Приличный человек - Чингиз Абдуллаев

– Именно поэтому мы и приехали к вам, уважаемый мэтр, – сообщил Дронго. – Меня волнует вопрос, как будет возложена солидарная ответственность на учредителей компании «Ростан», ведь самого Сутеева уже нет в живых. Конечно, я хочу знать только гипотетически, так сказать, на «всякий пожарный». Ведь вполне возможно, что суд согласится с вашими доводами и отложит рассмотрение данного иска. Или откажет в нем.

– Отказать Плавнику, который выступает поручителем истца, почти невозможно, – грустно заметил Фейгельман.

– Тогда скажите мне, как будет разделена эта солидарная ответственность?

– Так, как она и должна быть разделена. Согласно акциям, владельцами которых являются господа Чагунава и семья погибшего Сутеева.

– В таком случае солидарный долг будет примерно разделен пополам, – сделал вывод Дронго.

– Правильно. Как и положено по закону. Но я завтра попытаюсь перенести заседание на более поздний срок и убедить судей в возможности реструктуризации долга.

– Предположим, что маэстро Плавник оказался более убедительным в своих доводах, что будет тогда? – продолжал настаивать Дронго.

– У нас есть шансы на успешное завершение дела, – неожидано улыбнулся Фейгельман.

– Какие шансы?

– Этого я вам не могу сказать. Адвокатская тайна. Завтра в суде я предъявлю наши аргументы. И уверяю вас, что они должны произвести впечатление на судью. Но пока о них не знает никто. Кроме меня и господина Чагунавы. И надеюсь, что не узнает до завтрашнего судебного заседания.

– А если ваши аргументы все-таки не подействуют или окажутся недостаточно убедительными? – все еще не мог успокоиться Дронго.

– Тогда нужно будет платить, – нервно произнес Эдуард Александрович, – найти все эти миллионы и заплатить.

– У семьи погибшего Сутеева нет таких денег.

– Тогда опишут имущество. Таков закон.

– Но даже после этого у них не будет столько денег.

– Я не знаю. Мне трудно говорить о том, что может быть, пока это не случилось. Я адвокат, молодой человек, а не астролог, который гадает по звездам.

– Не сомневаюсь, что вы хороший адвокат, – кивнул Дронго, – но меня привело сюда беспокойство за семью погибшего.

– Этот вопрос не входит в пределы моей компетенции, – пояснил Фейгельман, – я должен отстаивать в суде позицию компании «Ростан». И сделаю все, чтобы мы не проиграли. А выплаты, в случае признания нас несостоятельными должниками, будут производиться согласно закону и без моего личного участия.

– Но вы можете смягчить решение суда, – настаивал Дронго.

– Каким образом? Убедить судью, что семья погибшего Сутеева не может платить по его долгам? И вы считаете, что суд может принять такое решение? Не забывайте, что там будет и господин Плавник, который просто не позволит вынести половинчатое решение. Если мы проиграем завтрашний судебный процесс, то солидарная ответственность будет возложена на обоих учредителей компании примерно в равной доле. И тогда будет принято решение о конфискации имущества для должного обеспечения решения суда. Других вариантов просто не может быть.

Дронго мрачно взглянул на своего друга. Тот пожал плечами. В конце концов из них двоих именно у Дронго было высшее юридическое образование.

– Теперь мне все понятно, – кивнул Дронго. – А если мы попытаемся переговорить с господином Плавником?

– Ни в коем случае. Это могут расценить как давление на противную сторону. Вернее, на адвоката истца. У вас могут быть крупные приятности. Вы даже близко не должны к ним подходить. Ни в коем случае, иначе он обязательно расскажет об этом на суде. Подобный разговор может быть расценен как давление на адвоката истца.

– А если давление оказывают на свидетелей ответчика, это не считается нарушением? – поинтересовался Дронго.

– Конечно считается, – кивнул Фейгельман, – но они работают достаточно четко, не оставляя следов.

Дронго снова переглянулся со своим напарником.

– А если будут следы? – поинтересовался Эдгар. – В таком случае у вас появятся шансы на отсрочку искового заявления?

– Возможно, – уклонился от ответа Фейгельман, – но это все схоластический спор.

– Нет, – сказал Дронго, поднимаясь со стула, – уже не схоластический. Сейчас мы постараемся вам все доказать.

– Будет больно, – заметил Вейдеманис, – я видел этих ребят. Учти, они, похоже, бывшие спортсмены.

– Ничего, – усмехнулся Дронго, – я однажды дрался с самим Миурой.

– Чем это закончилось? Неужели ты его победил?

– Проиграл, конечно. Но сумел продержаться несколько секунд, а для меня и это было большой победой. Между прочим, все время забываю о своих поединках с Гарри Каспаровым. Я тогда приехал на соревнование во дворец пионеров и встретил там мальчика, на несколько лет младше меня. Мы быстро разыграли партию, и он белыми у меня обидно и легко выиграл. Я предложил сыграть еще одну партию и взял белые фигуры себе. Мальчик согласился и еще быстрее обыграл меня. Было ужасно обидно. Позднее я узнал, что это был подающий большие надежды маленький Гарри Каспаров. Значит, счет моих личных встреч с Каспаровым два ноль в его пользу. Думаю, что смогу немного продержаться.

– Сейчас придется держаться больше, – напомнил Эдгар. – Может, я пойду вместе с тобой?

– Ни в коем случае. Твоя задача будет фотографировать все последствия наших прямых контактов.

– Господа, – попытался остановить их Фейгельман, – надеюсь, вы не собираетесь устраивать здесь нечто вроде растилища?

– Ни в коем случае, – успокоил его Дронго, – только гладиаторские бои со смертельным добиванием. Скажите, в вашей конторе есть хороший фотоаппарат, или нам лучше пользоваться своими мобильными телефонами?

– Есть, – ответил адвокат, – но я решительный противник тех методов, к которым вы пытаетесь приобщить наш хозяйственный спор.

– Уже далеко не хозяйственный, – возразил Дронго, выходя из кабинета адвоката.

Глава одиннадцатая

Они вышли в приемную, и Эдгар, шедший следом, схватил Дронго за руку.

– Подожди, – попросил он, – я думаю, что это неправильно. Посмотри на себя в зеркало. Даже если следы будут достаточно заметны, тебе могут не поверить.

– В каком смысле?

– При твоем росте и весе, при твоих широких плечах, кто поверит, что ты мог сильно пострадать и не стал себя защищать. Какой у тебя рост? Метр восемьдесят семь, а вес далеко за девяносто. С такой комплекцией человеку трудно выглядеть побитым, даже если судья увидит у тебя на лице следы побоев.

– Ты хочешь, чтобы они сломали мне руки или ноги? – уточнил Дронго. – И тогда мне поверят?

– Не нужно идти на такой радикальный вариант. Просто ты слишком внушительно выглядишь в качестве «мальчика для битья».

– Предлагаешь себя? Ты може не маленького роста.

– У меня рост только метр восемьдесят один. И вес гораздо меньше, килограммов на пятнадцать. Уже неплохо. Но я с тобой согласен. В данном случае я тоже далеко не идеальная кандидатура. У меня есть подходящий человек.

– Кого ты имеешь в виду?

– Леонид Кружков. Субтильный, среднего роста, достаточно хлипкого сложения. И учти, что он русский человек, а один из наших преследователей явно азиат.

– Тебе не стыдно?

– Подумай о стереотипном мышлении. Если побьют приехавшего кавказца или латыша, то это, конечно, плохо, но не так обидно. А если сидящий в «Мерседесе» азиат побьет Леонида Кружкова – это уже политика, – рассмеялся Вейдеманис.

– Бедный Леня. Даже не представляю, как я ему предложу подобное. Вот поэтому я всегда подозрительно отношусь к твоему бывшему ведомству, Эдгар. Вы все потенциальные провокаторы. Придумать такую гадкую комбинацию я бы не смог, не хватило бы ума.

– Ты же хотел подставить себя. Но учти, что ты иностранец, а это уже совсем иная история. Лучше, если побьют Кружкова, так выглядит проще и убедительнее.

– Звони Леониду, – согласился Дронго.

Через полчаса Кружков приехал на Покровку. Смущенный Дронго объяснил Кружкову их коварный замысел, и тот сразу согласился. Даже развесилился. Он взял ключи от машины Эдгара и вышел на улицу. Рядом со стоянкой дежурил уже знакомый «Мерседес». Там сидели двое наблюдателей. Они откровенно скучали. Один был с характерным разрезом азиатских узких глаз, у другого была славянская внешность.

Леонид прошел к машине Вейдеманиса, уселся в салон автомобиля и медленно начал выезжать со стоянки. Сидевшие в «Мерседесе» наблюдатели насторожились, переговариваясь друг с другом. Они явно были недовольны увиденным, решив, что Дронго повторил вчерашний трюк с рестораном, когда вошел в здание через один вход, а вышел через другой, оставив машину на попечении водителя. Кружков расплатился за стоянку и начал выезжать на улицу, когда «Мерседес» подъехал и загородил ему дорогу. Из машины вышел наблюдатель со светлыми волосами и подошел к сидевшему за рулем Кружкову. Дронго и Вейдеманис наблюдали, находясь метрах в десяти от них.