Единственная - Кира Касс

Энн, для которой появление Марли явно стало потрясением, вытащила из аптечки иголку с ниткой. Меня очень поддерживала мысль о том, что почти вся моя одежда была сшита Энн. С рукой у нее навряд ли возникнут трудности.

Не успела я и глазом моргнуть, как Марли уже вернулась с кувшином, от которого шел пар, ворохом полотенец и флакончиком с янтарной жидкостью. Кувшин и полотенца она оставила на комоде и принялась откручивать крышку флакончика.

– Это от боли. – Она приподняла мою голову, чтобы я могла сделать глоток.

Содержимое флакончика обожгло горло, и я закашлялась, пытаясь проглотить его. Марли заставила меня сделать еще один глоток. Давясь, я кое-как подчинилась.

– Я так рада, что ты здесь, – прошептала я.

– Я всегда рядом, Америка. Ты же знаешь. – Она улыбнулась и впервые за все время нашей дружбы показалась мне старшей из нас двоих, такой хладнокровной и уверенной. – Куда тебя опять понесло?

Я состроила гримасу:

– Мне казалось, это хорошая идея.

На ее лице отразилось сочувствие.

– Америка, ты просто кладезь дурацких идей. Благородных намерений, но при этом безумных идей.

Она, разумеется, была права. Мне давным-давно пора было поумнеть. Но само ее присутствие каким-то образом делало всю эту историю не такой ужасной.

– Как у вас тут со слышимостью? – поинтересовалась Энн.

– Все в порядке, – отозвался Аспен. – Стены достаточно толстые.

– Это хорошо, – кивнула Энн. – Так, теперь все выходите в коридор. Мисс Марли, мне понадобится место, но вы можете остаться.

– Я не буду лезть под руку, Энн, – кивнула Марли.

Первым вышел Эйвери, следом за ним Аспен, а последним – Максон. Выражение его лица напомнило мне о том дне, когда я рассказала ему, что мне не раз приходилось голодать: печаль от осознания этого факта и невозможность ничего с этим сделать.

Дверь захлопнулась, и Энн проворно взялась за дело. Она уже подготовила все необходимое и взяла у Марли флакончик.

– Вам нужно это выпить, – приказала Энн.

Я собралась с духом. Мне пришлось несколько раз отрываться от горлышка и вновь прикладываться к нему, потому что меня душил кашель, но я все-таки смогла влить в себя достаточное количество снадобья. Во всяком случае, Энн оно устроило.

– Вот, возьмите. – Она протянула мне маленькое полотенчико. – Будете закусывать его, когда станет больно. – (Я кивнула.) – Швы накладывать не так больно, как чистить рану. Я даже отсюда вижу грязь, так что чистить придется тщательно. – Она снова вздохнула и покосилась на рану. – Шрам все равно останется, но я постараюсь сделать его поменьше. На время мы пришьем к вашим платьям свободные рукава, чтобы было незаметно. Никто ничего не заподозрит. И поскольку вы были с принцем, я ни о чем не стану вас спрашивать. Не знаю, что вы делали, но буду верить, что это было что-то важное.

– Именно так я и считаю, – сказала я, хотя теперь не была уже в этом уверена.

Она намочила полотенце и поднесла его к ране:

– Готовы?

Я закусила свое полотенчико, надеясь, что оно заглушит мои крики. Те, кто стоял за дверью, наверняка должны были их услышать. Оставалось лишь надеяться, что они будут единственными. У меня было такое чувство, будто Энн тыкала в каждый нерв в моей руке. Марли держала меня, чтобы я не дергалась.

– Скоро все закончится, Америка, – пообещала она. – Думай о чем-нибудь хорошем. Думай о своей семье.

Я пыталась. Я силилась думать о смехе Мэй или о папиной понимающей улыбке, но не могла. Каждая новая волна боли заслоняла эти мысли.

Господи, как Марли только пережила порку?

Покончив с очисткой раны, Энн принялась накладывать швы. Она была права: зашивать было терпимей. Не знаю уж, потому что и в самом деле было менее болезненно или потому что наконец начало действовать снадобье, которое они мне дали. Все вокруг стало каким-то расплывчатым.

Потом все вернулись обратно в комнату и разом заговорили о чем-то. Стали обсуждать, кому нужно остаться, кому лучше уйти, что мы будем говорить утром… Кучу разных вещей, до которых мне не было дела.

В конце концов Максон подхватил меня на руки и понес в мою комнату. Я с трудом удерживала голову, но так было легче слышать, что он говорит.

– Как ты себя чувствуешь?

– У тебя глаза цвета шоколада, – пробормотала я.

Он улыбнулся:

– А у тебя – цвета утреннего неба.

– Можно мне воды?

– Конечно. Сколько угодно, – пообещал он. – Так, понесли ее наверх, – сказал он кому-то еще.

Я уронила голову и уснула, убаюканная его шагами.

Глава 15

Проснулась я с головной болью. Застонав, потянулась потереть виски и тут же вскрикнула, потому что движение отозвалось острой болью в руке.

– Вот, примите, – сказала Мэри и, присев на краешек постели, протянула мне две таблетки и стакан с водой.

Я медленно приподнялась на локте, чтобы принять предложенное лекарство. Голова, казалось, готова была лопнуть.

– Который час?

– Почти одиннадцать, – ответила Мэри. – Мы сказали, что вы неважно себя чувствуете и не выйдете к завтраку. Если мы поторопимся, то еще успеем привести вас в порядок к обеду.

Мысль о том, чтобы вскочить и куда-то собираться, а тем более на обед, не вызвала у меня никакого воодушевления, но я подумала, что лучше всего вернуться к нормальному режиму. Я все явственней понимала, как мы рисковали прошлой ночью, и не хотела давать никому пищу для подозрений.

Я кивнула Мэри, и она помогла мне подняться. На ногах я держалась далеко не так твердо, как мне бы того хотелось, но я все равно поковыляла в ванную. Энн прибирала что-то за дверью, а Люси, сидя в широком кресле, пришивала рукавчики к платью, которое, похоже, по замыслу, должно было держаться на тонких лямочках.

– Как вы себя чувствуете, мисс? – спросила она, оторвавшись от шитья. – Вы заставили нас поволноваться.

– Прости. Думаю, уже все в порядке.

Она улыбнулась мне:

– Мы готовы сделать все, что будет в наших силах, чтобы помочь вам, мисс. Только попросите.

Я не очень поняла, что именно она предлагает, но была согласна принять любую помощь, лишь бы продержаться следующие несколько дней.

– Кстати, заходил офицер Леджер и принц тоже. Оба просили дать им знать, как вы себя чувствуете, когда сможете.

– Я найду их после обеда, – кивнула я.

Безо всякого предупреждения кто-то взял мою руку. Это оказалась Энн, которая осторожно заглянула под повязку, чтобы проверить, как идет заживление.

– Воспаления вроде бы не заметно. Думаю, все быстро заживет, главное – не дать попасть инфекции. Жаль, что у меня не получилось лучше. Теперь останется шрам, – сокрушенно вздохнула она.

– Не переживай. У всех самых лучших людей есть какой-нибудь шрам.

Мне вспомнились ладони Марли и спина Максона. Оба несли печать своей отваги. Пополнить их ряды было для меня честью.

– Леди Америка, ваша ванна готова, – позвала Мэри из-за двери ванной.

Я перевела взгляд с нее на Люси, потом на Энн. Я всегда была близка со своими служанками и всегда им доверяла. Но этой ночью кое-что изменилось. Сегодня эти узы впервые подверглись испытанию и с достоинством выдержали его.

Я не знала, есть ли способ доказать им свою преданность точно так же, как они доказали мне свою. Но очень надеялась, что такой случай представится.

Собрав всю свою волю в кулак, я смогла донести вилку до рта, не морщась при этом. Однако это потребовало от меня таких усилий, что я вся покрылась испариной. Поэтому я отложила вилку и принялась щипать кусок хлеба. Для этого, по крайней мере, не нужна была правая рука.

Крисс поинтересовалась, как моя голова, – видимо, служанки объяснили мое отсутствие на завтраке головной болью, – и я сказала, что все уже в порядке, хотя и голова, и рука болели немилосердно. Никаких вопросов это ни у кого не вызвало, так что, по всей видимости, никто не заподозрил ничего необычного.

Жуя хлеб, я размышляла, как справились бы остальные девушки, окажись они на моем месте вчера ночью, и пришла к заключению, что, пожалуй, лучше держалась бы разве что Селеста. Уж она, без сомнения, нашла бы способ дать отпор, и на какой-то миг я даже пожалела, что не похожа на нее.

После того как из Женского зала унесли подносы, вошла Сильвия и попросила минутку нашего внимания.

– Девушки, вам снова предстоит продемонстрировать свои таланты. Через неделю мы устраиваем небольшое чаепитие, и все вы, разумеется, на него приглашены! – (Я вздохнула про себя, гадая, кого нам предстоит развлекать теперь.) – На этот раз подготовкой будете заниматься не вы, но вы должны продемонстрировать себя в наилучшем свете, поскольку вас будут снимать.