Золотая Орда и ее падение - Борис Дмитриевич Греков

захвачено в плен и продано в рабство. Враждебные отношения продолжались, как мы увидим ниже, и при хане Токте (1290–1312). После победы над Ногаем в 1300 г. Токта мог считать себя полновластным государем Золотой Орды. Токта начал править в очень трудной и сложной политической обстановке. Борьба с Ногаем отняла много сил и средств. Победа досталась ему после долгой и упорной борьбы. В том же 1300 г. в Золотой Орде началась засуха, продолжавшаяся около трех лет. За засухой «последовал, — по словам ал-Макризи, — падеж лошадей и овец, дошедший до того, что у них (жителей) нечего было есть и они продавали детей и родичей своих купцам, которые повезли их в Египет и другие места»[146].

Несмотря на все эти трудности, именно на начало XIV в. падает подъем производительных сил Золотой Орды. К этому времени государственные и общественные порядки оформились в военно-феодальную систему, основные черты которой и даны ниже в соответствующих главах. К этому же времени оба Сарая — Сарай Бату и Сарай Берке — стали крупными и богатыми ремесленно-торговыми городами. Согласно большинству источников, Токта не был мусульманином, а придерживался язычества,[147] по-видимому, был буддистом, что не мешало ему проводить покровительственную политику в отношении мусульман.

Как и перед его предшественниками, перед Токтой стоял вопрос об отношениях с хулагидским Ираном. Царствованию Токты соответствуют у Хулагидов: правление Кейхату (1291–1295), Байду (1295–1295), Газан-хана (1295–1304) и Улчжайту (1304–1316). Одно время отношения между двумя монгольскими государствами прояснились, и кавказская дорога, которая в течение долгих лет была закрыта для купцов и их товаров, вновь открылась. Вот что пишет персидский историк Вассаф: «Когда Токта (1290–1312) сделался преемником царства Менгу-Тимура, то [вновь] открылся благодаря обмену послами и дипломатической переписке путь купцам и держателям торговых вкладов. Изготовлены были средства безопасности и спокойствия путешественникам. Область Аррана[148] взволновалась от обилия арб и шатров, лошадей и овец, товары и редкости тех стран после перерыва в течение некоторого времени вновь нашли широкое обращение»[149]. При Токте продолжались и обмены посольствами с мамлюкским Египтом. Однако посольства эти не были так часты, а подарки так богаты, как прежде. У Египта в это время был мир с Хулагидами. Вот почему в 1306 г. произошло даже неожиданное событие. Когда послы Токты пришли к ал-Мелику ан-Насиру Мухаммеду (1299–1309) и предложили от имени Токты совместные действия против Хулагидов (в это время опять начались нелады между монгольскими государствами), египетский султан это предложение в вежливой форме отверг. При Токте продолжались враждебные отношения с генуэзской колонией в Кафе и других местах Крыма. Генуэзцы и другие франки (так монголы называли тогда всех европейцев, кроме византийцев) не раз нападали на монголов, захватывали их в плен и продавали в рабство[150]. Токта сделал попытку захватить в Кафе генуэзцев, но, по словам египетского хроникера, последние «узнали о прибытии их, приготовили свои корабли, отплыли в море и ушли в свои земли, так что Татары не захватили ни одного из них. Тогда Токта забрал имущество тех из них, которые находятся в городе Сарае и примыкающих к нему местах»[151].

С начала XIV в., как уже было отмечено, в Золотой Орде начался подъем производительных сил, и последние годы царствования Токты были в этом отношении подготовительными к тому периоду расцвета военного могущества Золотоордынского государства, которое по времени связывается с именем Узбек-хана (1312–1342). По словам ал-Бирзали, при вступлении своем на престол Узбек-хан имел от роду тридцать лет. «Он исповедовал ислам, отличался умом, красивой внешностью и фигурой»[152].

Узбек был сыном Тогрулджи, внуком Менгу-Тимура. Прав на золотоордынский престол не имел. По словам автора «Истории Увейса», Узбек при помощи одного из влиятельнейших эмиров (нойонов) Кутлуг-Тимура убил сына Токты Ильбасмыша и захватил золотоордынский престол[153].

С первых же дней Узбек-хан взял определенный и твердый курс. Посадив Узбека на престол, Кутлуг-Тимур начал играть большую роль в государственной жизни страны, прежде всего в качестве наместника Хорезма. По словам ал-Айни, первое время он «распоряжался управлением государства, устройством дел его и сбором податей его»[154].

Благодаря советам Кутлуг-Тимура, Узбек-хан быстро освободился от ряда соперников и врагов, убив самым коварным образом наиболее опасных из них. Как Берке-хан, Узбек твердо и решительно повел политику исламизации, стараясь в этом отношении решить задачу в возможно быстрые сроки. Через два года после прихода своего к власти Узбек-хан сообщил египетскому султану ал-Мелику ан-Насиру Мухаммеду,[155] что в его государстве осталось очень немного неверных[156]. Это, конечно, не соответствовало действительности. Узбек-хан имел в виду не народные и тем более кочевые массы трудящихся, а господствующие классы.

Огромное значение Узбек-хан придавал городской жизни. С его именем связаны новые постройки, рост и украшение Сарая Берке, куда он официально и перенес столицу Золотой Орды из Сарая Бату. Несомненно, что шаг этот был чрезвычайно благоприятен для дальнейшего подъема производственной и культурной жизни Сарая Берке. Как это будет показано ниже, лучшее описание Сарая Берке сделано как раз в царствование Узбек-хана арабским путешественником Ибн-Батутой. который был здесь в 1333 г. Его впечатления, ярко выраженные, определенно подчеркивают богатство золотоордынской столицы. С Узбек-ханом связано огромное строительство. По его приказанию возводились в Сарае Берке мечети, медресе, мавзолеи, дворцы, от которых остались, к сожалению, только скрытые еще кое-где в земле фундаменты да главным образом элементы декоративного убранства — мозаичные и расписные глазированные изразцы. Узбек-хан строил не только в Поволжье, но и в Крыму. До наших дней в Старом Крыму (Солхате) сохранилась мечеть с великолепным резным каменным порталом, с датой постройки и именем самого Узбек-хана[157]. При нем в Ургенче строил и его родственник, всемогущий наместник Хорезма Кутлуг-Тимур[158]. Во внешней политике Узбек-хан продолжал старую традицию. Как и при ого предшественниках, Золотая Орда была в постоянных торговых, культурных и дипломатических сношениях с мамлюкским Египтом. Сношения эти ничего нового по сравнению с предшествующим периодом не представляли, и интересным в них является лишь длительная история сватовства и женитьбы египетского султана ал-Мелика ан-Насира на одной из золотоордынских царевен из рода Чингис-хана.

По этому вопросу оба дома начали обмен послами и подарками. Узбек-хан запросил за монгольскую невесту большой выкуп. В течение нескольких лет шли по этому поводу переговоры, причем египетский султан одно время готов был даже отказаться от женитьбы на монгольской царевне, так дорого монгольские власти обставили выдачу замуж дочери Тунаджи — Тулунбай, как звали невесту. Переговоры о женитьбе начались еще в 1314 г. Как-то из Египта пришло очередное