Метагалактика 1995 № 3 - Б Липов

Яков хотел было пропасть, но передумал и, обращаясь к Тьмовскому, добавил.

— Эдик! Ты там с моим боссом будь пообходительнее. Он мужик свой — в доску. Усек?

— Усек, Яша! Ты о себе позаботься… Не давай повода слопать, как того…

Свечи зачадили и погасли. Главный Чертолом включил настольную лампу и подошел к видеомагнитофону. На столе, с хлопком, появилась кассета. Тьмовский заправил аппарат, намереваясь прокрутить свежую информацию, как раздался настойчивый стук в дверь.

Главный неохотно отодвинул запор, кинул Владимиру Ивановичу, — мол, успеем, посмотрим, — и, отстранился: из приемного покоя, как ошпаренный, выскочил архангел.

— Слава те, Господи… Насилу осветлил. — Гавриил являл собой образ утомленного изнурительной греблей галерного раба. Он плюхнулся на диван и, словно сбросив с плеч тяжкий груз, распрямил стан и, гулко ударив кулаком в грудь, хвастливо заявил.

— Все-таки сподобил Всевышний силушкой. — Лицо святого прояснилось: он оживал на глазах. И, окончательно самоутвердившись. — Разреши, Главный, фотоаппарат. Надо для отчетности снимок сделать, да и стенд обновить… Ох, и крепко же в ней грех сидел. Только с пятой попытки удалось изгнать…

Тьмовский протянул архангелу «Полароид».

Гавриил поставил затвор на «автоспуск» и вновь скрылся за дверьми.

Владимир Иванович с симпатией взглянул на резидента УРКИ. После краткосрочного спиритического свидания с Яковом он взбодрился и повеселел.

— Верно говорят: первое впечатление обманчиво, — Ахенэева неожиданно потянуло на сантименты. — Что Тьмовскому не хватает?… Казалось бы, живи, как все… Ан нет! Не пожелал быть олухом царя небесного. Да, а… боец невидимого фронта — о таких на Земле баллады слагают, а здесь… Но — борются! Право, молодцы! И Яков — умница… А какой от меня прок?… Так! Наблюдатель! Очевидец.

Главный Круторог элементарно вычислив настрой Ахенэева, дружелюбно, без нажима, произнес:

— Камрад! Достаточно Вашего свидетельства об увиденном на экране и разъяснения истинного положения дел в третьем круге Сатане, как — я в этом убежден, — вопрос кадров будет решен без промедления. Включаю запись…

Но просмотреть кассету и в этот раз не удалось. В коридоре раздались надрывные базлания и дробный топот. С треском распахнулась дверь и уже знакомый Владимиру Ивановичу Председатель Сучки бухнулся перед Тьмовским на колени.

— Начальничек, спаси!

Сбесившийся подполз к ногам Главного Круторога и присосался к копыту.

Главный, как кутенка, пинком отбросил заляпанного нечистотами Дадовца, гневно прорычал:

— В чем дело? Почему без стука?… Сбесившийся поперхнулся.

— Вот! — Он указал на Владимира Ивановича. — Инспектор-свидетель. Архангел Гавриил умышленно лишил меня заслуженной регалии — хвоста. Превратил в рядового грешника. И, как и следовало ожидать, посыпались: мордобой, надругательства, хула… — Председатель Сучки перевел дух и только теперь смикитил, что явился не вовремя. Но назад хода не было и он попер дуриком. — Начальник, умоляю, выдай другой хвост, попушистей. Для острастки…

Тьмовский с ненавистью взглянул на фискала, но пересилил приступ ярости, раскрыл стенной шкаф и швырнул зачумленному не хвост, а топорщащуюся иглами шкуру дикобраза.

— Пристегивай. И чеши отсюда. Да учти — иглы ядовитые…

Дадовец аж заурчал от радости.

— Ой, начальник… До конца тьмы буду на Вас молиться… — и прошипел продирающим до мозгов шепотом. — Ну, изморозь, держись. Вспомню и захребетника, и хлюста, и гребня… Разблатовались, фраера…

И чертоломный выкормыш поспешил убраться.

Не успел председатель Сучки сдуться, как из других дверей словно в насмешку над Ахенэевым и резидентом выступил Архангел.

— Еще одна сбесилась! — Довольно объявил он. Гавриил полюбовался просыхающими в дланях фотографиями, бросил одну из них на валяющееся в кресле «Дело». Потом, о чем-то вспомнив, раскрыл папку и сличив, торчащее из бумажного карманчика фото со своей продукций, невесело прорезюмировал.

— Подурнела. Помнится, прошлый раз, на-амного аппетитнее, прости, Господи, богобоязненней смотрелась…

Главный Круторог небрежно сличил снимки и захлопнул дело.

— Время, святой отец, да и косметика. Веди ее сюда…

Гавриил слинял за порталы и до Ахенэева донеслись женские вздохи и увещевающий голос архангела.

Тьмовский усадил Владимира Ивановича рядом с собой, направил свет лампы на диван.

— Прошу извинения, но работа есть работа… Запись просмотрим на досуге. А пока — вот, полюбуйтесь. Опять отфутболили из ЧМО. Что с ней делать, ума не приложу. Штучка — уникальная. Хотя, все бабы — дуры и эта не исключение. Пошла по второму замесу.

Ахенэев взглянул на раскрытую папку.

— Пузырева?

— Точно…

Владимир Иванович заинтересованно придвинул дело и привычно пробежал глазами по тексту.

ХАРАКТЕРИСТИКА.

Пузырева. Она же Аннета, она же Джулия, она же Жанна, она же Белла, она же Анька-мартышка… Обладает необходимыми для работы по конспиративному профилю качествами. Внедрена на Землю после курса омоложения в летаргическом пансионате и прохождения программы усовершенствования. Была ориентирована на внедрении новинки, разработки АдНИИ-СПИДа, а так же по гонорейному циклу.

— Да! — Вымолвил Ахенэев. — Действительно, штучка! Ну, а сейчас-то, что ее сюда привело.

— Одну минутку терпения. Святой отец, введите вновьсбесившуюся.

Подталкивая под локоть, Гавриил выставил на обозрение отворачивающую лицо, смущенно упирающуюся фифочку.

Главный Круторог сцепил лапы, подпер ими подбородок.

— Кр-расавица!? Дуреха!.. Додуматься надо — провалить такую операцию. И все из-за жадности… — Главный кивком отправил архангела в смежную комнату.

Пузырева опять захныкала и развела сырость.

— Неправда Ваша! Какая жадность. Я его так любила, так любила…

— Молчать, стерва! Вот шалава: любовь после двадцати кожновенерологических диспансеров, видите ли, у нее прорезалась…

Начальник Чертоломного отдела пролистнул досье и, найдя нужную страницу, произнес:

— Кого и что ты любила, нам известно…

— В чем все-таки дело? Объясните, пожалуйста?… — Ахенэев не переносил женских слез еще с Земли.

— В чем? — Тьмовский скрежетнул зубами. — Да хоть бы в том, что из-за этой дряни рухнул обширно задуманный план… На Пузыреву угробили огромные средства, на нее возлагали надежды… Обманула, расчувствовалась, и… Словом, три года назад эту Аннету, Джулию и пр. сбагрили, как ранее судимую, к нам. С диагнозом: «Острое отравление опиатами». Усмотрели в этой шлюхе перспективную единицу. Прикрепили лучших специалистов, поместили в привилегированный летаргический пансионат. А после него заслали назад, на Землю, запрограммировав на внедрение Спида. По контактам с особями магометанского, индуистского и буддистского вероисповеданий. Спрашивается? Чем не жизнь? Сопи в две дырки, да внедряй потихоньку новинку. Так нет! Мало показалось наших отчислений, умудрилась схлестнуться с каким-то шейхом — мультимиллионером, на должность первой жены напросилась. Выбила визу. Поехала к нему. Ладно! Мы и на такой компромисс согласились, лишь бы дело не пострадало. А эта мартышка, вместо того, чтобы благодарно трудиться на уготовленной в аду ниве, начала беситься с жиру. В Европы ее, видите ли потянуло. Дюзнула у благоверного коллекцию брюликов и мешок героина. Сказалась, что в Париж за тряпками летит, а сама прямым ходом не в Париж — к приятельницам, а в Лас-Вегас. Ну и само собой разумеется: дым — коромыслом, шампанское — рекой, альфонсы — батальонами. Рулеточкой увлеклась. И — попала. На приятеля своего мужа. Продула все, что имела, а чтобы не платить, сдала его полиции. Но здесь она просчиталась. Шейхов приятель тоже оказался из состоятельных, героиновый магнат. Откупился и в долгу не остался — выловил стерву. Упаковал в контейнер, да первым рейсом на «Боинг» и — к супругу. А шейх — юморист, но человек бережливый. Прикинул, к чему дармовому мясу пропадать? Взял и скормил Пузыреву любимым кошечкам — пумам. И вот — итог! Опять ненаглядная у нас. Только теперь летаргический пансионат отменяется… Реставрации для Земли не подлежит… И так уйму денег затратили впустую. Ну, что стоишь, идиотка? Ступай в коридор. Жди…