Только для мужчин - Клейтон Мэтьюз

– Я помню времена, когда единственной целью твоей жизни было сделать «Мачо», каким ты желал его видеть.

– Это было давно, пять лет назад. – Марк неопределенно махнул рукой.

– Тогда чего же ты хочешь от меня? – Алекс испытующе посмотрел на него. – Моего одобрения? Мне кажется, что ты в любом случае пойдешь дальше.

– Ну да… Но я ценю твое мнение. – Марк замолчал. – К тому же я подумал, что ты захочешь принять в этом участие. Я подумал, может, ты захочешь стать вице-президентом «Мачо энтерпрайзиз».

– О нет, дружище. Делай что хочешь, но без меня. Сейчас я счастлив, как ребенок, который получил новую игрушку. – Алекс наклонился вперед. – Только вот что… Выполняй какие хочешь проекты, но не подвергай опасности «Мачо». В этом журнале теперь вся моя жизнь. – Он вдруг рассмеялся. – Как видишь, мы поменялись ролями! Раньше ты был одержим «Мачо», а теперь я.

– Не беспокойся, Алекс. – Марк рубанул ладонью по воздуху. – Неужели ты думаешь, что я когда-либо пойду на это? «Мачо» значит для меня так же много, как и для тебя. Помни, что это и мое детище. Ребенок вырос. Тем не менее если возникнут проблемы, в любое время обращайся ко мне.

Алекс хотел было сказать: «Большое спасибо, дружище», – но в последний момент передумал.

– Спасибо, что дал мне возможность изложить свои идеи, Алекс. Весьма тебе признателен, – сказал Марк.

Он уже подходил к двери, когда Алекс тихо позвал его:

– Марк!

Тот обернулся:

– Да?

– Каково чувствовать себя крупным магнатом, а не рядовым издателем?

Марк сначала злобно зыркнул на Алекса, но затем неуверенно улыбнулся.

– Пошел ты, дружище!

И, погрозив пальцем, вышел из кабинета.

На самом деле в реализации своих планов по созданию «Мачо энтерпрайзиз» Марк зашел гораздо дальше, чем сообщил Алексу, поэтому он чувствовал себя несколько виноватым. Юридические проблемы по большей части были решены, место для строительства Дома «Мачо» было выбрано, финансовые вопросы проработаны. Проектирование здания шло полным ходом.

После этой беседы Марк с головой окунулся в осуществление новых проектов. Разговор с Алексом сыграл свою роль – теперь Марк чувствовал себя вправе посвятить все свое время строительству Дома и созданию «кантин "Мачо"». Он практически не занимался журналом, принимая участие только в ежемесячных собраниях редакции, проявляя активность лишь в тех случаях, когда между редакторами возникало серьезное расхождение во взглядах на редакционную политику. В штате «Мачо» теперь было много сотрудников. Алекс любил превращать такие собрания в открытый форум и выслушивать всех. Однако окончательное решение всегда оставалось за ним – конечно, если не было вето со стороны Марка. Впрочем, Марк почти всегда его поддерживал.

В разгар работ по строительству здания Марк перестал посещать даже собрания редакции. Журнал теперь окончательно отошел для него на второй план. Как и предполагал Марк, со стороны Алекса на это не последовало никакой реакции. Да и почему, собственно, она должна была последовать? Захваченный работой, его главный редактор, вероятно, был только рад, что Марк не вмешивается в его дела. К тому времени когда здание было построено и готово принять «Мачо», журнал вошел в первую десятку крупнейших журналов Соединенных Штатов.

Само здание несколько опередило свое время. Казалось, оно стремительно возносилось в небо – такие сооружения вошли в моду только через несколько лет. Кроме того, здание, сделанное, что называется, из стекла и бетона, было угольно-черным – даже окна из затемненного стекла.

Дом «Мачо» скоро стал объектом многочисленных шуток.

– Он похож на член ниггера, – посмеивались в издательском мире, – впрочем, это вполне подходит самому непристойному из журналов. Если Бакнер решит скруглить верхние этажи, то лучше символа и не придумаешь!

Когда эти шуточки достигли ушей Марка, он только пожал плечами. Прошли те времена, когда они могли бы привести его в бешенство. Он знал, что эти остроты объясняются обыкновенной завистью. А кроме того, не стоит забывать старую поговорку, в которой много правды: «Лучше дурная слава, чем никакой».

Когда журнал переехал в новое здание, работа над «кантиной "Мачо"» на первом этаже и пентхаусом на пятидесятом еще не была завершена. Марк собирался открыть и то, и другое в один вечер – сначала провести в пентхаусе вечеринку (вход будет строго по приглашениям), затем все желающие спустятся вниз, чтобы принять участие в торжественном открытии «кантины "Мачо"». В первый и единственный раз в «кантину "Мачо"» можно будет войти, не имея членского билета.

Марк разослал двести приглашений, попросив заранее подтвердить свое участие, и никто из приглашенных не отказался.

Нет, одно исключение все-таки было. Алекс, по такому случаю одетый в смокинг, пробормотал Марку на ухо:

– Эллен шлет свои извинения, дружище, но в последнюю минуту она… ну, она ведь беременна, ты же знаешь.

Марк, вероятно, даже не смог бы припомнить, как выглядит Эллен. Единственное, что он помнил, – он ей не нравится. От каждой из их немногочисленных встреч осталось ощущение тщательно завуалированной враждебности.

Строго одетые гости прибывали группами. Женщины в блестящих платьях, в драгоценностях, зачастую специально купленных, чтобы надеть на эту вечеринку.

Спустя годы, когда требования этикета уже не обязывали жестко соблюдать формальности, Алекс со смехом говорил Марку:

– А помнишь то первое празднество, дружище? Сейчас любая баба может появиться на вечеринке в чем мать родила, и никто и не заметит.

Марк пригласил на торжество множество репортеров и телевизионщиков и был уверен, что назавтра газеты и телевидение обязательно уделят этому событию внимание.

Дюжина «сеньорит», в основном бывших «сеньорит месяца», сновали по помещению, разнося закуски и напитки. Позднее они будут работать внизу. Разноцветные блузки и длинные юбки, в которые Марк одел «сеньорит», напоминали национальные костюмы старой Мексики. Однако у блузок было глубокое декольте, так что каждый раз, когда девушки наклонялись, их большие груди едва не вываливались наружу. А юбки сшиты из полупрозрачного материала, позволявшего хорошо разглядеть и длинные ноги в черных чулках, и белизну бедер между чулками и поясом для чулок.

Как и предвидел Марк, многие были шокированы. Особенно женщины. Раздавались возмущенные возгласы. Кое-кто грозился уйти, но ушли лишь очень немногие. Гости специально приехали в эту обитель греха и не собирались покидать ее до тех пор, пока не удовлетворят свое любопытство сполна. Все двери жилища были распахнуты настежь, все комнаты открыты для обозрения.