Самый Тёмный Ангел - Джена Шоуолтер

Она не позволила ему огорчить себя. Он стоял на своем, и она восхищалась им. Возбуждалась от этого. Это будет не легкая победа, как она думала вначале. Кроме того, впервые за время их отношений он сам предложил поцеловать ее. Охотно поцеловать.

Но только если она вернет украденное, мрачно напомнила она себе. Не надо быть гением, чтобы понять, что он хочет изменить ее. Натренировать на его образ жизни.

Это было именно то, что она хотела сделать с ним. А значит, он желает ее так же отчаянно, как она его.

Это также означало, что пора поднять игру на уровень выше. Не она станет тем, кто капитулирует. Шесть часов, проведенных за решеткой, предоставили ей время подумать. Сформировать стратегию.

Она насвистывала, спускаясь по лестнице. Лисандр, наконец, внес за нее залог, но не остался поговорить. Ну и не надо. Она знала, что он с ней.

Дома, принимая душ, она нарочито долго стояла под горячей водой, медленными движениями намыливая себя, лаская грудь и играя завитками между ног. К сожалению, он не проявился. Но не важно.

На всякий случай, если душ не настроил его на нужный лад, она прочитала несколько отрывков из любимого романа. И, если вдруг и это не привело его в кондицию, украсила пупок любимым сворованным алмазом, одела плотно облегающую бедра юбку, высокие сапоги до колен и поехала в ближайший стрип-клуб.[5]

− Мне осталось всего несколько дней. Потом я еду на свадьбу к Гвен, и ты не приглашен. Слышишь меня? Попробуй только явиться, и я превращу твою жизнь ад. Итак, если хочешь прийти ко мне, сейчас лучшее время, − сказала она и вышла из машины.

Опять же, он не появился.

Она чуть не взвизгнула от отчаяния. Пока ее стратегия не приносила пользы. Чем он занимается?

Ночь была холодной, но в клубе оказалось жарко и душно, а все места были заняты мужиками. На сцене рыжий — явно крашеный — вертелся вокруг шеста. Свет был серым, в воздухе держался дым.

− Будешь танцевать, милая? — спросил кто-то Бьянку.

− Нет. Есть дела поважнее.

И она действительно украла чужой кошелек, стащила пиво из бара и обосновалась за столиком в углу. Одна.

− Наслаждайся, − шепнула она Лисандру, поднимая тост в его честь.

− Неужели у тебя нет стыда? — вдруг зарычал он.

Наконец-то! Каждый мускул ее тела расслабился, а кровь разогрелась. Но она не обернулась к нему. Он увидел бы триумф в ее глазах.

− В тебе достаточно стыда для нас обоих.

Он фыркнул.

− Это не похоже на дела.

− Неужели? Что ж, давай расслабим тебя. Хочешь танец на коленях? — она подняла украденные деньги. — Уверена, рыжий на сцене с радостью потрется вокруг тебя.

Его большие руки легли на ее плечи и сжали их.

− А может ты хочешь пива?

−Я бы не отказался, − незнакомец, что сказал это, уселся за стол напротив ее. Он сунул руку в задний карман. — Эй, мой бумажник украли. — Его взгляд остановился на небольшом коричневом кожаном бумажнике, лежащем на столе. Он нахмурился. — Этот похож на мой.

− Как странно, − невинно произнесла она. — Так ты хочешь, чтобы я купила тебе пива, или нет?

Руки Лисандра сжались сильнее.

− Верни ему бумажник, и я тебя поцелую.

У нее перехватило дыхание. Боги, она хотела поцеловать его. Больше, чем когда-либо чего-либо. Его губы были мягкими, а вкус декадентским. И если она позволит ему поцеловать ее, то, она знала, удастся убедить его сделать и другие вещи.

Но она сказала:

− Укради его часы, и я поцелую тебя.

− О чем ты говоришь? — парень нахмурился. — Украсть чьи часы?

Лисандр наклонился и положил руки на ее груди. Она задрожала, соски приняли форму горошин и тянулись к нему. Сладкое небо. Ее живот вибрировал, ревнуя к груди, отчаянно требуя ласки.

− Верни ему кошелек

Вдруг ей захотелось сделано именно это. Все, чтобы быть с Лисандром как можно дольше. Ей ведь не нужны деньги. Постой. Что ты делаешь? Сдаешься? Она гордо выпрямилась.

− Нет, я…

− Я буду целовать все твое тело, − добавил Лисандр.

Ох…ад. Он тоже решил поднять игру на уровень выше.

Черт, черт, черт. Она не могла проиграть. Если так, он будет полностью контролировать ее. Ждать, что она станет такой же хорошей, как он. Все проклятое время. Ни воровства больше, ни проклятий, ни веселья. Ну, кроме того времени, когда они будут в постели, но не будет ли он ожидать, что и там она станет вести себя хорошо?

Жизнь станет скучной и однообразной, безгрешной, то, с чем Гарпии всегда боролись.

Она встала на дрожащих ногах и, наконец, повернулась к нему. Его руки упали вдоль тела. Она старалась не застонать с досады. Выражение его лица было пустым.

Она тоже положила руки на его грудь. Хоть он и не выказывал никаких эмоций, но и не мог скрыть своей твердости.

− Укради что-нибудь, что угодно, и я буду целовать всего тебя, − ее голос охрип. — Помнишь прошлый раз? Ты целовал меня, а я наслаждалась каждой минутой этого.

Его ноздри раздувались.

− Да! — воскликнул парень за ней. — Дай мне пять минут, и я обязательно что-нибудь украду.

− Ты не обучаема, не так ли? — сухо спросил Лисандр.

− Нет, − ответила она, но улыбаться почему-то не хотелось. Возможно из-за этих интонаций в его голосе. Не оттолкнула ли она его слишком далеко? Оставит ли он ее? Никогда не вернется? — Но это не значит, что ты должен прекращать попытки.

− Подожди-ка. Какие попытки? — переспросил незнакомец в замешательстве.

Боги, когда он наконец уйдет?

− Лисандр, − потребовала она.

− Это не мое имя.

− Исчезни, − зарычала она.

Лисандр поднял прищуренные глаза на человека. Тут Бьянка услышала шаги. Ее ангел ничего не сказал, никак не проявил себя, но ему как-то удалось заставить человека уйти. У него есть сила, о которой она и не догадывается. Почему это делает все еще более захватывающим?

− Если ты не вернешь бумажник, а я не украду что-нибудь, что нам это даст? — поинтересовался он.

− Войну. Не знаю как ты, но я предпочитаю вести боевые действия в постели, − проговорила она и обняла его за шею.

Глава 10

Ветер трепал волосы Бьянки, и она знала, что Лисандр летит куда-то с ней на своих величественных крыльях. Она закрыла глаза, слишком занятая, наслаждаясь Лисандром, — наконец-то! — чтобы заботиться о том, куда он ее несет. Его язык ласкал её. Руки обхватили бедра, пальцы резко сжались. Затем она оказалась опрокинута на спину на прохладный мягкий матраc, восхитительно прижатая его весом.

Это не должно было быть восхитительным. Эту позицию она не позволяла. Никогда. Из-за нее крылья оказывались в ловушке, а они — источник ее силы. Без них она становилась такой же слабой, как человек. Но это был Лисандр, честный до невозможности, и она, казалось, хотела этого вечность. К тому же она опасалась, что Лисандр, с его отношением к этому вопросу, при малейшем упреке с ее стороны улетит прочь.