Диалоги пениса - Поль Авиньон

— Скажи, твоя торговля хорошо идет?

— Да, хозяин, идет хорошо, недорого. Хочешь, покажу африканскую маску?

С тех пор наш горе-бизнесмен переключается на преклонение перед Азией. Они, по крайней мере, не торгуют своим национальным достоянием! Увы! Дела его идут с тем же успехом. То ли он неудачно покупает, то ли не в состоянии продать свои покупки, но четыре последующих груза прикончены точно так же, как «Импорт Экзотики» , объявивший о своей несостоятельности, — а вслед за ним, несостоятельность своих амбиций пришлось признать и Жану Солену.

Мартина никогда не забудет о первом визите судебного исполнителя. Какой-то человек в черном приехал из Парижа, дабы, по его словам, «составить опись имущества должника». Он вел себя, как служащий похоронного бюро, делающий замеры трупа для изготовления гроба по мерке. После этого визита она на несколько дней потеряла голос. Какое счастье, что этим летом Мюриэль и Фанни уехали на неделю в лагерь «Скауты Франции». Жан Солен отбыл на Мартинику разведывать новую золотую жилу, и на его письменном столе выросла уже целая груда счетов. Тогда было время перехода на евро. У Жана Солена был свой переход — к общению с торговым судом. Ему было запрещено заниматься любой коммерческой деятельностью в течение пяти лет, так как он несет ответственность за долги предприятия. Что еще могла сделать для него Мартина — разве что выложить содержимое своей книжки в Национальной сберегательной кассе? Это было наследство ее матери, умершей год назад, она сняла всю сумму целиком, до последнего су. Даже ликвидационный процесс стоил денег. Еще один судебный исполнитель, живший напротив, выписал им счет на 1 000 евро за то, чтобы «констатировать» факт их постоянного проживания в собственном доме. Год спустя, несколько астрономических сумм истребовала у них еще и пенсионная касса!

В течение этого безрадостного периода Жана Солена одолевали неприятности с самых разных сторон. Мартина вынуждена была давить на него, заставляя совершать ту или иную необходимую формальность. И он отвечал ей соответственно.

Она больше не говорит о дочерях, но знает, глядя на потолок, слабо освещенный уличным фонарем, насколько изменился характер мужа. Послушать его, так вся планета Земля населена одними бездарями, которые не в состоянии оценить его гениальность. За все это время он ни разу не вмешался в ход дела. Ни разу не посоветовался ни с одним профессионалом… В конце концов, двадцать лет военной службы и несколько поездок по свету еще не означают, что ты теперь знаешь все и вся! Недавно Мартина поняла это, однако не стала устраивать скандал. А теперь вот и дочери обманывают ее ожидания. Девочки никогда и ни в чем не знали отказа. Мартина — верная супруга, любящая мать, внимательная, способная воспринимать все новое. А тут на тебе, одна из дочерей ее обворовывает, скорее всего, на очередную дозу наркотика! И может, не одна, а обе…

Жан Солен в темноте докуривает свою сигарету. Дурная привычка, приобретенная в армии, он так от нее и не избавился. Рядом с ним ворочается Мартина. Для него этот день не очень удачный. Парижский ювелир приложил недостаточно усилий. Он думал, что получит гораздо больше за кольцо тестя. Но завтра, он наверняка поправит свои финансовые дела. У него имеются секретные сведения о предстоящем собрании ювелиров в Сен-Клод.

25. Жан Венсан

Еще задолго до того, как дискуссионные клубы и философские кружки вошли в моду, Жан Венсан был активным их участником, ему нравилось встречаться с людьми, которые, подобно ему, пытались соединить личные идеалы с правилами построения справедливого общества. За истекшие двадцать лет усердной практики он умерил порывы юношеского протеста, направив его в нужное русло. Теперь он выглядел спокойным, а в его взглядах на вещи и на людей появилась умиротворенность. Жан Венсан не упускал случая выступить в каком-нибудь философском кафе, из тех, что стали процветать повсюду. Особенно хорош он был в образе просвещенного мудреца, если философская культура его аудитории не превышала уровня телевизионной эрудиции: информация предварительно разжевана, миропонимание черпается из заголовков в витрине супермаркета, а восточная мудрость постигается на уровне пластмассового Будды, украшающего круглый столик на одной ножке.

Но недавно, после двадцати лет постоянного присутствия, Жан Венсан покинул свой клуб без сколь-нибудь внятных объяснений, ограничившись лапидарным заявлением: «Я больше не приду на собрания». Отказался он и от посещений философских кафе, где с такой легкостью блистал познаниями. У него высвободилось невероятное количество времени. Супруга-то продолжает думать, что он всегда в клубе.

Впрочем, это недалеко от истины: он и впрямь вечно пропадает в клубе!

В частном клубе, где Жан Венсан танцует, в рубашке, расстегнутой до пупа, перед клеткой, в которой две полуголые женщины извиваются под назойливый ритм музыки «техно», в стробоскопических вспышках прожектора, испускающего лучи холодного металлического цвета. Одна из них, блондинка лет пятидесяти, орет, как сука во время течки, и ее завывания перекрывают оглушительный шум музыки. Другая — маленькая брюнетка помоложе и покрасивее, эротично двигает тазом в такт своей напарнице и ласкает ее половые органы, доступные также для похотливых пальцев и глаз всех подсматривающих. Продолжает вертеться, вихляя бедрами, и Жан Венсан, пока не оказывается позади какой-то девицы — та подставляет ему свой зад, при этом целуясь взасос с пожилым мужчиной. Он просовывает руку под ее короткую черную юбку, поднимается вдоль чулок, нащупывая уже промокшую вагину, куда вход совершенно свободен. Девица толстовата, но хороша, примерно его возраста. Она приоткрывается, помогая ему войти, и ритмично подмахивает тазом. Чуть поодаль, на диване, крупная блондинка с тяжелыми сиськами втискивает свою голову между ног противной костлявой тетки. Девица, которую он ласкает, вырывается и напарывается на кол его компаньона, тот наблюдает за ней с рассеянно-тоскующим видом. Жан Венсан подходит к ним сзади и хватает девицу за упругую грудь. Она издает стон и ускоряет свои движения взад-вперед. Потом она выгибается, приподнимает юбку на несколько сантиметров и предлагает Жану Венсану другой путь… Но он следует проторенной дорогой. Еще две женщины забрались на барную стойку и там ублажают друг дружку. Одна демонстрирует свой чисто выбритый лобок, другая поводит задом, белизна которого оттенена черным шелком пояса для подвязок. Пресыщенный бармен безучастно смотрит на них, наливает немного спирта в цинковый лоток и поджигает. Вспыхнувшее пламя освещает танцовщиц снизу, красновато-дьявольский свет возвышает зрелище до уровня черной мессы. Всеобщее возбуждение достигает высшей точки.

Жан Венсан с улыбкой вспоминает, скольких «глубокомысленных» рассуждений наслушался он за двадцать лет философствования, переливания из пустого в порожнее, споров о понятиях Добра и Зла. Энергии, которые он улавливает здесь, определенно, более сильные и совсем иной природы. В конечном счете, неоднородные энергии следует смешивать — нет ничего проще. То там, то здесь формируются различные группы, какие-то из них разбредаются по частным салонам, где постановки поизысканней. Какие-то потихоньку пропадают без вести, во мраке Преисподней… Магический ритуал.

26. Жан Габриель

Несколько богатых и знаменитых жителей Буэнос-Айреса сегодня вечером терпят фиаско — перед ними закрыты двери Канала Сен-Мартен — самого роскошного в аргентинской столице французского ресторана — с парижской атмосферой, с изысканной кухней, с великолепной террасой, возвышающейся над Рио-де-ла-Плата. В этот вечер весь ресторан снимает Вильям Порт, собирающий здесь руководящий персонал своей Корпорации. Это одна из крупнейших мировых кампаний по программному обеспечению, и она празднует предстоящий выпуск последней версии программного продукта, определившего ее успех.

Жан Габриель прибывает в Канал Сен-Мартен на тридцать минут раньше, ему не требуется предъявлять приглашение. Ресторан рекомендовал Вильяму он. Швейцар хорошо его знает — после того, как его женой стала Хильдаса Лопес Хульвес, Мисс Аргентина и звезда телевидения — он вошел в элиту Буэнос-Айреса. К тому же Жан Габриель — генеральный директор Южноамериканского сектора Корпорации. А заранее он пришел для того, чтобы удостовериться — все подготовлено на высшем уровне. Внешность Вильяма Порта обманчива: на вид он студент-троечник с застенчивой улыбкой, а на деле — хищная акула, заглатывающая все, что попадается на пути. Да и о какой наивности может идти речь, когда ты, будучи одним из самых богатых людей мира, заставляешь работать на себя тысячи людей, с одной-единственной целью — рано или поздно стать самым богатым в мире. Жан Габриель перебрасывается парой слов с шеф-поваром и хозяином заведения — это его приятель, как и он, уроженец По. Вроде, все под контролем. Можно немного расслабиться. Все пройдет на высшем уровне.