О людях и нелюдях - С. Алесько

Там яблоку негде было упасть от пеших и конных путников, телег и повозок. Винка с удивлением разглядела невиданный прежде крытый возок с окнами и дверьми. Дрозд, заметив ее интерес, сказал, что это карета. Путешественники ждали своей очереди на проверку, кто спокойно, кто не очень.

У въезда на мост стояли трое стражников. Пока один прикладывал крылик к протянутым рукам, второй расспрашивал о цели путешествия, а третий заглядывал в повозки. Время от времени рядом со служивыми появлялся еще одни человек, невысокий, щуплый. Он никого ни о чем не спрашивал, просто внимательно разглядывал прохожих и проезжих.

— Сыскарь, — пояснил Вьюн и взглянул на мрачного Дрозда. — На двух пойдешь или на четырех?

— На двух. Здесь могут и собак с кошками проверять, причем на совесть, а не как на дорожных заставах. Если обнаружат, что я оборотень, тут же пойдут вопросы, почему в зверином обличье. А могут и без вопросов…

— Дроздок, может, не надо в город? — спросила Винка. — Может, остался бы в каком-нибудь селении?

— Я не собираюсь нигде оставаться, ни здесь, ни в селении. Я бродяжничаю. А в городе проще спрятаться. К тому же нам надо продать валерьку, да и последние новости узнать не повредит.

— Но если б ты поселился в лесу, как Осинница…

— И что случилось с Осинницей? — напомнил Вьюн. — К тому же, Ромашечка, отшельническая жизнь не для нас. А ты вряд ли согласишься скрасить одиночество двум оборотням.

— Хватит пустой болтовни, — Дрозд дернул углом рта. — Попробуем дождаться каравана и пристроимся сзади. Купцы часто разрешают путникам идти с ними, и проверяют таких примкнувших менее внимательно.

Они устроились под развесистым каштаном на краю мощеной площадки, подальше от стражников. Поток подъезжавших и подходивших не иссякал. Дорожка из долины, по которой они пришли, была пуста, а вот широкий тракт, шедший с севера, из владений Соколиного князя, выплескивал все новых путников.

— Дрозд, может, расскажешь, с чего вдруг стал осторожничать? — не выдержал Вьюн.

— Из-за Осинки.

— Ты меня за полудурка держишь? Мы и к Осинке-то забрались из-за тебя. Кто в глушь рваться начал ни с того ни с сего?

— Вьюн, мне нечего тебе сказать. Не нравится — странствуй один, я не держу и не навязываюсь.

— Я серьезно подумаю над твоим предложением в Надреченске, — фыркнул кошак и отодвинулся подальше.

Они уже отчаялись дождаться подходящего момента, как с северного тракта выполз длинный караван. Пристроились в хвосте вместе с еще несколькими оборванцами, большая часть которых оказалась людского племени. Стражники, утомленные переругиваниями с торговцами ("Почему так долго? Сколько можно товар ворошить? Испортите все, порвете, испачкаете. А потом еще и недосчитаешься половины! Кого, вы думаете, мы прячем? Отряд Воинов Клыка?") приложили крылики к рукам бродяг, поворчали, мол, мало нищих в Надреченске, еще подвалили, но пропустили.

Когда проверяли Вьюна, к стражникам подошел сыскарь. Глянул скучающим взглядом на кошака, сморщившегося от прикосновения серебра, на стоящих за ним девушку и ссутулившегося Дрозда, и отошел. Винка расслышала, как пес осторожно перевел дух.

III

Надреченский мост был запружен повозками, пешими и конными путниками. На противоположном его конце виднелась арка ворот, наверху по бокам украшенная изящными башенками. Там проверяли только выходящих из города, да и то не слишком тщательно. Вьюн сказал, что покидающих Надреченск сильно трясут лишь в случае объявленного в городе розыска.

Минуя ворота, Винка задрала голову, разглядывая каменный свод. Раньше ей приходилось видеть только деревянные строения. А здесь из дерева были сделаны одни массивные створки, густо усаженные неровными железными бляхами.

Оказавшись на привратной площади, девушка совсем растерялась. Кругом было столько народу, сколько она, пожалуй, не встречала за всю жизнь. Все куда-то спешили, совершенно не обращая друг на друга внимания. Винка от неожиданности застыла на месте, и тут же на нее налетел какой-то мужик с коробом за плечами.

— Чего стоишь, рот раззявя? — ругнулся он, но тут же осекся, заметив недобрый взгляд Дрозда. Посмотрев в распахнутый ворот парня, убедился в отсутствии крылика. — Ты, нелюдь, не на меня зыркай, а за зверухой своей приглядывай! — и поспешил дальше.

— Давайте-ка быстро в Пристенную Ветку и по ней до Берлог, — сказал Вьюн. — Не могу дождаться, когда смогу насладиться благоустроенной городской жизнью. Надо ведь еще жилье найти да валерьку сбыть.

Дрозд с Винкой не возражали. Жизнь в городе на первый взгляд вовсе не показалась девушке благоустроенной, и она не понимала, как ею можно наслаждаться. Постоянно нужно быть на чеку, уворачиваясь от толчков. Не хватает не только пространства, но и воздуха. То немногое, что то него осталось, напитано запахами немытых тел, отдающего луком и чесноком дыхания, кухонного чада, а из узких темных проулков и сточных желобов тянет помоями и нечистотами. Ступать надо осторожно, потому что мощеная камнем мостовая завалена объедками, мусором и конским навозом.

Пристенная Ветка оказалась довольно широкой улицей, идущей прямо под городской стеной. Вьюн поведал, что она огибает город наподобие подковы, не захватывая обращенную к реке часть, где находятся богатые кварталы и замок. Пристенной пользовались те, кто хотел побыстрее попасть на другой конец Надреченска, избегая плутания в паутине узких городских улочек и закоулков.

— Какое наслаждение вновь вдохнуть городской воздух! — не нарадовался кошак. — После дыма и навозного запашка сельской местности он оказывает на меня необычайно живительное действие.

— А я здесь задыхаюсь, — пожаловалась Винка. — В этих Берлогах, куда мы идем, так же или, может, ветерком обдувает?

— Берлоги в низине, ветерком обдувает в замке, — пояснил Дрозд. — Туда нам попасть никак не светит.

— Привыкай, Ромашечка. Ты, вроде, здесь остаться хотела.

— А вы в городе надолго?

— Сладкая моя, ты в попутчицы-то не набивайся! — усмехнулся Вьюн. — Остаться разрешим, только если перестанешь за свое сокровище держаться.

— Я и одна могу отсюда уйти!

Девушка неожиданно вспомнила Лучицы и тамошнего кузнеца, не отходившего от нее весь вечер. Может, и впрямь вернуться в то селение? Оно не так уж далеко, и не совсем незнакомо. Да и жители наверняка ее не забыли: в маленьких деревушках, вроде ее родных Жабоедок, нечастые прохожие надолго застревают в памяти.