Будь, пожалуйста, послабее (СИ) - Осадчая Виктория

А еще хотелось перед ним извиниться, но я понимала, что поздно. Об этом нужно было думать немного раньше. А может предложить развод? Хорошая идея, но не сейчас. Не время для этого разговора.

— Я заеду потом, — заявил он.

— Зачем? — удивилась я.

— А как же супружеский долг, Арина? — кривая убийственная усмешка, подаренная мне, и он ушел. А я, разволновавшись от этих его последних слов, еле-еле дотопала до машины. Села, включила зажигание, и так просидела, застыв на несколько минут. Кажется, он решил мне мстить. Нет, Ромочка, не на ту нарвался. Не приехал. Надо же!

А ночью меня разбудил звонок домашнего телефона. Кому понадобилось тревожить мой сон в три часа, я узнала через несколько минут, когда еле-еле передвигая ногами, спустилась в гостиную. Бабушка, укутавшись в свой дурацкий розовый халат, спустилась следом.

— Алло, — подняла я трубку.

— Доброй ночи! Арина Николаевна? — поинтересовался мужской голос. — Это Вас с дежурной части беспокоят. Поступил звонок в диспетчерскую, что в ресторане «Березка» сработала сигнализация. Вы бы не могли приехать? Дежурная группа будет на месте через десять минут.

— Хорошо, — что-то плохое шевельнулось в душе. А может, я себе просто накручивала?

— Что случилось? — потирала глаза бабуля.

— Ты иди, ложись, вернусь, все расскажу. Надеюсь, не о чем будет рассказывать.

— Может, я с тобой поеду?

— Не надо, я Барышникову позвоню. Должен же он защищать мать своего будущего ребенка.

Ну не старшего же беспокоить. Конечно, это могла быть и ловушка в свете последних событий, но подстраховка нужна была. Потому что не поехать я не могла.

— Ром — сонное, хриплое «алло!» на том конце телефонной трубке раздалось только через десять гудков. — Ты можешь приехать в ресторан?

— Что случилось, Арин? — поинтересовался он, уже более бодрее.

— С дежурной части звонили, говорят, сигнализация сработала. Одна ехать я боюсь.

— Хорошо. По пути за тобой заскочу.

В ожидании своего супруга я сидела в гостиной, нацепив на себя широкие спортивные штаны и куртку. Перед рассветом было прохладно, а простудиться сейчас я хотела меньше всего. Ромка появился у моих ворот через полчаса после моего звонка. Хотя, если так посчитать, то если ехать на допустимой скорости, это как минимум минут сорок-сорок пять. Был он не один. За рулем сидел большой грозный мужчина, который был представлен, как начальник службы безопасности. А до места мы добирались еще полчаса. Когда проехали последний поворот, минуя густой участок леса, сердце мое от волнения хотело выскочить из груди.

— Боже, это что такое? — воскликнул Роман, когда мы уже подъехали к самому зданию.

— Хулиганы? — уточнил начальник службы безопасности.

— По-моему, если связать с покушением, это действует родство, — открыл дверцу Рома.

Я последовала его примеру не смея оторвать взгляда от зияющих дырами окон. Все стекла были выбиты, включая оконные рамы. Ком слез подкатил к горлу. Хотя нет, его я спутала с тошнотой, голова закружилась, и я медленно начала оседать на землю.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, НУДНАЯ, ОЧЕРЕДНАЯ ЗАТЯНУТАЯ, ПРО ДУР И ПОДОНКОВ.

Крепкие руки Барышникова с легкостью подхватили мое тело. Борис, так звали приехавшего с нами мужчину, остался беседовать с органами правопорядка.

— Ты чего так пугаешь? — после того, как были открыты все двери, Рома уложил меня на диван в моем кабинете.

— Я столько в этот ресторан вложила сил и нервов, а какая-то сволочь просто пришла… — проскулила я.

— Понимаю, но ты не расстраивайся. Если это из-за дел отца, он все оплатит.

— А если хулиганье?

— Оплачу я. Здоровье ребенка важнее каких-то окон, — заявил Рома, присаживаясь рядом на край моего ложа. — Ты отдыхай, я скоро приду.

Без него как-то сразу стало пусто. "Только не привыкай к нему", — попросила я себя. Перемены в его поведении с последнего раза стали как-то уж слишком ощутимы. Тогда он готов был меня убить, сейчас…не хотелось думать, что это чувство мести.

Нерешительно я поднялась с места и направилась осматривать свои владения. Было жутко от ощущения, что в любой момент я могу лишиться своего детища. Нужно поставить камеры и охранника нанять на ночную смену. Только вот где на это деньги брать? Я еще планировала нанимать столько людей, закупать продукты. Причем, все должно было быть самым качественным.

Проверив все помещения, я сделал вывод, что ущерб был нанесен только окнам, это радовало. Если бы это были хулиганы, то тонкие решетки им бы не помешали забраться сюда. Кто-то специально решил мне насолить. Только кто?

— Я с отцом разговаривал, — вошел в помещение Рома.

— Зачем?

— Узнать хотел, что он думает по этому поводу. Стояло же здание столько лет не тронутым, а тут вдруг сразу и покушение, и разбитые стекла. Я в виду своего образования склонен подозревать.

— И что сказал Алексей Алексеевич? — приседа я на стул, чувствуя, что головокружение еще не прошло. Или это от присутствия Ромки такие ощущения.

— Сказал, что разберется, а тебя сейчас лучше куда-нибудь увезти, — с холодной уверенностью заявилон.

— И спрятать, — добавила я. — Очень хорошее решение, я в восторге. Только никуда не поеду.

— Я как муж, имею право решать, что для тебя будет лучше, — вот как мы заговорили.

— Нет, тебе его никто не давал еще, — вздохнула я, сметая со стола мелкие осколки стекла рукой. Один из них, более проворный, оставил на коже легкий порез.

— Если с ребенком что-нибудь случиться… — сжал губы в тонкую линию Барышников.

— У тебя будет повод развестись, и жениться на своей любовнице, — продолжила я фразу за него. — Поэтому не стоит разыгрывать драм, Роман. Все хорошо, разберусь сама с этим всем, а ты езжай. Я привыкла решать свои проблемы, — хотелось, конечно, чтобы он возразил, но ошибку один раз я уже допустила, за это Рома все еще меня не простил. А простит ли когда-нибудь?

— Как знаешь, Арина, — тяжело вздохнул. — С тобой на всякий случай останется Борис. Это веление моего отца, его ты слушаешь больше, чем меня.

— А ты заслужил? — хм, я, похоже, нарывалась на конфликт.

— Ты повода не дала. Но ты теперь моя жена, поэтому нужно нам мириться с этим фактом.

— Ты ведь можешь легко подать на развод, — все-таки сказала я ту фразу, которая так давно крутилась на языке.

— Уже нет, ты была права, ребенку нужен отец. Я им буду, но тебе строить свою личную жизнь не дам, — прямо, больно, сильно. Задел за живое. Но ничего, я же привыкла справляться сама, на этот раз тоже справлюсь. Получила то, что заслужила.

Я не знаю когда он уехал, но все же, свекор мой проследил, чтобы окна в ресторане были приведены в порядок. Алиса охала и вздыхала, теперь пришло время объясняться с ней.

— Ты вообще ненормальная, — театрально провела она тыльной стороной руки по лбу.

— Ну, а что теперь? Если я такой родилась.

— Ты его любишь? — уточнила она.

— Нет, — соврала я. Это я осознаю сейчас, что соврала, потому что очень долгое время даже себе боялась признаться.

— Не пойму я тебя, Арин. Для чего тогда замуж? Снова как со своим прошлым мужем по нужде?

— Получается, что так. Только бабушка с Римой не знают.

— На месте твоей бабули, я бы тебе давно голову оторвала. Но, по-моему, поздно воспитывать. Надо было маленькой прибить, — развеселилась подруга, тихонько рассмеявшись.

А через два дня, ошиваясь по магазинам в поисках предметов декора, я попала в больницу. Это произошло совсем неожиданно, в толпе холла торгового центра. Мы пробирались к выходу, и резкая боль в животе заставила меня свалиться на пол. Паника меня просто парализовала, а лицо испуганной Алиски я помню до сих пор. Все было как в тумане, и я не соображала, сколько прошло времени. Главное было, чтобы ребенок не пострадал. Делайте со мной что хотите, только сохраните ему жизнь. Это были мысли? Или я говорила вслух? Я не помню. Но очнулась я уже в больничной палате, где пахло лекарствами, и белые стены давили на виски. Я даже не могу сказать, была я без сознания, или все же витала где-то в себе. Алиса, которую я обнаружила слева от кровати, сидела на стуле и дремала. Я легонько пошевелила рукой, и сжала ее холодные пальцы. От этого движения девушка встрепенулась, и, разлепив сонные веки, расплылась в улыбке.