Развод, как спасение от одиночества - Лаванда Май

— Ты говорил, что одиночество это не внешние обстоятельства, а внутреннее состояние. Так почему сейчас нам хорошо?

— Потому что признались в собственной неуверенности, открылись друг другу, прекратив недоговаривать и пытаться казаться лучшей версией самих себя.

— Знаешь, каков ещё один минус знакомств в Интернете?

— Ты в самом деле решила говорить о минусах в тот момент, пока мы лежим в одной постели?

— Нас этот минус не коснулся. А заключается он в том, что любовь, найденная в сети, может оказаться иллюзорной. Вот почему я говорила о том, что нам пора прекращать делать упор на переписки. Сетевое общение затягивает, заменяя настоящее, живое. Так можно и не заметить, что вся любовь лишь в воображении.

— А теперь давай о плюсах: Интернет помогает скрасить время тем, кому по-настоящему одиноко. У кого-то даже друга близкого нет, родственников. А что по поводу приведённого тобой минуса... Давай поживём вместе? Проверим, придумали ли мы себе любовь, или она настоящая.

— Как хорошо, что ты сам это предложил! А то всю голову сломала, как же тебе озвучить этот вариант. Неловко как-то.

— Тогда переезжай ко мне! Хватит нам неделями на свиданки бегать...

Я поворачиваю голову в сторону Соколова и наталкиваюсь на приглашающую ухмылочку на его лице и дразнящий блеск в карих глазах, в которых отражается экран мобильника.

— Договорились, — с улыбкой набираю новое сообщение в телефоне.

— А ты знала, что около семнадцати процентов современных браков заключаются именно после знакомства в сети?

— Ого, так много?

— Да, я сам удивился, когда узнал от Марины. Она же психолог у нас и всякие исследования изучает.

— Жаль только, что она обо мне Владу рассказала, не изучив этот вопрос как следует. Он теперь вообразил себе, будто я и Марина подружки.

— Она не хотела ничего плохого.

— Ладно, хватит о других женщинах, — озвучиваю уже вслух и убираю выключенный телефон на прикроватную тумбу.

— Согласен! — Костя следует моему примеру, а после пододвигается ближе и нависает надо мной, опираясь на локти, — теперь только о тебе.

***

Утром мы вместе отправились к Соколову на работу. Я сижу на пассажирском сиденье рядом с Костей и не могу сдержать улыбку, радуясь воспоминаниям о прошедшей ночи. Он же рассказывает о том, что я пропустила с прошлой субботы, не явившись на занятие по французскому.

Периодически киваю, чтобы уж совсем не выдать своих нескромных мыслей, но вскоре всё же включаюсь в рабочий режим, так как французский язык мне по-прежнему интересен.

По приезде обнаруживаем, что на парковке возле здания практически пусто. На этаже тоже пока тихо, так как мы прибыли самые первые, не считая Антона в конце коридора.

В аудитории я не спешу уходить на своё место, и мы с Костей сидим, продолжая разговоры, что вели в автомобильном салоне, пока остальные «ученики» постепенно заполняют места.

— Мне нужно отлучиться ненадолго, — склоняется он вдруг ко мне после того, как бегло посмотрел на настенные часы, и коротко целует в щёку, — совсем скоро вернусь.

Но ведь пора начинать занятие...

Всем остальным «ученикам» Костя тоже объявляет, что вернётся через пару минут, а пока приставит к нам Антона.

Этот огромный бородатый мужчина как раз в этот момент входит в аудиторию, рассматривая всех нас с озадаченным видом. На его лице прямо читается: «Ну, и что мне со всеми вами делать?». Мне это видно даже со своего самого дальнего места.

Соколов исчезает за дверью, а Антон принимается рассказывать основные правила починки ботинок... Но делает это с юмором, так что всем становится смешно.

Похоже эти двое заранее договорились о «пересменке». Но зачем?

Наш преподаватель французского, кстати, не обманул нас, ведь спустя пять минут он действительно появляется в дверном проёме, благодарно кивнув Антону. Уже полюбившийся всеми «сапожник» уходит, а Костя неспешно идёт вдоль рядов столов... ко мне. Одна его рука прячется за спиной, и по реакции присутствующих вижу, что Соколов там что-то прячет.

«Ученики» посмеиваются, в ожидании уставившись на меня. Они все сейчас выглядят так, словно наблюдают захватывающую киношную сцену.

Да что же происходит?

Оказавшись прямо передо мной, Костя выводит руку из-за спины и протягивает мне яркий букет розово-белых астр.

— Астра является одним из самых популярных цветов во Франции, — объявляет Костя громко, чтобы перекрыть шум от раздавшихся аплодисментов, охов и ахов, и даже свиста. — Но есть и много других цветов, о которых мы сегодня поговорим.

А после такого жизнерадостного начала занятия Соколов вдруг даёт нам весьма сложное задание: перевести довольно объёмную статью с французского на русский язык.

Но мне было плевать на уровень сложности, потому что с моего лица практически не сходила улыбка. Время от времени мы переглядывались с Соколовым через всю аудиторию, и только мы вдвоём знаем, о чём «общаемся» глазами.

Спустя время занятие подходит к концу, и все начинают понемногу расходиться. Только не успевает даже и половина из нас выйти, как с уже знакомым громким лаем в аудиторию врывается огромный чёрный четырёхлапый зверь!

Пёс несётся вдоль столов, а все присутствующие поднимают шум, кто-то испугавшись, а кто-то в попытке прогнать хвостатого. Это почти похоже на панику, но...

— Простите! — врывается в аудиторию незнакомая мне прежде полноватая женщина лет пятидесяти. — Это моя собака... Вась, иди ко мне! Вась, Вась...

— Что он ищет? — замечает Костя, как животное что-то вынюхивает в углу, где стоит шкаф с учебными материалами.

— Вась, ко мне! — продолжает подзывать женщина, хлопая ладонями по своим коленям.

Пёс, наконец, реагирует на голос хозяйки, повернувшись ко всем мордой с зелёным плюшевым мячом в зубах.

— Похоже, он пришёл сюда за этим... — бормочу.

— Ох, вот где этот мячик несчастный! — смеётся женщина. — Это игрушка Васьки, которую он потерял. Всё скулит по ней и новые принимать не хочет, хотя я уже несколько таких мячей купила ему.

— Мы тут всю голову уже сломали почему к нам строго по субботам ломится чёрный пёс, — усмехается Соколов.

— Извините меня. Это я сюда с ним по субботам прихожу, так как работаю этажом выше, а питомца оставить не с кем. Одна живу, Вася же громко скулит потом — соседи жалуются.

Какое же это облегчение! Влад всё же не причём, и чёрный пёс оказался обычной случайностью.

Представление