Как разрушить летние каникулы (ЛП) - Симона Элькелес

– Хорошая работа, дорогая, – он никогда не узнает, как много значат для меня эти слова.

После того, как в конце дня взрослые покинули амбар, я посмотрела на молодежь, собравшуюся вместе на тюках сена высотой более десяти футов.

В тот момент, когда я проходила мимо них, Офра крикнула мне:

– Эми, иди сюда, – Снотти смотрит на нее, но Офра ее игнорирует.

– Нет, спасибо.

Эйви сидел на верхушке так, будто он прирожден для такой высоты.

– Она боится сюда взобраться, – сказал он. – Она много болтает, но на самом деле она трусиха.

Невероятно. В одну минуту он помогает мне, а в другую превращается в идиота, оскорбляющего меня. Больше ничего не нужно, чтобы заставить меня подняться на грубую желтую солому.

Когда я забралась на вершину, я не знала куда сесть. Свесив ноги на край тюка, я откинулась назад. Все смотрят на меня. Я села ближе к Эйви, чтобы заставить его кое о чем подумать.

– Почему ты меня ненавидишь?

Знаю, я не должна была задавать этот вопрос при всех, но я ничего не могу с собой поделать. Мне нужно узнать правду. Мне нужно узнать прямо сейчас.

Эйви не отвечает, и все смотрят в его сторону.

– Не принимай это близко к сердцу, – сказал Ду–Ду, – он уже давно себя так ведет.

– Почему? – спрашиваю я Ду–Ду, все еще смотря на Эйви.

Все молчат. Напряжение настолько велико, что, кажется, будто я сижу на солнцепеке. Эйви произнес что–то на иврите и, конечно же, я ничего не поняла. Мое знание иврита не превышает пяти слов. Он знает это. Снотти знает. Черт, они все знают.

Я чувствую себя летающим пауком, который залетел в дом и не может найти выход. Я не паук и не муха. Я что–то среднее.

Ребята начали спорить. Одновременно. Очень сильно. Такое впечатление, будто я на фестивале мокроты, потому что в каждом слове есть звук “Х”, исходящий из самой гортани.

Было бы здорово знать, о чем они говорят. Они обсуждают, почему Эйви меня ненавидит? Кажется, да. Но они спорят.

Очевидно, Эйви и Снотти меня ненавидят. Я рада, что другие ребята более приветливы. Каждый раз, когда О’Дейд что–то говорит, он наклоняется все ближе к Снотти. Интересное наблюдение, над которым я могу потом подумать. Любопытно, что в ней есть такого, что привлекает всех мальчиков? Каждая девушка может наштукатурить черным все лицо.

Я поднялась, готовая спуститься с этого тюка сена. Рядом с Эйви и Снотти я чувствую себя неудобно.

– Хочешь пойти с нами в поход? – спросил Ду–Ду.

Я вопросительно подняла брови, но прежде чем я успела ответить, Эйви меня перебил:

– Mah pee tome!

– Llama low? – спросил Ду–Ду у своего друга 21.

– Алло? Почему бы вам не поговорить на английском? Разве вы не понимаете, что это грубо общаться между собой, пока я нахожусь рядом с вами?

Офра, откинувшись на локти, кивнула.

– Она права.

Я моргнула. Я готова расцеловать эту девушку в губы за то, что она поддерживает меня. Хотя я не отношусь к этому типу. Но если она это сделает, я ее поцелую.

Эйви простонал.

– Я не пойду.

– Ты сказала своему парню, что пойдешь с ним. Я слышал твой телефонный разговор, – с вызовом сказал Эйви.

Думай быстрей, Эми. Он преследует свою цель.

– Да, конечно, я пойду только с ним. Митч стал бойскаутом примерно в пять лет.

Снотти присвистнула.

– Эми, ты сочиняешь разные сказки, что бы хорошо выглядеть. Что правда, а что ложь? Эйви прав на счет тебя.

Тишина. Мое терпение на исходе.

Я знаю, что не стоит ссорится с тем, с кем живешь в одной комнате. И я знаю, что, вероятно, не совсем хорошо нападать на свою кузину на глазах у свидетелей. Возможно, из–за языкового барьера она даже не поймет меня. Я ничего не могу поделать, меня переполняет адреналин.

Даже сейчас, когда я сама себе говорю успокоиться и попридержать рот на замке, я слышу собственный голос:

– Ты не устала вести себя как сучка? С тех пор, как я тебя знаю, ты обращаешься со мной, как с куском дерьма, – я пытаюсь остановиться, но мой рот не затыкается. – Я на дух тебя не переношу, твои короткие рубашки и облегающие штаны… О! У тебя ничтожная грудь! Это же правда, не так ли?

Я указала пальцем на Эйви.

– И ты, ты плохо ко мне относишься и постоянно задираешь. Идти в поход лишь для того, чтобы…докучать тебе! Если я тебе не нравлюсь, не ходи. Тогда ты будешь трусливым болтливым израильтянином!

– Ты думаешь, что ты храбрая? – с вызовом спросил Эйви.

– Чертовски верно. Я могла бы столкнуть тебя с этого тюка сена, даже не подумав об этом дважды.

Насмешливо улыбаясь, он встал.

– Ну, попробуй!

Хорошо, я думаю об этом. Но только один миг. Потом, со всей мочи я толкнула его в грудь.

Он даже не шелохнулся. Этот парень как скала.

Услышав его смех, я отвернулась и спрыгнула с сена на твердую землю. Они не представляют, какие рациональные чувства вызвали у меня. Я размышляю о случившимся.

Не знаю, почему слезы капают на мои щеки.

Не знаю, почему я на них разозлилась, ведь мне предстоит с ними жить последующий месяц.

И, черт побери, я не знаю, почему согласилась пойти в поход в зону военных действий с людьми, которые меня ненавидят.

Боже, я в Израиле, на Святой Земле. А где ты?

Глава 15

Когда выбор невелик, делай то, что можешь

Вечером, после ужина, когда я смотрела телевизор вместе с Додой Юки, друзья Снотти зашли в дом. Почему здесь не закрывают двери?

Снотти и Офра, вырядившись в короткие облегающие платья, вышли из спальни. Эйви, Ду–Ду и О’Дейд надели джинсы и рубашки с длинными рукавами.

Я не спрашиваю, куда они идут сегодня вечером, потому что меня это не интересует. Я счастлива целыми днями смотреть телевизор. Я была приятно удивлена, узнав, что в Израиле есть много американских телепередач. Наверное, поэтому израильтяне хорошо знают английский.

Рон, полвечера проговоривший по телефону, подошел ко мне.

– Ребята идут на диско.

Диско? Звучит как в семидесятых.

– Рада за них.

– Разве ты не хочешь пойти?

– Нет.

– Будет весело выйти за пределы Мошав.

Если бы он только знал, что я ранее сказала О’Снат. Я оскорбила ее стиль и грудь. Я не собираюсь рассказывать Рону об этом маленьком инциденте.

– Пойду, попрошу, чтобы они взяли тебя, – прежде чем я успела его остановить, он встал и направился к Снотти. Он что–то сказал ей на иврите.

Она ему ответила.

В этот момент, Дода Юки прервала их разговор. В ее голосе слышатся поучительные нотки. А потом, моя тетя подошла и взяла меня за руку.