Любовное настроение - Кэтрин Гарбера

а не в ресторане. Я хочу поговорить с тобой, — тихо сказал он.

— Да?

— Ну, в прошлый уик-энд между нами кое-что изменилось. Ты сказала, что не жалеешь… Всегда лучше вести такие разговоры наедине, — произнес он. — Что будешь пить?

— Бокал вина. — Она улыбнулась. — Извини, что выбрала не твое пиво.

— Я планировал пожарить нам на ужин несколько стейков и подать к ним пару бутылок вина.

— Пару?

— Я не знаю, какое вино ты любишь: красное, белое или розовое. — Он провел ее по коридору на большую кухню.

— Этот дом слишком большой для одного парня.

— Да, — согласился Данте. — Я надеюсь, когда-нибудь у меня будет семья. Выбери вино в холодильнике сама.

— Я возьму розовое. Тебе чем-нибудь помочь? — спросила Олив, стараясь не думать о том, что он хочет создать семью. Она решила не зацикливаться на этом.

— Не надо, — сказал он. — Моя домработница приготовила салат к стейку, а я пожарю артишоки, пока готовятся стейки.

— Ты часто готовишь?

— Нет, — ответил он. — Летом я делаю почти все блюда на гриле. Я могу пожарить яйцо и съесть много овсяной каши из микроволновки. Иногда миссис Фландерс готовит мне ужин, а я разогреваю его, когда прихожу домой.

Олив разлила вино по бокалам и повернулась к Данте:

— Почему ты солгал, что живешь в пригороде?

— Извини. Я думал, в противном случае ты не поверишь, что я хороший парень и провожу тебя домой в целости и сохранности, — произнес он.

Его слова задели ее за живое. Данте был порядочным человеком, и если он солгал во спасение, чтобы она чувствовала себя в большей безопасности, то он еще лучше, чем она о нем думает. Ей становилось все труднее найти причину, чтобы не увлечься им.

— Спасибо.

Он пожал плечами:

— Не за что. Я не мог оставить тебя ждать такси, потому что это не по-джентльменски. Я понимаю, что веду себя старомодно, но иначе не могу.

— Я рада. И мне нравится твоя старомодность, — тихо сказала она.

Олив пошла за ним на задний двор, где была большая открытая кухня и столовая с видом на огромный бассейн с водопадом. Данте готовил ужин, и они говорили обо всем и ни о чем. И ее сердце оттаяло. Она не предполагала, что встретит такого мужчину: милого, сексуального и не умеющего притворяться. Он принял ее такой, какая она есть.

Данте искал возможность рассказать Олив об их прошлом. О том, что именно она была той злобной девушкой, которая причинила ему боль. Как только он увидел ее в своем доме, сразу понял, как сильно по ней соскучился.

Прошло всего три дня с тех пор, как они переспали. Но он чувствовал себя немного потерянным вдали от Олив. Вот она улыбнулась ему, и его инстинкты ожили. Он не сможет удерживать ее рядом с собой. Он уже знал: как только скажет ей правду, она уйдет.

После ужина Данте предложил ей прогуляться по саду. Олив была такой красивой в лучах закатного солнца! Она всегда была единственной женщиной, от которой он не мог оторвать глаз, но сейчас она нравилась ему больше прежнего.

Ему хотелось прикоснуться к ней, пока они шли бок о бок, но ему мешала тайна их прошлого.

— И давно ты хочешь большую семью? — спросила Олив.

Данте едва не подавился вином.

— Я не прошу тебя жениться на мне, — весело сказала Олив. — Я спросила просто так.

Он кивнул:

— Я мало думал о семье. Я занимался производством пива и его продажей. Но да, когда-нибудь я хотел бы создать семью. А ты?

Она подошла к ивовой шпалере, на которой цвел жасмин, украшенной световыми гирляндами. Данте уставился на Олив, которая казалась ему существом из другого мира. Он не понимал, как вообще скажет ей правду.

Как только это сделает, между ними все изменится.

— Не знаю, — произнесла она. — В моей кармической книге много грехов, и я работаю над тем, чтобы очистить ее. Но я думаю, мне рано создавать семью.

Он понимал, что обязан во всем ей признаться. Прямо сейчас.

Она пожала плечами и наморщила нос:

— Ты наверняка ожидал другого ответа.

— Нет, но я ни разу не встречал человека, который бы так хладнокровно рассказывал о своем прошлом, — резко произнес он.

Она наклонилась, чтобы понюхать цветок.

— Ты сам такой.

Данте подошел к ней и воспользовался моментом, чтобы понять: как только она обо всем узнает, ему придется оставить ее наедине со своими мыслями. Он не был уверен, что сможет это сделать. У него не получится быть таким самоотверженным. Он не сумеет отказаться от женщины, которая олицетворяла для него весь мир.

Данте положил руку ей на голову, и шелковистые мягкие рыжие пряди скользнули сквозь его пальцы, потом он наклонился, желая поцеловать ее. Олив повернула голову, и их губы встретились.

Данте твердил себе, что должен немедленно рассказать ей обо всем, но молчал.

Он отстранился от нее. Олив удивленно уставилась на него:

— Ты в порядке?

— Да. Я хочу тебе кое-что показать.

Взяв Олив за руку, он повел ее через ивовую шпалеру на другую сторону сада. Наконец они вышли во внутренний дворик с зоной отдыха, откуда открывался вид на дом и бассейн.

— Великолепно, — выдохнула она.

— Вот почему я купил этот дом, — сказал он.

— Значит, он не только для твоих родителей?

— Нет. Я надеялся, что они выйдут на пенсию и будут жить со мной, — произнес Данте. — Но им совсем не понравилась такая перспектива.

Олив рассмеялась:

— Ты обожаешь опекать.

— Не больше, чем другие, — сказал он.

— Я не уверена, что это правда. Я видела, как ты общаешься со своим персоналом. Ты в курсе всего, что происходит в их жизни. Не все руководители такие.

Данте старался быть хорошим человеком. На самом деле жить по-новому было не так уж сложно, пока Олив не вернулась в его жизнь.

— Ну спасибо. Но я не всегда бескорыстен.

— Правда? — Она скрестила руки под грудью и посмотрела на него из-под ресниц.

И тут он решил, что ничего ей не скажет.

Ему не терпелось провести еще одну идеальную ночь с Олив в доме, который купил для своей будущей семьи. И по непонятой причине единственная женщина, на которой он хочет жениться, сейчас стоит рядом с ним.

Он знал, что они не поженятся. Как только Олив узнает правду, она выйдет за дверь и уйдет из его жизни. Потом она мысленно просмотрит свою кармическую книгу и, возможно, решит, что искупила часть грехов. Но она никогда не простит Данте, и он не