – заявила Леля тоном, на который никто не осмелился бы возразить.

– Да? – встрепенулась Олеся, натянув виноватую улыбку. – Спасибо. Я же не вожу, Руди не разрешает. Спасибо, ты такая хорошая…

М-да, у нее все хорошие, даже Руди.

Вчера молоденький лейтенант и майор внимательно просмотрели запись в режиме реального времени и действительно ничего не увидели. А сегодня они думали, заводить уголовное дело или это все же несчастный случай? Лейтенанту Сирину все казалось простым и ясным:

– А меня очень настораживает такси. Хозяйка приехала на такси, вместе с мужчиной вошла в дом. Такси стояло до взрыва… выходит, водитель был в машине. Что он там делал?

– Может, его не было в машине, – лениво возразил Баталов.

– А где? Где он был? В доме? И не учуял, что идет газ?

– И так бывает. Обоняние не у всех людей есть.

– Ай, бросьте. После взрыва такси не было у дома Малковой…

Майор жестом прервал его, а то разговорился – куда там! Он снова задумался, разминая сигарету и уставившись в одну точку, тогда как Сирин подбрасывал и ловил скомканный лист бумаги. Паренек рвался в бой и слегка обиделся, что чутко уловил Баталов, поэтому в воспитательных целях он прочел короткую лекцию:

– Запомни: работа у нас рутинная, неблагодарная и не терпит суеты. Значит, так. Обойди всю улицу, может, еще кто-нибудь дорожит своим имуществом и помимо сигнализации поставил камеры слежения. Нужен номер автомашины. А я… свяжусь с таксопарками.

– Значит, уголовное дело заведете?

– Нет.

– Как – нет? – вспылил юноша.

– Таксист, проведя полночи у женщины, подстроил ей смерть… Пока это наше предположение, а мы должны быть уверенными. Вперед.

Внутри двора было почти пусто, кроме полиции и машин, принадлежавших ей же, даже любопытных не оказалось. Ну, еще пожилой человек курил на балконе дома с торца. А гараж зиял тоннельной пастью, внутри стояла машина Рудольфа с открытым багажным отделением, там же копошилось несколько мужчин. Туда, в гараж, и рванула Олеся, но полицейский перегородил ей дорогу:

– Нельзя.

– Мне звонили… – пролепетала она, с отчаянием вглядываясь в тоннель. – Следователь звонил… просил приехать…

– Как фамилия? – уточнял полицейский. – Следователя.

– Э… м… Край… Да-да, Крайний.

Он все равно ее не пустил, но позвал:

– Юрий Петрович! К вам пришли.

Из гаража вышел пожилой полноватый мужчина с абсолютно белыми волосами, из-за этого лицо, широкоскулое и круглое, с крупными чертами, казалось красным, как после бани. А может, цветом кожи он обязан болезни? Впрочем, если она присосалась к человеку, то уж поглотит его полностью, а судя по стремительности, с какой Крайний шел к женщинам, у него отличное здоровье.

– Кто из вас Хоруженко? – спросил он на ходу.

– Я… – выговорила Олеся, пятясь от него, как будто убегая от неприятностей. Леля, стоявшая чуть позади, взяла ее за плечи и не дала убежать, представившись:

– А я подруга. Меня зовут Леля. Что случилось?

Он как-то резко вскинул руку и потер тыльной стороной ладони щеку, глядя с прищуром на Олесю, словно в чем-то подозревал ее. Так же быстро убрал ладонь, сцепив обе руки сзади, пауза получилась короткая, Крайний сказал:

– Дела неважные. Ваш муж там… Нам сообщили по телефону, что по этому адресу мы найдем в гараже два трупа…

Этого было достаточно, чтоб Олеся сорвалась с места, секунды не прошло, а она уже влетела в гараж. С корточек поднялся молодой мужчина, предупредительно выставив руки и крикнув:

– Нельзя! Стоять!

Олесю остановил не его приказ, а женское тело, распластанное на каменном полу. И кровь, много крови на теле и на полу… А Леля заметила кровь на автомобиле и на стене, причем это были не брызги, а пятерни, живо восстанавливающие картину, как раненая жертва, стараясь удержаться на ногах, цеплялась за все, что под руку попалось. Может, она убегала от убийцы, но убежать ей не удалось, как не удалось увернуться от смертельного удара.

– О боже! – тихо произнесла Леля, прикрывая платком нос и рот. Что делать, запах крови не самый приятный, особенно мертвой крови. – Ее что, месили? Чем это?..

– Спицей из стального каркаса железобетонных конструкций, – сказал Крайний, не посчитав нужным скрыть от женщин орудие убийства. – Проще – арматурой, заточенной на одном конце. Удар нанесен в область солнечного сплетения, проткнул ее насквозь, то есть был смертельным.

– Где Руди? – глухо вымолвила Олеся.

– Чуть дальше, за носом автомобиля.

Олеся не рискнула идти мимо трупа женщины, она решительно обогнула автомобиль с другой стороны. Дойдя до носа, она попятилась назад, уперлась спиной в стену и, закатив глаза, стала оседать. Леля, более крепкая (впрочем, не ее муж лежал бездыханным и окровавленным на полу), подскочила к приятельнице и прижала ее к стене, не давая упасть.

– Олеся… Олеся… – говорила Леля, слегка ударяя вдову по щекам. – Ну, держись же, Олеська, будь умницей… Да помогите же, черт вас возьми!

Требование было адресовано мужчинам, которые проявили редкостное равнодушие к обмороку, видно, привыкли. Но один подошел и сунул под нос Олесе тампон – в воздухе запахло нашатырем.

Нашатырь заставил бедняжку вздрогнуть, она отвернула лицо от руки с тампоном, слава богу, не рухнула на пол, залитый кровью. На всякий случай Леля поддерживала ее, косясь в сторону Рудольфа. О ужас! Даже для такой крепкой нервной системы, как у Лели, два окровавленных тела сразу – многовато.

– Давайте покинем гараж, – предложил Крайний.

– Ты можешь идти? – спросила подругу Леля.

Олесю душили слезы, подбородок дрожал, да и вся она жутко тряслась, как после переохлаждения, и неотрывно смотрела расширенными глазами на бездыханное тело мужа. Леля насильно развернула ее к выходу, обняла за плечи и буквально вытащила на воздух. Олеся едва добрела до автомобиля, рухнула на заднее сиденье, после чего дала волю истерике. Она не рыдала, а буквально кричала.

Леля зажала сигарету зубами, нервно прикурила от зажигалки, потом лихорадочно затянулась раз пять подряд, словно от количества затяжек зависела ее жизнь. Только один человек выражал нетерпение – Крайний. Он прохаживался вдоль автомобиля, поглядывая на вдову, кажется, ловил момент, когда будет удобно задать ей тьму бестактных вопросов, Леля не выдержала и раздраженно бросила ему:

– Ну, что вы все ходите, ходите? Не видите, человеку плохо?