Фарс, или Долой одиночество! - Курт Воннегут

«Ведро, — наконец воскликнул ученый. — Где ведро?»

Хулиган держал ведро в руке.

Доктор фон Петерсвальд попросил дворника поставить ведро точно в такое же положение по отношению к трубе, как и в знаменательный раз.

И в тот же миг из трубы полились голоса.

Говорящие представились, как обитатели загробного мира. Это была некая «сутолока» голосов, которые жаловались на скуку, невнимание со стороны общества, на различные мелкие хвори и т.п. Доктор фон Петерсвальд еще записал в своем тайном дневнике: «Точь-в-точь, как помехи на линии при междугороднем телефонном разговоре».

Так-то вот.

На переговорах доктора Свеина со своей покойной сестрой Элизой присутствовали вдова доктора фон Петерсвальда Вильма Вечнозеленая-17 фон Петерсвальд и ее пятнадцатилетний сын Дэвид Нарцисс-2 фон Петерсвальд, который доводился доктору Свеину братом и который также являлся невинной жертвой болезни Таретта.

В тот момент, когда доктор Свеин уже был готов переступить заветную черту, разделявшую жизнь и смерть, и начать диалог с Элизой, с бедняжкой Дэвидом случился очередной припадок.

Изо всех сил пытался Дэвид задушить подступивший к горлу поток ругательств. Но от этого они лишь поднялись на октаву выше.

«Дерьмо… блевотина… мошонка… клоака… долбонос… задница… мокрота… моча», — говорил он.

Доктор Свеин тоже потерял над собой всякий контроль. Забыв про огромный рост и преклонный возраст, он взобрался прямо на приборную доску ускорителя. Чтобы быть как можно ближе к сестре, он уселся верхом на трубу. Голова его свесилась вниз прямо в рабочее отверстие трубы. Он нечаянно столкнул роковое ведро, и связь тут же прервалась.

«Алло! Алло!» — орал он.

«Промежность… хрен… выкидыш… понос… педераст…», — говорил мальчик.

На этом конце линии в трезвом уме оставалась одна вдова фон Петерсвальд. Она снова водрузила ведро на нужное место. Для этого ей пришлось довольно грубо пропихнуть его между трубой и каленом президента. Проделав эту операцию, вдова оказалась в весьма шатком положении. Тело ее под прямым углом изогнулось над приборной доской, рука вытянулась, а ноги оторвались от земли на несколько сантиметров. Президент зажал коленом не только ведро, но и голову вдовы.

«Алло! Алло!» — орал президент, и голова его в перевернутом виде болталась в трубе.

На другом конце послышалось индюшачье кулдыканье, гоготание, кудахтанье и пронзительные птичьи крики.

Кто-то чмыхнул носом.

«Извращенец… моча… сперматозоид… яйцеклетка», — говорил мальчик.

Элиза не успела еще и рот открыть, а окружающие ее покойники уже почувствовали в Дэвиде родственную душу — так же, как и у них, доведенную до предела положением вещей во Вселенной. Они наперебой стали его подбадривать и подливать масла в огонь, добавляя крепкие словечки.

«Задай им перцу, малыш», — говорили они.

Потом они начали удваивать все, что говорил Дэвид.

«Дерьмо в квадрате! Педераст в квадрате! Хрен в квадрате!»

Начался невообразимый бедлам.

Но, несмотря ни на что, доктору Свеину и Элизе удалось наладить контакт. Да такой близкий, что доктор Свеин забрался бы в трубу с ногами, если б только мог!

Да, вот и Элиза просила его только об одном одолжении. Она просила его побыстрее умереть, чтобы они могли снова объединить свои умы. Ей это было просто необходимо, чтобы с помощью единого разума навести порядок в так называемом «раю».

«Тебя там мучают»? — спросил он.

«Нет, — сказала она, — меня замучила смертельная скука. Не знаю, кто выдумал эту богадельню, но твердо знаю, он ни шиша не смыслил в людях. Пожалуйста, брат Уилбер, — продолжала она. — Это же Вечность, это же навсегда! Там, где находишься ты, это ничто в смысле времени! Шутка! Выпускай поскорее мозги! Пора тушить свечу!»

И тому подобное.

Доктор Свеин рассказал сестре, что пришлось пережить людям, когда на них обрушились страшные болезни. Умы доктора Свеина и Элизы снова соединились, и поэтому им ничего не стоило правильно во всем разобраться. Объяснение было следующим: на самом деле вирусы албанской лихорадки — это пришельцы с Марса. Их нашествие было, очевидно, приостановлено антителами, которые образовались в организме тех людей, которым удалось выжить. Вот почему уже так долго не возобновлялась эпидемия лихорадки. С другой стороны, «зеленую смерть» вызывали микроскопических размеров китайцы. По природе своей они были миролюбивы и никому не хотели причинять вреда. Но несмотря на благие намерения, они стали фатальным фактором для людей нормального роста. Люди втягивали их в легкие через нос или проглатывали.

Доктор Свеин поинтересовался, каким аппаратом пользуется сестра на своем конце линии. Может быть, ей тоже пришлось оседлать трубу?

Элиза ответила, что нет у нее никакого аппарата. Она руководствуется одними чувствами.

«Что ты чувствуешь? — спросил он.

«Нужно самому умереть, чтобы понять меня», — сказала она.

«Все равно, Элиза, попробуй объяснить», — попросил он.

«Нечто мертвящее», — сказала она.

«Ощущение смерти?», — говорил он в волнении, пытаясь понять.

«Да, что-то липкое и холодное, — сказала она. — Еще, знаешь, будто вокруг тебя несметный рой пчел. Эти пчелы доносят до меня твой голос».

Так-то вот.

Когда сеанс потусторонней связи закончился, доктор Свеин почувствовал себя так, как будто он только что прошел сквозь огонь и воду. У него оставалось всего три таблетки три-бензо-манерамила, которые были изобретены вовсе не как успокоительное для президентов. Первоначально они предназначались для подавления проявлений болезни Таретта.

На его широкой ладони лежали три маленькие таблетки. Ему казалось, что это три последних крупицы в песочных часах его жизни.

Доктор Свеин стоял под палящими лучами солнца. Стоял он у стен лаборатории, в которой помещался «Хулиган». Плечом к плечу с доктором стояла вдова и ее сын. Вдова не забыла прихватить с собой ведро. Она не хотела, чтобы без ее ведома кто-нибудь общался с загробным миром.

«Знаете, мистер Президент, на кого вы были похожи, когда оседлали пушку?» — спросил мальчик. Ему заранее становилось не по себе от слов, которые уже подступили к самому горлу. Проклятая болезнь!

«Нет», — сказал доктор Свеин.

«На огромного бабуина, который насилует футбольный мяч», — выпалил мальчик.

Чтобы избежать дальнейших оскорблений, доктор Свеин отдал мальчику три последних таблетки три-бензо-манерамила.

Последствия отказа доктора Свеина от три-бензо-манерамила были впечатляющи. Пришлось даже привязать его к кровати в доме у вдовы. Так он провел шесть бесконечных дней и ночей.

В одну из этих ночей он предался любви со вдовой и таким образом зачал сына. Потом этот сын станет отцом Мелодии Иволга-2 фон Петерсвальд. Да, и когда-то приблизительно в то же время, вдова рассказала, ему то, что узнала от китайцев: они успешно научились управлять Вселенной путем комбинирования гармонически развитых умов.

Да, и вот он, наконец, приказал пилоту доставить себя на Остров смерти. Он хотел побыстрее встретить свою смерть. Он думал, что в этом ему помогут маленькие китайцы, коммунисты, которых он вдохнет полной грудью. Ему не терпелось соединиться в загробном мире с сестрой.

Капитан О'Хара, который в отличие от своего президента не спешил попасть на тот свет, спустил доктора Свеина прямо на смотровую площадку Эмпайр Стэйт Билдинга. Сделал он это при помощи лебедки, веревки и сбруи.

Остаток дня президент провел на высоте, наслаждаясь открывшейся его взору панорамой. После этого, делая глубокий вдох на каждом шагу в надежде втянуть в легкие побольше китайских коммунистов, он начал сошествие по лестнице вниз.

Когда он преодолевал последние ступени, уже смеркалось.

Вестибюль здания был непроходим из-за валявшихся целыми грудами скелетов людей, наскоро завернутых в истлевшие, зловонные тряпки. Стены сплошь исполосовали дымы давно потухших костров.

Вдруг из-за укрытия выскочили шесть представителей семейства Малин. Они видели, как вертолет завис над зданием и оттуда спустился человек. Малины были вооружены копьями и ножами.

Их радость была безгранична, когда они узнали, кем был их пленник. Но доктор Свеин представлял для них определенную ценность не как президент, а как человек с медицинским образованием.

«Врач! Мы спасены!» — сказал один из них.

Да, вот и о его желании умереть они даже слышать не хотели. Насильно они заставили его проглотить маленький безвкусный кубик, который напоминал ломкую кожуру земляного ореха. На самом деле — это были вареные и затем сушеные внутренности рыбы, в которых содержалось противоядие «зеленой смерти».

Так-то вот.