Сорок библейских портретов - Андрей Десницкий

Но ничего хорошего из этого не получилось. Народ восстал, и Ровоам сохранил власть только над своим родным племенем – коленом Иуды, занимавшим южную часть Палестины. Северные племена объединились в новом царстве, назвав его Израильским. Так началась долгая история двух царств одного народа, которым уже никогда не суждено было воссоединиться…

Имя царя Соломона связывается с несколькими книгами Библии. Наверняка он не был их автором в том смысле, в каком Толстой был автором «Войны и мира» или Пушкин – «Евгения Онегина». Скорее всего, что-то он сочинил сам, что-то собрал у других мудрецов (в конце книги Притчей двое из них названы, это языческие цари Агур и Лемуил), а остальное дополнили или даже переработали в последующие века. Но еврейская традиция сохранила представления о том, что в молодости Соломон написал Песнь песней, в зрелом возрасте – книгу Притчей, а в старости – книгу Екклесиаста.

В этих книгах перед нами как будто проходят три времени человеческой жизни. Песнь песней – это гимн юной любви:

Как прекрасна ты, милая,как ты прекрасна!Твои очи под фатою – голубицы,Твои волосы – как стадо коз,что сбегает с гор гилеадских,Твои зубы – как постриженные овцы,возвращающиеся с купанья,родила из них каждая двойню,и нет среди них бесплодной.Как багряная нить твои губы,и прекрасна твоя речь.Как разлом граната твои щеки из-под фаты.

<…>

Положи меня печатью на сердце,на руку твою печатью!Ибо любовь – как смерть сильна,ревность – как ад тяжка,жаром жжет – Божье пламя она —и не могут многие воды любовь погасить,не затопить ее рекам.

Эта книга настолько переполнена сложными образами, что ее издавна старались истолковать символически, видя в ней историю любви Бога и избранного народа, или Бога и человеческой души, или Христа и Церкви. А вот Притчи – это размышления зрелого человека о том, как устроен этот мир и как ведут себя в нем разумный и неразумный человек.

Женская мудрость возводит дом,а женская глупость – сама его рушит.Мудрый страшится и чурается зла,зато глупец буянит, ничего не боится.Сердце спокойно – тело здорово,а зависть и ревность – что гниль для костей.Кто притесняет бедняков,оскорбляет их Творца,но кто заботится о нищих,прославляет Его.Праведностью велик народ,а грех подтачивает его.

Наконец, Екклесиаст – грустные размышления о бренности человеческой жизни, так созвучные преклонным годам…

Род уходит, и род приходит,а земля остается навек.Солнце всходит, солнце заходити спешит к месту восхода.Летит на юг, поворачивает на север —кружится, кружится ветер,вновь летит на свои круги.Все потоки бегут к морю,а море все не полно.Не насытится глаз, глядя;не наполнится, слушая, ухо.Что было – то и будет,что случалось – то и случится.

13. Цари двух царств: Иерусалим и Самария

Цена независимости

Итак, после смерти Соломона единое Израильское царство разделилось на две части. Южное царство, Иудея, сохранило за собой Иерусалим, главный город избранного народа, где находился и Храм. В Северное царство вошла большая часть племен, именно за ним осталось название Израиль, зато теперь оно нуждалось и в столице, и в собственном святилище. И если на юге твердо помнили об обещаниях Господа, что именно потомки Давида будут благословенными царями, то северяне основали собственную династию.

Но началось все именно со святилища. Так рассуждал основатель Северного царства Иеровоам: «Если народ сей будет ходить в Иерусалим для жертвоприношения в доме Господнем, то сердце народа сего обратится к государю своему, к Ровоаму, царю Иудейскому, и убьют они меня, и возвратятся к Ровоаму, царю Иудейскому». Чтобы избежать этого, он сделал два святилища в двух крайних городах своего царства, в Вефиле, на самой границе с Иудеей, и в Дане, за которым уже начинались земли финикийцев и сирийцев. Там он поставил двух золотых тельцов и объявил: «Вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской». К откровенному язычеству его подтолкнул холодный политический расчет, такое бывает нередко. С тех пор не раз именно в Вефиле пророки будут обличать языческие обряды и обычаи, и первый такой пророк (Библия даже не называет его имени) пришел туда как раз вскоре после строительства жертвенника.

А столица была построена уже позднее, другим царем – Амврием. Как это часто бывает с молодыми государствами, он решил создать ее на пустом месте, и для этого купил у одного человека холм, на котором и заложил город. Человека звали Шемер, и по его имени город получил название Шомрон, на русском языке – Самария.

Но автор библейских книг Царств смотрел на деяния Амврия, как и большинства других царей Северного и Южного царств, очень неодобрительно: «И делал Амврий неугодное пред очами Господа, и поступал хуже всех бывших перед ним… Прочие дела Амврия, которые он сделал, и мужество, которое он показал, описаны в летописи царей Израильских. И почил Амврий с отцами своими, и погребен в Самарии. И воцарился Ахав, сын его, вместо него… И делал Ахав, сын Амврия, неугодное пред очами Господа более всех бывших прежде него…»

Царь и виноградник

С этим самым Ахавом и его женой Изевелью связано много историй, одна из них прекрасно показывает, как вели себя израильтяне со своими царями. Ахаву приглянулся виноградник, расположенный прямо у царского дворца. Ему очень хотелось заполучить этот участок, чтобы разбить на нем огород (цари тогда жили довольно просто). И что же, он конфисковал земельный надел, согнал с него владельца?

Ничуть. Он обратился к хозяину земли, Навуфею, с предложением обменять его на другой участок земли. Но Навуфей не согласился, ведь этот виноградник достался ему от предков, то был его наследственный надел, – и царь никак не мог заставить его уступить. Как бы ни была велика его власть, отобрать у своего подданного имущество он никак не мог. Даже не мог устроить принудительный выкуп вроде того, который практикуется сегодня при строительстве объектов государственной важности.

Чтобы получить вожделенный участок, царице Иезевели пришлось пойти на прямой подлог: Навуфея ложно обвинили в богохульстве и побили камнями. Тогда Ахав смог заполучить землю, но и тут его сурово обличил пророк Илия: «Ты убил, и еще вступаешь в наследство? Так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь». Так оно и случилось; Ахав, вопреки предупреждениям другого пророка, Михея, отправился на войну, был там тяжело ранен и умер от раны. Колесницу, испачканную его кровью, действительно отмывали на том самом месте. Как далека эта картина от того, что мы привыкли называть «восточным деспотизмом»!

Кровавые перевороты

Впрочем, обстановка в царских дворцах была далека от идиллии. У Ахава, повествует Библия, было семьдесят сыновей. Когда против династии Ахава поднял успешное восстание новый претендент на трон по имени Ииуй, все они были перебиты, вместе со всеми родными и близкими. Может быть, царь Ииуй был злым язычником? Вовсе нет, в отличие от Ахава, он ревностно служил Господу – как понимал это служение. Он велел устроить огромное празднество в честь языческого божества Ваала, на которое должны были собраться все его служители. Что произошло дальше, нетрудно угадать: они все были убиты.

В Южном царстве, Иудее, тоже происходило нечто подобное. Иудейский царь Охозия вместе со своими сорока двумя братьями (да, при наличии огромных гаремов царям нетрудно было оставлять такое потомство) погиб во время того же переворота в Северном царстве. Тогда власть узурпировала его мать Гофолия, не забыв перебить всех возможных претендентов на престол. Спасти удалось только младенца, сына Охозии по имени Иоас. Шесть лет царевича прятали в Храме. На седьмой год настало время для нового переворота – первосвященник Иодай, призвав на помощь храмовую стражу, провозгласил царем Иоаса, а Гофолию убил. На этот раз никто другой не был умерщвлен, а Иоас стал не только успешным, но и благочестивым царем. Именно при нем начат был ремонт обветшавшего Храма.

Что же это за народ Божий, уместно спросить, если он проливал такие реки крови, причем праведник нередко оказывался кровожаднее нечестивца? Просто в те времена это было нормой, да и не только в те времена и не только в Израиле. Например, в Османской (турецкой) империи новый султан, взойдя на престол, считал своим долгом умертвить всех своих братьев как потенциальных конкурентов, и никто потом не упрекал его за это (правда, их душили, чтобы не проливать султанскую кровь). Израильтяне были народом Божьим не в том смысле, что по уровню своего духовно-нравственного развития они стояли выше прочих, но в том, что именно на их примере Бог учил и наставлял все человечество, выводя его из первобытной дикости и жестокости.