Русская апатия. Имеет ли Россия будущее - Александр Ципко

О соблазнах постсоветского реванша

Русского мира больше нет, а мы все настаиваем на его приоритетности

«Русская идея» с диагнозом «аутизм»

Летают души российских добровольцев, погибших в Донбассе, над растрескавшимися от жары полями и продолжают мучить себя вопросами, на которые они не нашли ответа еще при жизни, накануне своей гибели. Останки их тел в цинковых гробах под номером 200 уже давно отправили семьям домой, а их неприкаянные души никак не могут расстаться с землей, по которой они ходили в последние часы своей жизни. И действительно, зачем эти русские мужики, как правило, из российской провинции, оказались здесь, во имя чего отдали свои жизни? Ведь нет никаких гарантий, что Бог им простит добровольное участие в братоубийственной войне, охоту за неопытными «укропами», которые так и не научились держать автомат в руках. На различного рода встречах ветеранов, которые в последнее время проходили в воинских частях, вернувшиеся живыми и невредимыми с Донбасса ополченцы рассказывают, что так называемая «антитеррористическая операция» на Востоке Украины очень напоминает нашу первую антитеррористическую операцию в Чечне в конце 1994-го – начале 1995 годов. Разница состоит только в том, что наши добровольцы, прошедшие через войны на Северном Кавказе, а некоторые даже через Афганистан, теперь оказались в роли своих бывших врагов – боевиков-чеченцев, а армия независимой Украины – в роли необученных солдат Грачева, пошедших 31 декабря 1994 года брать Грозный.

Де-факто гражданская война на Украине, спровоцированная прежде всего вторым Майданом, а более точно – отказом Януковича под давлением Москвы подписать в Вильнюсе в ноябре 2013 года подготовленный прежде всего по его инициативе договор об экономической ассоциации Украины с ЕС, уже давно превратилась в русско-украинскую войну. О десятках русских добровольцев, гибнущих на Востоке Украины, пишет не только либеральная «Новая газета», но и орган патриотического «Изборского клуба» газета «Завтра». Правда о цинковых гробах, пересекающих границу Украины в сторону Ростова, кочует уже по всей России. Наши пограничники, как рассказывают их родственники, уже морально устали от созерцания человеческой цены наших новых русских побед. Не всех вывозят в цинковых гробах, не всех забирают родственники. А потому для остальных – простая яма, наскоро засыпанная землей.

Руководитель русской общины Украины К. В. Шуров, участвовавший в ситуационном анализе, посвященном кризису на Украине, который проводил наш Институт экономики РАН 10 сентября, как бы отвечая на вопросы, терзающие души ушедших в мир иной в Донбассе добровольцев, сказал, что те (по его словам, 5–6 тысяч добровольцев из России), которые пришли воевать и умирать за русский Донбасс, являются героями, ибо они пришли на «фашистскую Украину» спасать «русский мир», «русскую идею», пришли доказать, что идея «нэзалэжной Украины» была изначально ложным и вредным «проектом». И, несмотря на то, что руководитель русской общины Украины обвинял нынешнее украинское правительство в том же, в чем его обвиняют разработчики нынешней политики России в отношении Украины, к примеру, Сергей Глазьев, в том, что якобы «украинские националисты… уже трансформировали украинское государство в фашистское государство со всеми признаками фашизма, известными науке», он все-таки был против ввода российских войск на Украину, а настаивал на том, что украинский проект умрет только тогда, когда его задушит собственными руками население Украины. А гражданин России, сотрудник Института экономики РАН, генерал в отставке Владимиров, напротив, настаивал, что украинскую проблему можно решить только военным путем, путем похода на Киев, а дальше на запад, на Львов, чтобы окончательно «задавить фашистскую гадину в ее логове». Обращает на себя внимание убеждение генерала Владимирова, что кризисы, подобные нынешнему украинскому, решаются только военным путем и только через кровь. И так считают многие в нынешней России.

Когда я слышу подобные речи, у меня складывается впечатление, что мутность сознания многих наших нынешних «спасителей русского мира» достигла полной, пугающей черноты. Их глаза светятся безумием, когда они в истерике призывают «идти на Киев», а потом до конца наступать на горло «западной гадине». В современной России миллионы людей полностью утратили инстинкт самосохранения.

И, честно говоря, чем больше я слушал рассуждения о противостоянии «русского мира» с «фашистской» идеей «украинской нэзалэжности», тем больше у меня крепло убеждение, что наши добровольцы в Донбассе погибают не за правое дело, а за так и не преодоленные советские мифы, за так и не преодоленную советскую образованщину. Наша политика в отношении Украины, на мой взгляд, от начала до конца – продукт лености ума, русского «авось» и нашего неумения совладать со своими эмоциями и непомерными амбициями. И слава богу, что в последнюю неделю в результате перемирия не выросло количество русских душ, обреченных вечно страдать в аду от наших болезненных русских амбиций.

Идея «нэзалэжности» всегда была антирусской идеей

Нечего обвинять нынешнюю Украину в том, что она изменила русскому миру и решила уходить в объятия «загнивающего Запада». Нэзалэжность как идея, как мечта спустя века создать наконец свое собственное национальное государство, всегда предполагала независимость прежде всего от России, всегда предполагала сознание того, что основная опасность для независимой Украины будет исходить от России. Руководители нынешней Украины не говорят о целях укрепления своей государственности ничего такого, чего не говорили бы на эту тему руководители независимой Украины 1918–1920 годов, тот же академик Вернадский, говорили в то время, когда еще не было фашизма как идеологии. Ни в чем так не проявляется страх перед правдой разработчиков нынешней политики в отношении Украины, того же С. Глазьева (я цитировал его статью «Сохранить русский мир», опубликованную в газете «Завтра», № 36, сентябрь 2014 года), как в попытках связать (уже после присоединения Крыма к России) откровенно антироссийскую политику руководителей нынешней Украины с фашистской идеологией. За всеми нашими нынешними разговорами о фашизме стоит агрессия нашего советского невежества во всем, что касается истории ХХ века. Между исходным фашизмом, фашизмом Муссолини как радикальным национализмом, и национал-социализмом существует качественная разница. В фашизме Муссолини, который был прежде всего консервативным ответом на большевизацию Италии (и в этом смысле фашизм был порожден ленинским Октябрем) не было человеконенавистнического расизма, болезненного антисемитизма, определяющего сущность национал-социализма Гитлера. Многие на Украине, как и на других оккупированных немцами территориях, сотрудничали с немцами не в силу своих идеологических убеждений, а просто из-за обид, рожденных сталинскими репрессиями. А в сознании нынешних необразованных россиян все смешалось в кучу, и для них любой украинец прозападной ориентации уже фашист. Бред. Но послекрымская Россия все больше и больше погружается в море абсурда.

Наши русские разговоры о фашизме нынешних руководителей Украины – от желания скрыть неприятные для честолюбия наших политиков факты, и прежде всего тот факт, что наша ставка на федерализацию Украины была ошибкой, что своей политикой, вместо раскола Украины, мы получили консолидацию подавляющей части населения Украины вокруг власти, которая, кстати, по нашему примеру пытается военным способом восстановить территориальную целостность страны. Киев со своим АТО точь-в-точь повторяет то, что мы делали во время трех войн с Чечней.

От страха перед неприятной для нашего самолюбия правдой – обида, злоба, желание всяческих бед украинцам, которые напоминают нам, что российская политическая элита как жила мифами, так и продолжает ими жить. Все напоминает басню Крылова о волке и ягненке. Мы корим украинцев за то, что они сегодня слабые, что они не в состоянии постоять сами за себя, не в состоянии сохранить территориальную целостность своего государства. А представьте себе, что бы произошло, если бы в марте 2014 года на всю украинскую армию нашелся хотя бы один батальон, который начал бы сопротивляться нашему новому «покорению Крыма». Ведь все было на волоске, но, слава Богу, пронесло.

Академику Сергею Глазьеву надо знать, что фашизм как национал-социализм все же был левой, антибуржуазной, антилиберальной идеологией, проповедовал вражду к буржуазному праву, буржуазным свободам. А особенность идеологии нынешних руководителей Украины как раз и состоит в том, что они исповедуют ценности демократии, свободы личности, чем и вызывают симпатии у лидеров современного Запада. Если уж говорить всерьез о природе нынешнего конфликта на Украине, который, несомненно, приобрел черты гражданской войны, то он носит на самом деле не этнический характер, не является тем более расовым конфликтом, а, напротив, сугубо мировоззренческим конфликтом. Наше телевидение, за исключением канала «Мир», не говорит правду, не говорит о том, что на якобы русском Донбассе почти две трети населения, то есть абсолютное большинство, составляют русскоговорящие этнические украинцы и что их отталкивает нынешний Киев прежде всего своим откровенным антисоветизмом, своими откровенно прозападными настроениями. Основу ополчения на Донбассе составляют не просто прорусские, а прежде всего просоветские люди, которым дороги памятники Ленину, – мужчины в возрасте от 30 аж до 70 лет. А добровольцами, пришедшими воевать за территориальную целостность Украины, являются прежде всего молодые люди от 20 до 30 лет, сформировавшиеся уже в условиях «нэзалэжной Украины» и аплодирующие тем, кто сносит памятники Ленину. На самом деле нынешняя Украина не столько этническое государство, сколько второе, последовательное антисоветское русское государство. Украинизация на самом деле дальше и больше невозможна. И командиры проукраинских батальонов, которые формировались на Востоке Украины, и их бойцы, как и ополченцы ДНР, говорят прежде всего на русском языке. Телевидение современной Украины на телеканале «1 + 1» рассказывает о военных преступлениях советской армии на территории современной Украины в годы Великой Отечественной войны. Для старшего поколения Донбасса, как и для старшего поколения современной России, для всех тех, кто пострадал от реформ девяностых, напротив, свято все то, что связано с СССР и советским строем.