Золото. Назад в СССР 1 - Адам Хлебов

и появился. Я не придал ему значения. Девушка села за стол, взяла ручку и начала что-то записывать. Не поворачивая ко мне головы, она указала на стул рядом с собой.

— Присаживайтесь, Илья Назарович.

Я сел на обыкновенный деревянный табурет, приставленный к столу. Я сидел достаточно близко, чтобы ощущать ее ее аромат. Это было приятное соединение запаха свежевыглаженного, накрахмаленного белоснежного халата смешанного с тонким парфюмом.

Локон ее золотистых волос спал из под белого медицинского колпака почти на лицо.

Доктор грациозно откинула прядь волос с лица и завела ее за аккуратное ушко. Я смотрел на ее движения с большим восторгом, словно она совершала какой-то священный ритуал.

Через какое-то время я поймал себя на мысли что откровенно пялюсь на нее, словно никогда не видел красивых женщин. Мне стало неудобно и я начал рассматривать интерьер процедурной.

На одной стене красовался плакат призывающий соблюдать гигиену и мыть руки, на другой плакат, посвященный профилактике инфекционных заболеваний.

Я боролся с желанием посмотреть на нее вновь. Она продолжала привлекать меня. Наконец она закончила записывать и обратилась ко мне:

— Расскажите, что у вас случилось, как вы себя чувствуете?

Я сообщил ей о своем хорошем самочувствии, о перенесенной в яранге Выквана лихорадке, о том, что меня лечили настоями из трав.

— Ох уж, мне эта народна медицина.

— Считаете их методы не действенными? Зря. Они меня на ноги поставили.

— Что у вас с памятью? Почему вы на нее жалуетесь?

— Я почти ничего не помню о своем прошлом. За исключением того, что мне рассказывают и иногда мне вспоминаются какие-то свежие эпизоды недельной давности.

— Ну уж прям, совсем ничего не помните? — врач повернулась ко мне, держа в руках шариковую ручку.

— Черная дыра.

— Хорошо, назовите год вашего рождения, Илья.

— Тысяча девятьсот пятьдесят третий, но я прочитал на обложке медицинской карточки, которую вы держали в руках, — я указал на стол, — это для меня, можно сказать, новая информация, которую я запомнил.

— Понятно, вы помните, как зовут вашу маму? — она и не думала шутить, как мне показалось изначально. Доктор Гусева внимательно ждала моего ответа.

Блин, а я не помнил на самом деле. Я искренне пытался вспомнить, но у меня ничего не получалось. Это как спросить простого обывателя имя матери Александра Македонского.

Ощущение, что ты никогда этого не знал имя мамы. При этом я четко понимал, что любой человек должен знать. Не может не знать. Мне стало неудобно перед девушкой и я отвел глаза в сторону.

— Не могу вспомнить, — сказал я через десять секунд ожидания и опустил голову.

— Помните название города или населенного пункта, где вы родились?

Бляха-муха. Та же самая ситуация. Я ничего не помнил. Не очень приятно осознавать, что не можешь ответить, на самые простые вопросы. Видимо, мои мысли отразились на моем лице.

— Вы не переживайте так, Илья Назарович, я все-таки врач, а не судья или следователь.

Врач отложила ручку и оперлась правым предплечьем на спинку своего стула. Вряд ли она не осознавала, насколько она была красива.

— Да, и я не переживаю вовсе. Вам показалось.

Она мило улыбнулась.

— У вас на лице всё написано.

— Скажите, а вы помните, как меня зовут? Я вам представлялась пару минут назад.

Я уверенно произнес ее фамилию, имя и отчество.

— Вас зовут Гусева Алена Сергеевна.

— Я вам даже немного завидую.

— Доктор, вы смеетесь надо мной? Чему тут завидовать?

— Ну что вы, Илья Назарович. Нет, конечно, не смеюсь. Я же врач. Просто хочу вас подбодрить. На свете так много событий, о которых не стоит помнить, а вы расстраиваетесь.

— Кто знает? Может моя предыдущая жизнь, которую я забыл, состояла из одних приятных воспоминаний? Доктор, скажите, моя память восстановится?

— Очень на это надеюсь. Я пока не знаю, что у вас. Мы ведь, еще только начали диагностику.

— Я тоже надеюсь.

— Вы померяйте температуру, раз у вас была лихорадка, мне нужно убедиться, что вы полностью выздоровели.

Она протянула мне градусник, который я тут же засунул себе под мышку.

— Еще хорошо бы анализы сдать. Но это не сегодня.

— Вернемся к вашим воспоминаниям, что-нибудь из своего детства или юности помните? Школа, двор, спортивная секция?

Я пробовал вспомнить.

Она констатировала нормальную температуру, заставила задрать одежду, чтобы послушать сердце и легкие.

Между делом я заметил в ее глазах интерес к моему прессу, когда она прикладывала прохладный фонендоскоп к грудной клетке. Это прохладное прикосновение вызвало еще одну вспышку воспоминаний.

Да, спорт! Точно! Что-то мелькнуло. Зал, где много мальчишек ведут бой с тенью и «челночат»*(движение в боксе, когда боксер постоянно перепрыгивает на носках вперед и назад на несколько сантиметров)

— По моему я в детстве занимался в секции бокса. Но точно не помню.

— Да? По вам и не скажешь. Нос не сломан. И вообще, вы не выглядите, как боксер.

— Я чемпионом СССР не стал, но кажется, что первый разряд по боксу заработал.

— Прям побеждали на соревнованиях? — девушка смутила меня вопросом.

— Не помню, кажется да, я часто участвовал в соревнованиях.

— Хорошо. Повторите за мной три слова перчатка, ринг, рефери.

Я выполнил ее просьбу.

— Прекрасно.

— Доктор, скажите, а мне могут приходить ложные воспоминания?

— Например?

— Ну пока я болел мне казалось, что я попал в автокатастрофу и едва не умер. Правда, потом выяснилось, что это неправда.

— А как вы определили, что это неправда? Что вы не попадали в авто аварию?

— Сложно ответить, но действие, словно в будущем