Брошенная - Ирина Икс

Сковородку придется фигачить самой, там намертво впечаталась гарь. Посудомойка просто ее не возьмет!

И отец велел делать это ей? Зная, что у неё день Рождения!

Девушке захотелось заорать в голос и выругаться теми словами, что папочка кричит по телефону своим подчинённым.

За что ей это все?! Она сегодня именниница! Неужели так сложно, хотя бы посуду засунуть в посудомоечную машину, а не добивать её день этой отвратительно- грязной горой тарелок?!

- Мне некогда мыть вашу посуду! - запыхтела девочка. - Те блогеры которых ты позвала- полный отстой! Нельзя было сделать нормальный праздник?!

- А что не так с блогерами? - Карина держалась спокойно, но вины за собой явно не ощущала. - Лер, они не приходят ко всем подряд. Тебе вообще, повезло, что Влад согласился придти, хотя ему там было неинтересно.

- С ним тоже никому было не интересно! Он меня опозорил!

- Слушай, ну я тогда не знаю. У Влада полмиллиона подписчиков, и он обычно всем нравится. ...

- Нравится ?! Вот и зови его всегда на свой день Рождения! А на мой позовите Лёшу Джей хо! Он гораздо лучше этого вашего Влада и второго идиота, тоже...

- Лера, - отец слушал молча, но вот неожиданно решил вмешаться в их разговор с мачехой. - Не смей так разговаривать с Кариной! И иди занимайся посудой! Что непонятного?!

- Что? - Лера покраснела. - Почему я должна мыть посуду опять сама?! Почему нельзя нанять домработницу или клининг вызвать! В конце концов, я не единственная в этом доме, кто может помыть посуду. Вот та же, Карина....

- Чего? - перебил отец, и в его взгляде скользнули совсем не доброжелательные искорки. - Мы с Кариной зарабатываем деньги! Обеспечиваем вас всех! Сегодня было сложное подписание договора, эти немцы дали всем прикурить. Мы с Кариной бумагами занимались весь день! А ты? Танцевала и веселилась с подружками? Фотографировалась и постила свои картинки? Так? Еще и ждёшь что Карина посуду будет мыть вместо тебя?!

- Но есть же клининг.....и у меня день Рождения....

- Да мне насрать! У каждого из нас есть обязанности! Ты выполняешь свои функции, мы с Каришей выполняем более глобальные! - рыкнул отец, зло сверкнув глазами. - Дуй мыть посуду и чтоб больше я такого не слышал!

Мыть посуду после того, как ее пристыдили было особенно обидно.

Лера хоть и понимала, что от этого теперь не отвертеться, но все же не торопилась спускаться вниз. Подолгу переодевалась, умывалась, расчесывалась, складывала вещи, в которых пришла из ресторана. Тянула время как могла.

Лишь после того, как прошло не меньше двадцати минут, как она поднялась наверх, и оттягивать время дальше становилось слишком подозрительно, принялась за нежеланную уборку.

Бросала тарелки в посудомоечную машину, как попало, не особо заботясь о том, чтобы ничего не разбить. Едва не уронила любимую чашку матери, которую та забыла забрать, и из которой Карина обожала с утра пить кофе.

Такое ощущение, что этой дурацкой уборке не было конца и края. Накопилось так много посуды и крошек, откуда только что взялось?

Она лишь на минуту отвлеклась от мойки, когда в кухню резко вломился брат и точно такими же как у сестры дерганными движениями открыл холодильник, чтобы достать из морозилки замороженные пельмени.

- Я тебе звонила, ты не отвечал! - начала возмущенно Лера, которая за своей злостью не сразу услышала как Даниил вошел в дом. Но она застыла на полуслове, когда он обернулся и она увидела как он прикладывает лед к покрасневшей щеке.

У брата на лице красовался весьма заметный фиолетовый кровоподтек, была разбита губа и пара капель крови отпечаталось на светлой рубашке.

- Ой, это что? Ты подрался?!

- Демид уррроод....- прорычал брат, злясь и немного прикрывая глаза, приземлился на диванчик в гостиной.

- Это он тебя так?! За что?!

- Ни за что! Он просто утырок! - Даниил опять поморщился и облизал раненую губу. - Не бери в голову, Лерка!

Парень поднялся к себе, а ошарашенная девушка вернулась обратно к посуде. Теперь она была менее злая, чем раньше, но зато более невнимательная. Поэтому когда стала убирать последние ложки, вилки из раковины, не заметила, что в мутной воде притаился нож и порезала руку.

Минутная острая боль. По ладони побежал небольшой ручеек из тёплой крови.

- Ааа! - больно как. - Блин!

Прищурилась ожидая, когда рука привыкнет к боли.

Сперва девочка немного испугалась вида крови, зато потом в мозгу проскользнула весьма привлекательная догадка. Сейчас отец и Карина увидят к чему привело то, что они заставили ее мыть посуду. Может, им хотя бы, станет стыдно!

Вбегая по лестнице вверх, пока добиралась до комнаты отца, девочка уже представляла как они будут хлопотать возле нее, обрабатывая порез, как обычно делала мама.

Она всегда слишком эмоционально реагировала на подобные травмы. Сразу же начинала причитать, жалеть, заставила бы Лерочку скорее сесть на стул, и ни в коем случае, не смотреть на рану, ведь знала, что окровавленная рука ее напугает.

Мама принесла бы аптечку, обработала ранку сама. В процессе, мама обязательно подула на ранку и пожалела Лерочку. И конечно, больше близко не пускала дочь на кухню, по крайней мере до тех пор, пока у нее окончательно не зажил бы порез.

Отцу должно быть стыдно, что заставил Лерочку лезть в мойку! У нее, вон, все пальцы теперь в крови!

Лера не удержалась и горько заплакала. Но это не потому, что ей до сих пор было сильно больно, а просто потому что стало жаль саму себя. Сперва наорал, а потом из-за него она себя покалечила. Еще, папочка любимый, называется!

Дверь в спальню родителей оказалась заперта. Чтобы хотя бы, поговорить с отцом, девочке пришлось некоторое время стучать. Никто не торопился открывать дверь. Видимо работал телевизор. Или, может, родители спали.

Наконец, дверь открылась, но внутрь Леру не пустили.

Папа сам вышел в коридор, плотно прикрывая дверь, и заслоняя своей спиной вход в комнату.

Недоволен...

- Ну что тебе, Лера? Говори!

Заметил, что Лера не спешит говорить, потому, что ждет чтобы он догадался сам.

- Я....Порезалась. - ткнула пальцем в лицо родителя, чуть всхлипывая. Ей и самой показалось, что этот всхлип получился наигранным и каким-то недостаточно проникновенным. Если бы не кровь, которая продолжала тонкой струйкой сочиться по руке до самого локтя, ей бы