Злые улицы 2 (СИ) - Выборнов Наиль Эдуардович

Полицейский тихонько посапывал на диване. Я кивнул на него Тони, мы подошли с разных сторон и по моему сигналу накинулись на копа.

Мой подручный завалился на его ноги, а я лег сверху, на руки, закрыл ему рукой нос и одновременно надавил на щеки, раздвигая челюсть. И тут же, не давая поднять крик, сунул ему в зубы горлышко открытой бутылки виски.

Он зафыркал, забился, разбрызгивая во все стороны спиртное, но в итоге ему пришлось начать глотать. Заставив его высосать полную бутылку, я выбросил ее в сторону, заткнув рот полицейского пальцами, зашипел от боли, когда он укусил меня, а потом выдернул из-под его головы подушку, и принялся душить.

Теперь он кричал и бился еще сильнее, но из-за плотной перьевой подушки никто не должен был услышать его голоса. Так и получилось, мощный ор превращался в тихое поскуливание. И скоро он затих.

Я прижал пальцы к шее, удостоверился, что пульс еще бьется, и убрал подушку, снова позволяя ему дышать.

Поискал глазами пепельницу, и нашел ее на столе, большую, стеклянную, и полную окурков, что было как раз кстати. Я знал, что Давиде курит, потому что при каждой встрече он стрелял у меня по сигарете. Что ж, эта привычка пришлась как раз кстати мне, и она-то его и погубит.

Достав вторую бутылку, я разлил примерно половину его содержимого по подушке, а потом снова вставил горлышко в рот полицейского. Он подавился, всхрапнул, задергался, но я не успокоился, пока не влил в него остатки виски.

А потом снова закрыл его дыхательные пути подушкой, и держал уже до тех пор, пока сердце копа не перестало биться.

– Принеси пепельницу, - попросил я. - И найди его сигареты. Нужно сделать все так, чтобы никто не мог ни к чему подкопаться.

Пока Антонио возился с поиском сигарет, я пристроил подушку обратно под голову мертвого копа, после чего вставил бутылку в его левую руку. В правую же сунул зажженную своим подручным сигарету, и мазнул самым огоньком по пальцам, чтобы оставить ожог. Вот так, сигарета догорела до самого фильтра, потому что ты уснул. А потом вспыхнула постель.

Постельное белье загорелось быстро, и скоро комната наполнилась удушающим дымом. Завоняло и паленым волосом.

Замок на входной двери был английский, поэтому возиться с тем, чтобы закрыть его не пришлось, мы просто захлопнули створку и пошли вниз по лестнице.

Когда до людей дойдет, что начался пожар, дверь все равно выломают. И никто не будет проверять замок на следы взлома, не до того будет. Тут бы пожар потушить, чтобы весь дом не сгорел.

А то, что один коп напился, и сгорел в собственной постели, никого особо не взволнует. Зато на районе будет одним жадным ублюдком меньше. И когда я успел стать настолько циничным?

Мы спустились из парадной, я глянул вверх, и увидел в окне отблески огня. Да, скоро начнется, поэтому пора валить отсюда, как можно скорее. Но делать это тихо, технично, и не привлекая внимания.

Мы сели в машину и Ал, не дожидаясь приказов, завел тачку, и поехал прочь со двора. Я запустил руку в карман, где до сих пор лежал конверт с долей Генри, но достал не его, а кошелек. Отсчитал две тысячи долларов, и протянул каждому из парней по штуке.

– Отлично сработали, - сказал я.

– Вы могли приказать сделать это кому-то из нас, мистер Бомпенсьеро, - сказал Тони. - Вам не обязательно марать руки об этого легавого.

– Хочешь сделать хорошо - делай сам, - ответил я. - Есть такое правило. А сейчас, я думаю, все прошло неплохо, - я вдруг задумался, и, приняв решение, сказал. - Парни, почему бы нам не отправиться в клуб? Выпьем, послушаем музыку. Ал, ты знаешь, где находится клуб Генри Бруни?

– Конечно, мистер.

– Тогда рули туда. Будем отдыхать.

Глава 10

– Добрый день, мистер Бомпенсьеро, - поприветствовал меня швейцар. - Вас уже ждут, проходите.

– Все собрались? - спросил я. - Я никого не заставил ждать?

– Мистер Моретти и мистер Ломбардо еще не приехали, - ответил он. - Но время еще есть. Насколько я знаю, встреча назначена на два часа?

– Да, - кивнул я.

Это хорошо, что я приехал не последним. Честно говоря, я вообще попал на эту встречу только потому что я был самым “денежным” солдатом Бруни. На самом деле на ней должны быть только капо, дон и консильери. Джо , например, не пригласили, поэтому он отправился в клуб управлять ремонтом, который шел у нас полным ходом.

Нет, понятное дело, что капо потом нам все расскажут, а не пригласили остальных солдат только потому что тогда нам пришлось бы собраться втридцатером. Гвидичи - большая семья, особенно после последнего набора.

Я прошел мимо человека за стойкой, открыл дверь и двинул по лестнице наверх. Возле входа в кабинет, где должно было пройти совещание, стоял молодой парень, не просто подчиненный лично дону, но и его родственник. Племянник, насколько я знал, его звали Джеки.

– О, проходи, Томми, - сказал он, и открыл дверь. - Люди уже собрались.

Я вошел, и первым же делом поклонился дону Гвидичи. Пожал руки остальным солдатам и капо, и уселся на свободный стул. Дальше можно было уже обойтись без формальностей, все знакомы, все делают одно дело. Наше дело.

Ждать остальных долго не пришлось, Моретти и Ломбардо зашли вместе, сразу за мной. Всего нас собралось около полутора дюжин народа, все капо и по одному солдату от каждого. Ну и дон с консильери, конечно.

Кстати, консильери у нас был молодой, парень всего два года назад закончил университет и сразу же влился в бандитские дела, при этом занимаясь больше законной стороной нашего бизнеса. Вот и сейчас он сидел в костюме из лучшей итальянской шерсти, и в очках с позолоченной оправой.

– Приветствую вас, господа, - заговорил дон. Все разговоры тут же прекратились, все внимание оказалось обращено на нашего босса. - Пришло время поговорить о делах в семье. И они идут не самым лучшим образом. Да, мы делаем бизнес и зарабатываем деньги. Мы выиграли войну, и теперь являемся единственной семьей в Лос-Анджелесе. Но нам даже не дали забрать весь район Тотти. Комиссия постоянно вставляет палки нам в колеса, и отдали нам жалкую половину, остальное забрали себе.

Да, это было правдой. По слухам, глава комиссии, Альфонсо Пацци, вообще негласно поддерживал Тотти в этой войне. И говорят, что когда мы победили, он рвал и метал. Но делать было нечего, за нами признали право, вот только дону Гвидичи выкрутили руки. И продолжают делать это до сих пор.

– Альфонсо Пацци держит половину комиссии в кулаке. Он вообразил себя боссом всех боссов, capo de tuti cappi. И честно говоря, отношения с ним у меня натянутые. А еще проблема в том, что многие семьи со всей Америки начинают вкладывать деньги в игорный бизнес в Неваде. Официально это нейтральная зона, но наша семья к ним ближе всех. И было бы справедливо, если бы мы получили свой кусок пирога.

Невада, Рино. Я знал об этом, но у меня никогда не будет столько денег, чтобы вложиться в казино. А как было бы круто легализовывать все наши доходы через азартные игры. Очень просто: приходишь в казино, покупаешь фишки на грязные деньги, а потом весь вечер ходишь по красивому зданию и попиваешь коктейльчики в баре. А когда выходишь, меняешь фишки обратно на деньги. Их записывают тебе в выигрыш, ты платишь налог, и вот на твоих руках куча денег. И не надо париться с бизнесами, не надо платить бухгалтерам. Так за один вечер из теневого миллионера можно стать легальным.

А еще можно было бы реализовывать через него фальшивые деньги. Да и сколько чертовых бабок можно на этом деле заработать. Игорных зон в России всего несколько, а тут можно войти в Злые Улицы, ввалить бабла, и отправиться в Вегас, где насладиться настоящей игрой в полном погружении. Куча миллионеров, привыкших проигрывать сотни тысяч за вечер резко сменили походы в обычные казино, где карты в колоде разложены не в том порядке, дилеры-дураки, и всякие дифиченто мешают проводить время с удовольствием, на виртуальные капсулы.