Колония - Андрей Ливадный

— Включи музыку, Генри. И веди себя в присутствии Фридмана как положено.

По лицу Дитриха трудно было ответить: зол он или же, наоборот, восхищен действиями главы службы безопасности.

Он вышел из здания КПП и прямиком направился к плавно вырулившему на парковочную площадку элегантному «Дэйшу». Охрана попыталась последовать за ним, но Фридман остановил их, раздраженным жестом руки указав на вездеход.

Открыв заднюю дверь машины, он сел рядом с Марком и спросил:

— Вы всегда действуете подобным образом, Келли?!

Марк пожал плечами.

— Только в особо запущенных ситуациях, — ответил он.

— Значит, я могу считать, что просто удачно оказался в нужное время, в нужном месте? Если это не система, то я закрою глаза на инцидент и постараюсь забыть увиденное.

— А в чем дело, господин Фридман? Разве я каким-то образом подставил корпорацию? Или азиаты не выполнили моих требований?

— С этим все в порядке, — буркнул Дитрих. — Они так суетятся, что уже успели сделать два рейса в долину, вывозя назад радиоактивную почву.

— Ну вот видите. Я же говорил: есть сорт людей, которые понимают только прямой язык силы. Переговоры с ними бесполезны.

Глаза Фридмана сузились.

— Это я усвоил давно, еще на Земле, — с внезапной резкостью ответил он. — Но концерн «Новая Азия» — мощная организация с клановой структурой. Если я не ошибаюсь, то один из младших членов семьи Ляо сейчас сидит с растяжкой в зубах и двумя готовыми взорваться гранатами…

— Успокойтесь, господин Фридман. Пусть немного попотеет от страха. Гранаты учебные, а я не идиот, чтобы доводить азиатов до состояния праведного гнева. Никто не умрет. Если вы внимательно наблюдали за моими действиями, то наверняка заметили, что в столкновении не погиб ни один охранник.

— Да, заметил… — Фридман мог изображать что угодно, но в душе он все же восхищался Келли. Если поначалу он принял его за самоуверенного отморозка, то теперь мысленно извинился перед Марком, продемонстрировавшим завидное хладнокровие и тонкий психологический расчет.

— Откуда вы знаете их язык? Специально учили для подобного рода акций?

— Я был в рабстве у азиатов.

Фридман удивленно повернул голову:

— Об этом ничего не сказано в вашем досье.

Келли усмехнулся:

— Я изъял оттуда некоторые пункты своей биографии, злоупотребив служебным положением.

— И так просто рассказываете об этом?

— Вы бы все равно узнали. Электронные досье — не единственный и отнюдь не самый полный источник информации о сотрудниках корпорации.

Фридман на секунду задумался.

— Это многое объясняет в вашем поведении… Нельзя ли получить краткую справку из первых рук?

Келли поморщился, но ответил:

— Вы знаете, что такое корпоративный учебный корпус?

— Нет. Что-то слышал о нем, но подробностей не припомню.

— Вам придется многое переосмыслить, прежде чем вы поймете, что на самом деле представляет собой колония. Корпорация предоставляет своим клиентам полностью автоматизированные усадьбы с прилегающим землевладением. С точки зрения рядового гражданина Земли, особняки на Марсе — это верх роскоши и удобств, но в сектор «Фон Брауна» редко попадают простые смертные. В основном здесь живут очень состоятельные люди, чаще всего пожилого возраста, многие из них консервативны, они привыкли к земному быту, и их не устраивают андроиды, массово применяемые в качестве прислуги. Они хотят видеть подле себя живых людей, и корпорации часто приходится нарушать правила, идя навстречу желаниям клиентов.

— Хотите сказать, что здесь есть незаконные поселенцы?

— Можете называть это как угодно, Фридман. Категория людей без гражданства, не внесенных в списки колониальной администрации, люди-призраки, привезенные сюда по прихоти богатых клиентов, — они вроде бы существуют, но принято считать, что их нет. Вот такой парадокс. Им запрещено иметь детей, но это правило нарушается столь же часто, как основные пункты стандартного контракта. В результате население Марса имеет нелимитированный прирост. Обычно детей, рожденных вопреки запрету, забирают у родителей, отдавая в специализированное учреждение, которое готовит новые кадры для нужд колонии. Оно-то и называется корпоративным учебным корпусом. Я попал туда после смерти матери. Спустя три года я бежал и, как следствие, попал к азиатам. Еще четыре года я провел на территории концерна, в рабстве. Потом мне удалось бежать и оттуда.

Келли посмотрел в окно и продолжил:

— Все познается в сравнении, господин Фридман, и после тех лишений, которые я терпел у азиатов, трудности, подбившие меня на побег из корпоративного училища, показались попросту смехотворными, поэтому я вернулся сюда, но уже совершенно иным, — во-первых, я повзрослел, во-вторых, научился по-настоящему ненавидеть, ну а в-третьих — набрался ума или, как принято говорить, раннего жизненного опыта. Это помогло мне в дальнейшем. Начав свою карьеру простым охранником, я быстро получал повышения и за десять лет прошел всю иерархическую лестницу — от рядового сотрудника до начальника отдела.

— Вы опасный человек, Келли…

— Можете называть меня по имени — Марк.

— Откровенность — это еще одна ваша сильная черта?

— Нет. Обычно я молчалив. Но вы прилетели на Марс, чтобы возглавить сектор «Фон Брауна», верно? — Келли не ждал ответа на риторический вопрос и потому продолжил: — Новая метла по-новому метет. Мне показалось разумным и справедливым самому рассказать некоторые подробности биографии, чтобы освободить вас от труда копаться в моем прошлом. Думаю, этого достаточно?

Фридман кивнул.

— Представляю, как сейчас потеет Хо Хуань, — внезапно усмехнулся он. — Вы мне нравитесь, Марк, хотя я многого в вас не понимаю. Ваша ненависть к азиатам когда-нибудь доведет до беды.

Келли не стал отвечать на последнюю фразу Дитриха. Он продолжал смотреть в окно, думая в этот момент о чем-то своем.

— Отвезете меня в офис? — дошел до его сознания вопрос Фридмана. — У вас хорошая машина, а мне не хочется трястись в вездеходе.

— Без проблем. — Келли коснулся плеча дройда. — В головной офис корпорации, — приказал он.

Глава 3

«Дэйш» свернул с автобана на трассу второго уровня, когда уже начинало вечереть, низкие свинцово-серые облака, готовые вот-вот расплакаться нудным, моросящим дождем, так и не уронили ни капли влаги, лишь потемнели, предвещая скорый закат невидимого из-за их пелены солнца.