Титановый бардак - Квинтус Номен

Во-первых, вместо мужика в кожанке в кабинет вошла молодая дама. Во-вторых, эта дама вытащила из сумки кирпич и положила его на стол. А в третьих, дальнейший разговор пошел именно об этом кирпиче — но не только о нем:

— Доброе утро, Глеб Максимилианович, — с улыбкой поздоровалась она, — я тут мимо шла и решила: дай, думаю, зайду, поговорю с умным человеком о паровозах.

— Что?!

— Как вы знаете, конечно, в СССР строятся паровозы, и в этом году их построят, скорее всего, целых триста пятьдесят штук, — тут она замолчала и «выразительно» посмотрела на Председателя Госплана, вероятно ожидая его реакции.

— Вы мне сообщили очень много новой информации, — не удержался от сарказма Кржижановский.

— Я еще не всю сообщила, так что слушайте дальше: в каждом паровозе имеется топка, — и она снова замолчала.

— Что-то в этом роде я и думал.

— Плохо думали. Облицовка этой топки обходится государству примерно в тысячу двести золотых рублей, которые страна платит германцам и французам всяким. Но, что гораздо противнее, наши торговцы закупают огнеупоры небольшими партиями, и заводы часто простаивают из-за того, что топку практически готового паровоза просто нечем облицовывать потому что нужный огнеупор еще не успели купить.

— И что вы предлагаете?

— Я предлагаю прежде всего запретить закупать огнеупоры за границей, совсем запретить. Потому что в Боровичах сейчас перезапущен завод по производству огнеупоров, причем завод, который до революции полностью обеспечивал ими и все русское паровозостроение, и известную часть производств металлургических. Если перевести паровозостроение на отечественный огнеупор, то стоимость облицовки топки паровоза сократится до примерно шестисот рублей, то есть вдвое, а вот задержек в поставках огнеупоров на заводы больше не будет.

— Вот это интересно, я почему-то не слышал о перезапуске этого завода.

— Конечно не слышали, этот завод сейчас входит в Особое Девятое Управление ОГПУ и выпускает не только огнеупоры — но огнеупоры выпускает. И, хотя может показаться, что экономия не очень-то и велика, всего вроде бы жалких двести тысяч рублей за год, но если учесть потребности ремонтных предприятий — то есть расходы на планово-предупредительный ремонт, который сейчас вообще не производится, что является откровенным вредительством — то общая экономия только на производстве и ремонте паровозов превысит уже пару миллионов в год. А если при этом учесть экономию от того, что паровозы еще и из строя буду выходить гораздо реже…

— То и не подсчитать, — продолжил за нее Глеб Максимилианович, но, оказалось, в этом он ошибся:

— Ну почему же не подсчитать? У меня все посчитано, вот, сами смотрите — с этими словами внезапная гостья достала из той же сумочки, что и кирпич, довольно толстую папку с бумагами. — Только в следующем году это даст общую экономию примерно в шесть миллионов восемьсот сорок тысяч рублей и позволит увеличить выпуск новых паровозов на шестьдесят пять — семьдесят машин на сумму чуть больше трех миллионов рублей без каких бы то ни было дополнительных вложений в производство.

— Интересно, — Кржижановский быстро пролистал испещренные цифрами документы, — я попрошу кого-нибудь срочно проверить ваши расчеты. Струмилина, что ли, пригласить…

— Струмилин занят, я ему других документов на подумать принесла. Хотя… действительно, его пригласите: у него в голове наверное арифмометр спрятан, он все быстро пересчитать сможет.

— Ну хорошо, а какова цель вашего визита? Откровенно говоря, я не совсем понял…

— Цель проста: чтобы произвести огнеупор, сначала нужно добыть глину, причем из очень непростой шахты добыть, уголь опять же. Шахтерам надо зарплату платить, рабочим-огнеупорщикам тоже. Причем платить до того, как этот огнеупор появится на свет.

— Это очевидно, — согласился Глеб Максимилианович.

— Так вот, чтобы получить в следующем году бюджетную экономию в десять миллионов, необходимо в этом году обеспечить Боровичи как минимум одним миллионом.

— Тогда вы пришли не по адресу, — довольно резко ответил Председатель Госплана, — мы деньгами не распоряжаемся, мы их лишь тратим, вырабатывая контрольные цифры для промышленности. И даже если мы отдадим вам всю зарплату всех сотрудников, там миллион наберется лишь в течение долгих лет.

— Примерно за три месяца наберется, но мне ваши зарплаты не нужны. Если бы мне пришло в голову вашу зарплату отнять, то для этого не понадобилось бы к вам приходить. Примерно завтра-послезавтра, сразу после того, как Менжинский запретит закупку огнеупоров за рубежом, состоится заседание ВНСХ, и всё, что мне требуется — чтобы вы подтвердили или опровергли мои расчеты.

— Или опровергли?

— Все могут ошибаться. А когда речь идет о десятке миллионов в год, особенно важно всё перепроверить, и нужно чтобы проверки выполнялись людьми друг от друга вообще никак не зависящими. Так что до встречи на заседании…

Когда посетительница ушла, Глеб Максимилианович — после недолгого размышления — вызвал Струмилина. И снова испытал сильное удивление, когда Станислав Густавович, посмотрев на титульный лист, спросил:

— Где подписываться?

— А вы не хотите проверить эти расчеты?

— Как я понял, документ составляла Ольга Дмитриевна из Девятого управления. Я с её расчетами успел познакомиться. Она — просто фанатичка арифметики: думал, нашел примитивную, хотя и мелкую, ошибку в прилагаемой таблице, и думал так пока не дошел до конца раздела. Где она особо отметила, что в отдельных случаях округление не то чтобы до рубля, а даже до целых копеек приводит к изрядным погрешностям — и показала, как накапливаются такие ошибки. Так вот, все финансовые расчеты она проводит до сотых долей копейки! Я трижды перепроверять должен был, пока не убедился в абсолютной точности ее цифр, и сейчас уверен, что перепроверять её — попросту терять время.

— Но она специально попросила поручить перепроверку именно вам, сказала, что у вас в голове спрятан арифмометр…

— Тогда у неё в голове спрятался целый отдел расчетчиков! Но ладно, попробую пересчитать внимательно. Когда потребуется мой ответ?

— Завтра до обеда.

— Я постараюсь. А вы постарайтесь ее к нам перетащить, мне кажется что она одна пару отделов заменить в состоянии.

— Станислав Густавович, вы ее удостоверение видели? Если её даже в мое кресло посадить, то для неё это будет серьезным понижением в должности…

— Да знаю я, но помечтать-то можно?

Ольга вернулась из Москвы как раз к седьмому ноября, причем вернулась с тремя с половиной миллионами полновесных рублей: два миллиона Девятому управлению выделил Куйбышев от ВСНХ и полтора — Рудзутак, работавший наркомом железных дорог. Точнее Милютин — нарком финансов — попросту «отобрал» полтора миллиона у железнодорожника и передал эти деньги Девятому управлению, чему Рудзутак был, конечно же, «чрезвычайно