Ржевский. Том 8 - Семён Афанасьев

так считаем. — Наджиб приготовилась бросать ещё одно принуждение, но в качестве последнего аргумента полыхнула с ладони белой плазмой, подтверждая свою искренность магией. — Возможно, это окажется заблуждением. Возможно, мы все…

— Давай разберёмся⁈ — перебила близняшку аль-Футаим, не заморачиваясь приличиями. — Твоего старика лично я ненавижу больше твоего, прибить всегда успеешь. А вдруг именно сейчас — первый раз в жизни, когда это действительно не он?

— А кто? — язвительность статной блондинки можно было намазывать на хлеб вместо бутербродного масла.

— Подстава. — Веско бросила монарх. — Техничная подстава. Зачем — понятия не имею, но наши специалисты из этой семьи никогда не ошибались, — Далия притянула двойняшку к себе и чмокнула в темя. — Давай разберёмся⁈ — повторила она с таким искренним любопытством, что напряжение в комнате куда-то испарилось.

Видимо, в словах, произносимых царственными особами, есть какая-то своя особая магия, ревниво подумала Наджиб, профессионально отслеживая реакции трёх боевых магичек и констатируя, что заваливать кастами кого-либо в первую секунду те сейчас не примутся.

— Если вдруг окажется, что это всё мистификация… — начала было Анастасия, красноречиво поднимая подбородок.

— Ой, давай решать проблемы по мере их поступления! — отмахнулась монарх, перебивая не по первому разу. — Твой муж — хоть кебабов из него потом нажаришь, твоё дело… А если и правда боевой менталист на территории⁈

— Вот это да. — Раздался от стены заторможенный голос Ржевского-младшего. — Прости, Господи, что не верится.

Альхарир тут же истолковала слова блондина по-своему:

— Да мне тоже не верится! — бросила она Дмитрию, которого всегда воспринимала как брата (было заметно с самого начала). — Но если он правда не виноват!..

Близнецы незаметно переглянулись и не стали ей говорить, что потомок одиозного кавалериста имеет ввиду совсем другое.

Глава 7

— Мадина, вопрос есть. — Понятно, что сейчас актуальнее бежать и хватать диверсантов, а не болтать языком.

Однако насчёт ускоряющихся самопроизвольно мыслительных процессов стоит выяснить прямо здесь: а ну как прихватит не в тот момент, да не в ту сторону?

Вот будет номер.

Когда собственная голова тебе не подчиняется, от чрезмерно быстрых в ней мыслей вреда, пожалуй, в потенциале больше, чем выгоды.

— Да? — супруга подходит вплотную, буднично берёт меня за подбородок и разворачивает лицом к свету.

— Тоже заметила? — общаюсь на всякий случай языком Залива, из присутствующих поймёт лишь Далия.

— Твой буст на скорость, что ли? Пф-ф, конечно да! Странно только, откуда оно в тебе взялось… — Указательным и большим пальцами правой руки жена зачем-то раскрывает мой правый глаз шире, словно собирается сквозь него куда-то заглянуть.

— Я об этом и хотел скоренько спросить перед тем, как выдвинемся.

— Спрашивай.

— Как этим управлять? С одной стороны, быстрее думать мне нравится, а с другой стороны два раза чуть не унёсся в этом твоём тоннеле мышления так далеко, что… помнишь, ты рассказывала.

— Помню. У тебя какой-то странный осколок пакета сам по себе образовался! — задумчиво выдаёт менталистка. — Если твоими словами, установился не пойми откуда и стоит. Как будто ты его от меня импортировал.

— Это хорошо или плохо?

— Это инструмент. Скорость собственной думалки у тебя ускорять получится, ничего другого из своего арсенала не вижу. Заня-я-ятно, — она по второму разу вертит моё лицо к свету.

— Этим можно пользоваться без подготовки?

— Считай, у тебя сила удара кулаком за секунду в разы выросла. Когда ей можно пользоваться?

— Не сразу, — заключаю после непродолжительных раздумий. — Сам рост приятен, но если сдуру в стену или в жёсткую защиту новым кулаком засадить, то лучше бы со старой силой. Не с новой. Понял тебя.

— Погоди! Ты в своё ускорение сейчас что, бесконтрольно что ли проваливался?

— Угу оба раза.

— Тогда секунду постой ровно. В глаза мне смотри. — После паузы. — Если ещё раз случится, вот так пальцы сожми.

— И что будет?

— Принудительное прерывание будет. Вынырнешь из своего потока мышления и вернёшься в привычную скорость.

— Ты теперь у меня чё, в голове можешь рыться⁈ — сердце без разбега ухает в пятки.

Мозги, кстати, без команды стартуют в то самое по третьему разу. Пульс прыгает хорошо за двести.

— Нет, к сожалению, — вздыхает Наджиб. — Хотя было бы здорово, будем откровенны, — супруга зачем-то пристально изучает меня с короткой дистанции, будто видит впервые. — Просто именно этот сегмент вижу и единственную команду в нём попыталась прописать снаружи — на удивление получилось. Видимо, ты мне доверяешь, поэтому. А ну, сделай так!

— Доверяю, — вздыхаю в ответ и скрещиваю пальцы, как показано.

Отчего же не доверять человеку, который новые туфли из крокодиловой кожи с золотыми пряжками и бриллиантами в своё время выбросил насовсем посередине города, чтобы ко мне босиком добежать успеть.

По раскалённому асфальту. Когда с группой Эмирата на участке приключение было.

Палач, кстати, вообще по её душу тогда приходил и не думаю, что Мадина об этом заранее не догадывалась.

Вау, работает! Ощущение такое, словно сперва десять километров пробежал по жаре, а сейчас прилёг в тени и холодную водичку принесли. С сиропом.

Ух ты.

— Спасибо! — Благодарю искренне.

На душе становится легко и спокойно, сердце тоже замедляется.

Опять же, мыслей моих супруга по-прежнему не видит — можно выдыхать.

— Не за что, — ворчит Наджиб. — Пользуйся на здоровье. Всё, чтобы ты улыбался, о муж наш! — последняя фраза похожа на некую цитату, но я в их литературе не силён.

Впрочем, улыбаюсь и без её команды: страшно представить, что могло получиться, если б моя весьма необычная жена бац — и ко мне в мозги залезла. Как к другим и как к себе домой.

Спаси Аллах, как говорит аль-Футаим; в этом месте поёжиться да перекреститься украдкой.

— Что ты знаешь о тайных операциях под чужими личинами? — поворачиваюсь к Накасонэ, переходя на её язык.

Вообще-то, у меня уже есть своё мнение, но потеря пары секунд ни на что не повлияет, а ясность внести может.

— Почему спросил⁈ — в этом месте почему-то напрягается не японка, а Чонг, речь Островов тоже знающая (её смешной ханьский акцент не в счёт).

— Там, где я состоялся как специалист, боевой менталист сам никогда по себе не