Пустые глаза - Чарли Донли

ей нижнюю часть пищевода и начала быстрое движение вверх за грудиной. Алекс сглотнула, чтобы избавиться от жжения.

– Не из Чикаго ведь, – продолжила Лаверна. – «Город ветров»? И это все, что ты смогла придумать?

Лаверна прошла вглубь квартиры, оглядываясь по сторонам, как будто делала покупки в универмаге. Она взяла в руки статуэтку, стоявшую на столике у дивана, и некоторое время рассматривала ее, прежде чем поставить обратно. В гостиной раздвинула шторы и посмотрела на улицу.

– Я сразу тебя узнал, – сказал Дрю, все еще стоя перед запертой дверью. – Сначала меня смутили волосы, но потом я заметил твои глаза. Эти глаза невозможно пропустить.

– Эти пустые, мать их, глаза всегда тебя выдадут, – подтвердила Лаверна, отвернувшись от окна и подойдя к Алекс.

Та не шелохнулась. Она застыла на месте, скованная страхом, настолько сильным, что ей приходилось сжимать бедра, чтобы не дать мочевому пузырю опорожниться. В считанные секунды она перешла от переживаний по поводу того, что проведет ночь с незнакомыми девушками, к тому, что ее внезапно заперли в квартире с двумя головорезами, по одному с каждой стороны.

Лаверна улыбнулась, обнажив ужасно кривые зубы.

– Пустые Глаза, которые растворились в воздухе. Но мы ведь нашли тебя, верно?

Дрю отошел от двери и протянул свой телефон Алекс. Она уставилась на свою собственную фотографию. Это было изображение, которое чаще всего использовалось в новостях о ней, взятое с одного из ее аккаунтов в социальных сетях, который она давно удалила.

– Сейчас у тебя волосы короче, и ты не носишь очки. Но это ты. Не могу поверить, черт возьми, – сказал Дрю.

Внезапно швейцарско-немецкий акцент Лаверны обрел смысл. Как и те слова, которые заставили Алекс задуматься, когда она разговаривала с этой девушкой у ящиков. Как дуре. Похожим образом Дрю выражался в банке.

– В среду ты положила в цюрихский банк миллион долларов, – продолжил Дрю, – и вот в чем дело. Мы с Верной хотим получить свою долю, иначе выдадим тебя. Думаешь, ты в безопасности только потому, что сбежала в Англию, чтобы учиться в университете? Ты отдашь нам часть тех денег, с которыми ты сбежала, или мы опубликуем все, что знаем о тебе, на всех сайтах о преступлениях, которые только сможем найти. Мы и прессу предупредим. Если ты думаешь, что американские таблоиды плохо себя ведут, то удивишься, на что готовы местные.

Внезапная вспышка света ослепила ее, и Алекс подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Лаверна сняла ее на телефон.

– Вот черт! – сказала Лаверна, смеясь и глядя на экран. – Выглядит точно так же, как на фотографии, где она выходит из дома в ту ночь, когда застрелила свою семью.

Дрю посмотрел на фотографию и рассмеялся.

– Святые угодники, так и есть. Как будто чертов призрак восстал из мертвых.

Лаверна посмотрела на Алекс.

– Я могу выложить эту фотографию прямо сейчас, и через день социальные сети взорвутся. Затем выстрелят таблоиды, и «Пустые Глаза» снова окажутся в новостях. Здесь, в Америке и во всем гребаном мире.

– Мне кажется, вы считаете меня более популярной, чем я есть на самом деле, – заметила Алекс.

– Не популярной, подруга. А печально известной. И я не думаю. Я знаю. Я слежу за всем этим, и люди сойдут с ума, если узнают, что Пустые Глаза отирается в маленьком университетском городке в Англии. Через день-два папарацци выстроятся вдоль тротуара у этой квартиры, потому что я развешу твой адрес везде, где только смогу.

– Сколько? – спросила Алекс.

Вопрос, казалось, ошеломил их. Дрю и Лаверна посмотрели друг на друга. Алекс почувствовала их удивление по поводу столь скорого успеха. Переговоры, скорее всего, должны были состояться позже, после того как они немного поработают над ней, прибегнув либо к угрозам, либо к реальному насилию. Но Алекс не хотела, чтобы эта ночь длилась дольше, чем нужно. Она хотела покончить с этим как можно скорее и знала, как это сделать. Но для этого ей нужно было просто попасть к себе в спальню. К шкафу и коробке на верхней полке.

– Сколько вы хотите? – повторила Алекс.

Дрю и Лаверна быстро заговорили по-немецки. Звучало как спор.

Теперь засмеялась Алекс.

– Как непрофессионально, – сказала она, подойдя к ним ближе. – Вы как пара первокурсников, которые оказались на выпускном балу. Вы двое следовали за мной всю дорогу из Швейцарии и, вероятно, планировали все это уже дня два. Но теперь, когда вы здесь, передо мной, вы даже цифры не придумали?

Алекс прошла вглубь квартиры, ближе к спальне.

– Вы, наверное, не думали, что заберетесь так далеко, а теперь, когда это случилось, не знаете, что делать. Мне лучше позвонить в полицию.

Алекс достала из кармана мобильный телефон и открыла его. Дрю направился к ней, но рука Лаверны легла ему на плечо.

– Не надо, – сказала Лаверна. – Позволь ей. Давай. Звони в полицию.

Наступила пауза.

– Давай, – Лаверна указала на телефон Алекс. – Позвони им. Что ты им скажешь? Что ты согласилась выпить со мной и что я приехала за тобой?

– Нет, что ты ехала за мной через весь континент, чтобы шантажировать меня.

Лаверна снова показала свои кривые зубы.

– Шантажировать чем? Вот что спросили бы копы. И что бы ты им сказала?

Наступила еще одна долгая, тягучая пауза.

– Давай, – произнесла Лаверна. – Подумай об этом. Что бы ты им сказала? Тебе придется сказать им правду. Придется рассказать, кто ты такая. И если мы тебя быстро разоблачим, то представь, как скоро это сделают власти. Твой мир рухнет в одну чертову минуту.

– В одну чертову минуту! – поддакнул Дрю.

Снова пауза.

Алекс сунула телефон обратно в карман:

– Отлично. Вернемся к моему первоначальному вопросу. Сколько вам нужно?

– Полмиллиона, – ответила Лаверна.

– Ты с ума сошла. У меня нет столько денег.

– Чушь собачья, – возразил Дрю. – Ты только что положила миллион долларов в банк. Я видел это своими глазами. Я помогал Макьюэну с бумагами.

– Конечно, – сказала Алекс, – и вы хотите, чтобы я взяла половину из них, чтобы заплатить вам, двоим тупицам? Как будто это пройдет незамеченным.

– Тебе выдали двадцать миллионов, – продолжила Лаверна, – только за то, что ты плакала на свидетельской скамье и притворялась, что это не ты нажала на спуск. Полмиллиона – это ничто.

Сумму компенсации сильно преувеличили в прессе. Некоторые называли правильную цифру – восемь миллионов. Большинство ошибались или намеренно завышали ее. Чем более сомнительным было издание, тем более раздутой была цифра. Один таблоид утверждал, что Алекс исчезла со ста миллионами долларов. Кто знал, на что конкретно рассчитывали эти два психопата. Она не