Берег динозавров - Кейт Лаумер

— Конечно.

Я присел рядом на кровать.

— Где мы находимся? — спросил я мягко, как только мог. — Что это за место?

— Темпостанция "Берег Динозавров", — удивленно ответила она.

— Мне следовало спросить, в каком мы времени?

— Станционное время — тысяча двести тридцать второй год.

Она озадаченно поглядела на нас.

— Но… — сказала Меллия.

— Но тогда выходит, что мы не совершили никакого скачка во времени, — сделал я вывод, если только можно назвать выводом столь абсурдное предположение.

— Значит… мы каким-то образом переместились на… вторичную линию?

— Не обязательно. Мы пережили такое, что вряд ли можно с уверенностью сказать, куда нас занесло, на первичную или на вторичную.

— Извините, — вмешалась старая леди, — у меня складывается впечатление, что… дела обстоят хуже, чем я могла бы надеяться?

Меллия с тревогой посмотрела на меня, а я перевел взгляд на женщину.

— Ничего, все в порядке, — сказала та. — Не беспокойтесь обо мне… Я понимаю, вы темпоральные агенты. Мои коллеги.

Она слабо улыбнулась и представилась:

— Оперативный агент Меллия Гейл к вашим услугам.

25

Я смотрел на Меллию, мою Меллию. Лицо у нее побелело как мрамор. Она застыла, не в силах вымолвить ни словечка.

— А кто вы, мои дорогие? — спросила женщина, повеселев. Она не видела лица Меллии. — Я почти уверена, что знаю вас.

— Я — оперативный агент Рейвел, — заговорил я. — Это — агент Лиза Келли.

Меллия обернулась ко мне, но тут же спохватилась. Прекрасный пример самообладания.

— Счастлива встретить… э-э… коллегу, агент Гейл, — сказала она бесцветным голосом.

— Да, когда-то я вела невероятно активную жизнь, — сказала старая леди с улыбкой. — Ах, как жизнь бурлила в те дни, перед… перед катастрофой. Такие высокие устремления, такие благородные цели! После каждого задания мы собирались у большого экрана, чтобы оценить эффект преобразований, поздравить или посочувствовать друг другу. Это было время надежд.

— Конечно, я понимаю вас, — кивнула Меллия с застывшим лицом.

— Но после официального сообщения все переменилось, — продолжала старшая мисс Гейл. — Мы по-прежнему не сдавались, мы так и не признали поражение, но уверенность ушла. А потом… Началось вырождение. Хронодеградация. Сначала в мелочах: утрата привычной уверенности, пробелы в памяти, противоречия. Мы чувствовали, как разматывается клубок жизни. Многие сотрудники ушли. Некоторые совершали прыжки в надежде найти стабильный годограф. Часть пропала без вести в темпоральных искривлениях. Некоторые просто дезертировали. Я, конечно, осталась. Я всегда надеялась… почему-то… — она резко умолкла. — Но это сейчас некстати?

— Нет, нет!.. Продолжайте, прошу вас, — сказала молодая Меллия.

— Да что там говорить! Пришел день, когда нас осталась в Центре лишь горсточка. И мы решили, что дальше невозможно поддерживать излучатели в рабочем состоянии. Больше года никто из оперативников не возвращался, хронодеградация оборудования ускорялась, и нельзя было предсказать, какой дополнительный вред могут причинить темпоральной ткани разладившиеся преобразователи. И мы отключили аппаратуру. Ситуация все ухудшалась. Возросло количество аномалий. Совершая скачки, мы везде наблюдали регресс… во всех временах. Началась паника. Мне стало страшно. Я уверяла себя, что ищу возможность сосредоточить где-нибудь стабилизирующие силы… искала оправдание. После множества скачков я наконец очутилась здесь. Станция показалась мне тихой гаванью, царством мира и стабильности, пристанищем безлюдным, зато безопасным. Некоторое время я была счастлива… пока не обнаружила ловушку, — она болезненно улыбнулась.

— Дважды я пыталась вырваться, — тихо проговорила она. — И каждый раз — после невообразимых ужасов — возвращалась в эту точку. Затем поняла. Я попала в замкнутую петлю. Я сдалась и приготовилась ждать…

Наши взгляды встретились, и я почувствовал, что убиваю старого калеку.

— Вы знакомы с оборудованием? — спросил я, чтобы заполнить возникшую паузу.

— Да. У меня была масса времени, чтобы исследовать возможности аппаратуры. Ее возможности. В данных условиях допустимо лишь минимальное воздействие на окружающую среду — например использование прогнозатора, векторы которого сказали о помощи.

Вновь улыбка, словно я бросился ради нее в океан.

— Дисплей, на котором вы работали, — сказал я. — Я никогда не видел ничего подобного. Это и есть прибор, который… э-э… предсказывает будущее?

— Дисплей? — она удивилась. Потом что-то вспомнила и поднялась. — Надо проверить.

— Нет, нет, вам нужно отдохнуть! — запротестовала Меллия.

— Помогите мне, дорогая. Я должна подтвердить показания!

Меллия заспорила, но я перехватил ее взгляд, и мы вместе помогли нашей пациентке подняться на ноги и повели ее по коридору.

Освещенный экран показывал ту же картину: в правом углу у самого края дрожал и пульсировал яркий зеленый прямоугольник с размытыми краями. Старая леди слабо вскрикнула и стиснула наши руки.

— Что случилось? — спросила Меллия.

— Несущая основного ствола! — Старшая Меллия задрожала. — Исчезла. Ее нет на экране.

— А если настроить… — начал я.

— Нет! Показания соответствуют действительности, — решительно возразила она, и в голосе прозвучало эхо былой властности. — Идет терминальный отсчет!

— Что это значит? — спросила Меллия примирительно. — Это не может быть чем-то ужасным…

— Это значит, что мы приближаемся к границе занимаемого темпорального сегмента. Для нас время подходит к концу.

— Вы уверены? — спросил я.

— Абсолютно.

— Сколько же нам осталось?

— Часы, а может быть, минуты, — ответила старшая Меллия. — Думаю, создателям оборудования просто не приходила в голову мысль о подобной возможности. — Она спокойно взглянула на меня. — Если у вас темпоральные приводы для скачка на любой вторичный ствол, то целесообразно ими воспользоваться без промедления.

Я покачал головой.

— Нет, мы сделали все, что могли. Добрались сюда и теперь на нуле…

— Ну, конечно. В бесконечности все линии сходятся в одну точку. Конец времени, а также всему остальному…

— А если воспользоваться станционными мощностями? — предложила Меллия.

Агент Гейл покачала головой:

— Я пыталась, это бесполезно. Вы впустую окунетесь в бесконечные ужасы.

— И все же…

— Она права, — сказал я. — Так мы ни к чему не придем. Нужен другой выход. На станции полно оборудования. Есть ли здесь какая-нибудь аппаратура, которую можно использовать, в крайнем случае переделать, и вырваться из тупика?