Развестись и попасть - это я умею. Путь львицы - Алиса Рудницкая

– Да, госпожа, – покорно сказал Истар.

– Молодец такой, – цокнула языком матушка. – Ни единому слову не верю!

– Мама? – озадачилась я.

Эльфийка сделала мне страшные глаза, и до меня дошло, что она задумала. Ага. Игра в злого и доброго полицейского, ну конечно.

– Я ему верю, – буркнула я, скрестив руки на груди. – Я ему жизнь спасла.

– Ну и что? – повела плечом матушка. – Я не верю в благодарность.

– Зачем ему врать? – махнула я рукой.

– Чтобы втереться в доверие и подставить тебя, – разумно заключила матушка, и повернулась к вампиру. – Разумеется ты в сговоре с ее противным бывшим мужем! Что скажешь на это обвинение, мальчик?

– Враг моего врага – мой друг, – сказал он. – Если вы ненавидите сэра Лаурэанта, то я готов как угодно доказать вам свою лояльность.

– Хороший ответ, – кивнула матушка. – Да только вот ,я посмотрю, ты и дочери-то не смог ничего доказать. По крайней мере я не вижу что-то на твоей шее нашей клановой печати?

Вампир вздрогнул, а потом украдкой бросил на меня виноватый взгляд. Я пожала плечами.

– Я ее в комнате вчера забыла, – соврала я, не моргнув и глазом. – Пошла за ней, но ощутила головокружение и решила отоспаться. Так что не выдавай желаемое за действительное, матушка.

На лице Истара отразилось облегчение. Матушка усмехнулась.

– Ишь ты, как ты дочь мою неласково покусал, – снова напала она на парня, чтобы не расслаблялся. – Учти, отродье зубастое, будешь дочь объедать – я тебя выгоню.

– Мама, – закатила глаза я. – Не запугивай его! А то еще начнет себя голодом морить и в обморок шлепаться от это! Или кого-нибудь покусает! А я, между прочим, хочу, чтобы он только меня кусал.

– Пфе.

Мама отпустила подбородок парня и махнула мне рукой.

– Печать с собой? – уточнила она.

Я порылась в кармашке сарафана и достала искомое. Взяла я ее с собой так как собиралась сразу после завтрака идти прикарманивать себе парня. Вампир бросил на меня радостный взгляд.

– Госпожа? – позвал он.

– Иди сюда, – велела я.

Истар придвинула поближе, стоял на коленях, но я скривилась.

– Нет уж, это точно не дело, – сказала я раздраженно. – Выглядит так, будто я не партнера себе завожу, а клеймо на раба ставлю. Развяжите его!

Стражники развязали Истара и подняли на ноги. Тот застыл, потирая запястья. Видно, серебряная веревка доставляла ему дискомфорт, так как на коже остались темные полосы. Застыв и не зная, что делать, Истар уставился на меня сверху вниз. Ай. Опять не порядок.

– На одно колено вставай, дурак, – пихнула его матушка. – Совсем невоспитанный. Ох и намучаешься ты с ним, Аэ.

– Ничего, – я пожала плечами. – Зато будет, чем заняться.

Истар послушно встал на одно колено и оказался чуть ниже меня. Поднял голову, посмотрел в глаза. Я одобрительно ему улыбнулась.

– Что скажешь? – уточнила я. – Неволить не буду. Согласен? Если нет – отправим тебя домой через миграционную канцелярию.

Парень снова приложил, как вчера, два пальца к шее и склонил голову.

– Дом вампира там, где его кормят и принимают, – сказал он. – Я согласен. Буду служить верой и правдой. Клянусь слезами луны в своих жилах.

Шрамы на его шее вдруг засветились и матушка удовлетворенно хмыкнула.

– Ладно, ладно, – сказал она. – А вот это сильно, парень. Смотри не влипни от этого в неприятности.

Я хмыкнула.

Читала я об этом. У вампиров не было крови, потому они, собственно, и были такими бледными, почти белыми. При обращении из них выпивали всю кровь до последней капли, а потом поили специальной эссенцией, которая эту самую кровь им заменяла. Именно эта эссенция и назвалась слезами луны. С ней в жилах вампиры были прохладнее обычных людей, но не были, по сути, нежитью – сердце у них билось. Ну и клятва на этой самой эссенции у вампира считалась самой жесткой, магической. Ее нарушение доставляло им физический дискомфорт.

Это меня приободрило. Раз таким поклялся – значит реально влюбился. Самый лучший из всех раскладов.

– Ладно, – вздохнула я, чувствуя, что начинаю волноваться. – Подними лицо, Истар. Смотри в глаза.

Того требовали традиции, так что деваться было некуда. Истар поднял на меня взгляд и я увидела, что глазищи снова начали тлеть красным. Видимо парень тоже разволновался. Я протянула руку. Не удержавшись, прошлась пальцами по его волосам. Потом взяла за подбородок, приподняла лицо парня, чтобы оголить шею. Благо, рубашка на Истаре была расстегнута и яремную ямку, куда ставили клановый штамп, было хорошо видно.

И только я уже примерилась, чтобы его, так сказать, опечатать, как печать неожиданно вырвалась из моих рук и зависла в воздухе. Я потянулась, но она взлетела еще выше.

Я недовольно уставилась на матушка. Судя по тому, как эльфийка держала пальчик, левитировала печать она. Мать ответила мне хитрой улыбкой.

– Нет уж, не сейчас и не здесь, – сказала она. – Сначала я заберу у тебя этого красавца и хорошо допрошу. Не волнуйся, никаких неприятных методов применять не буду. Но кое-кому стоило бы не сопротивляться и говорить только правду, без лукавства. Я ложь очень, очень хорошо чую.

Вампир бросил на нее обеспокоенный взгляд. Матушка левитировала к себе печать, перехватила ее и, повертев в руках, улыбнулась каким-то своим мыслям. Пальчиком выдвинула из-за стола пустой стул и кивнула парню. Тот пожал плечами, но послушно сел.

– К тому же, это не то же самое, к чему ты привык, Истар, – сказала матушка, поймав взгляд вампира. – Дочь права. Не раба принимаем, а нового члена семьи. Я пошлю в миграционную канцелярию чтобы сделали тебе визу. Потом мы подпишем бумаги о приеме тебя на работу здесь, в нашем доме. Что ты умеешь?

– У меня нет профессии, – покачал головой Истар. – Я обучен эльфийскому языку, но до обращения был человеком. Умею читать, писать, знаю географию и немного – историю, но в науках ничего не смыслю. Брался за любую работу, какую дадут.

– Кем именно работал дольше всего? – по деловому спросила матушка, откинувшись на спинку стула.

– В эльфийской кузнице, – пожал плечами парень. – Но техники