Лес - Светлана Тюльбашева

— Гриш, ты чего, мы же только пришли.

Мальчик обернулся на темные окна дома, на секунду ему показалось, что в окне качнулась занавеска. Хотелось убежать из мертвой деревни, но мальчик не понимал, как это сделать, не объясняя Анке, что в доме, похоже, водится призрак. Анка тем временем обошла следующий дом, продравшись через заросли травы, нашла сзади разбитое окно и, подтянувшись, пролезла через него.

— Залезай, — прозвучал изнутри ее голос, — тут прикольно.

Оставаться одному посреди Шижни было неприятнее, чем лезть в дом, а волк, как назло, куда-то убежал, так что Гриша вздохнул и тоже продрался через траву, подтянулся и залез внутрь. Такие же шкафы, кровати, кухня, пыль и гниль. В одной из спален на полу валялись детские игрушки.

— Не хочешь сестре взять? — сказала Анка, подняв с пола одноглазую куклу.

— Ну нет, — сказал Гриша, — это, как говорит бабушка, японский стыд.

Анка рассматривала фотографии в серванте, а Гриша смотрел в окно, ожидая появления то ли призрака, то ли еще кого. Куда же волк запропастился? Мальчику стало зябко.

— Интересно, — сказала Анка, — вот эта фотография довольно современная, смотри, и женщина тут молодая, может, она жива еще. А если жива, то почему не забрала фотографии отсюда?

Гриша взглянул на фотографию. Женщина смотрела в кадр и улыбалась. От этой улыбки Грише стало еще жутче.

— Пойдем отсюда, — сказал он.

— Испугался?

— Нет, просто бабушка будет ругаться, если к обеду опоздаю.

Они провели в Шижне еще полчаса — очень неприятные полчаса, — залезли еще в два дома и наконец пошли домой в поселок. Пока они шли по полю, мальчик все время оборачивался, ему казалось, что кто-то или что-то смотрит им вслед. Волк бежал впереди, поняв, что они возвращаются домой. На грунтовке остановилась машина, из окон высунулись какие-то туристы и стали фотографировать бегущего волка. Впрочем, увидев идущих следом детей, они решили, что это всего лишь собака, и поехали дальше.

8

Полицейские приехали на машине с красно-синими мигалками, у Гриши в детстве была такая же, но маленькая. Мальчик прижался к стеклу и наблюдал за происходящим: машина остановилась у дома Кира, полицейские зашли внутрь. Гриша торчал у окна и жалел, что у него нет специального аппарата, как в фильме, чтобы направить его на дом Кира и послушать, что там происходит. Неужели отец вызвал полицию из-за того, что Кир таскал сигареты? А вдруг они арестуют Кира? Гриша на секунду обрадовался этой мысли, подумав, что без Кира деревня стала бы только лучше, но ему тут же стало стыдно, тетя бы очень ругалась, если бы узнала, что он так думает.

Через пятнадцать минут полицейские вышли из дома — к сожалению, без Кира, — отец вышел следом за ними, но остановился у калитки, а полицейские пошли дальше, через улицу, глядя прямо на окна Гришиного дома. «Неужели к нам идут?» — удивился мальчик. Они зашли во двор, и он бросился открывать.

— Пацан, позови кого-нибудь из взрослых, — сказал полицейский.

Он был старый, гораздо старше отца Гриши, возможно ровесник его бабушки, и толстый — необъятное пузо, по форме напоминающее бочку с квасом, возвышалось над ремнем, застегнутым на последнюю дырку. Полицейский тяжело дышал, будто прогулка через улицу далась ему нелегко, на красном лбу выступили капельки пота. Второй полицейский был молодой, худой, усатый и нервный.

— Бабушка! К нам полиция пришла! — крикнул Гриша, и с заднего двора пришла бабушка, на ходу вытирая руки полотенцем и удивленно глядя на полицейских.

— Добрый день. Чем могу помочь? — улыбнулась она.

— Майор Ефремов, добрый день, можем зайти в дом?

— Конечно, прошу.

Полицейские вместе с бабушкой зашли на кухню, Гриша увязался за ними и планировал послушать, но бабушка выгнала его в комнату и сказала следить за Танечкой. Он прижался ухом к двери. Полицейский сказал, что ими было принято заявление на розыск их соседки («Это какой соседки?» — удивился мальчик), и попросил бабушку предъявить документы. Слышно было плохо, потому что Танечка не переставала что-то лепетать, никогда еще она его так не раздражала.

Бабушка что-то тихо сказала, а старый полицейский сказал усатому покурить на улице и что тут он разберется сам, усатый вышел из дома. Бабушка зашла в комнату, бросив быстрый взгляд на Гришу, подошла к серванту и достала оттуда конверт. Ушла обратно на кухню. Танечка громко лепетала, Гриша шикал на нее, но она все не успокаивалась.

— ...Не любят вас соседи, — услышал он майора Ефремова. — Что же вы так, с соседями отношения портите. Нехорошо. С соседями дружить надо.

Послышались шаги, хлопнула дверь, мальчик посмотрел в окно: толстый полицейский тоже вышел из дома. Гриша выбежал на кухню, там на стуле сидела о чем-то задумавшаяся бабушка.

— Чего они хотели? — выпалил Гриша.

— Документы посмотреть, не переживай.

— А что это?

— Бумажки такие, в которых написано, кто мы.

— А мне можно посмотреть?

— Гриш, не делай мне мозг, я думаю.

Мальчик промолчал минуту, длившуюся бесконечно, и не выдержал:

— А кого они ищут?

— Соседка Анна, эта старая дура из дома напротив, в лесу заблудилась, похоже, — ответила бабушка.

С улицы доносились голоса. Мальчик понял, что от бабушки ничего интересного не добиться, и выскочил на крыльцо. У дома напротив стояли отец и мать Кира, и соседка из левого дома — Гриша знал, что ее зовут бабка Маша. Молодой полицейский стоял рядом с машиной с мигалками и курил, а толстый говорил с отцом Кира — низким худощавым мужиком с каким-то раздраженно-скорбным выражением лица. Гриша подошел к забору, чтобы было лучше слышно, к счастью, Ефремов говорил громко:

— Я вам еще раз говорю, ваша мать просто в лес ушла, за ягодами там или грибами, и заблудилась, как мы ее там искать будем, у нас людей нет. Куда она еще могла деться? Сами ищите, вас тут целая деревня, договоритесь с соседями, вон у вас какие активные соседи.

«Как можно заблудиться в лесу?» — подумал Гриша.

— Не уходила она в лес, — говорил отец Кира высоким, почти срывающимся на крик голосом. — Она одна никогда в лес не ходила. Она боялась заблудиться, не пошла бы она одна туда. Она зашла в дом к этим людям, которые непонятно кто вообще такие и откуда взялись, которые дом чужой захватили, я поспорить готов, что они его не покупали, просто выломали замок. Маша вот, — соседка активно закивала, — видела, как она туда заходила, и слышала шум какой-то в том доме, но не видела, чтобы мама оттуда выходила.

— Анюта зашла в дом к этим людям! — визгливо раскричалась Маша. — Я в окно видела, как она заходит к ним, а потом она долго не выходила, я еще подумала: что они там, чай пьют, что ли, все знают, что они с этой бабкой терпеть не могут друг друга, стали бы они чаи распивать. А потом Венька сказал, что Анны дома все нет, ушла куда-то и не возвращается. Вы этих людей проверьте, они странные, не местные, приехали непонятно откуда, непонятно, на каком основании в доме этом живут!

«Сама ты странная, — подумал Гриша, — себя проверь. Что она говорит-то такое».

Толстый полицейский раздраженно посмотрел на соседку и рявкнул:

— Я не с вами разговариваю, женщина! — Затем он повернулся к отцу Кира. — Еще раз