Осколки нас (СИ) - Грин Эмилия

— Не сегодня… — на выдохе повторил Кирилл, — Ты не отказала… — внезапно он слегка приподнялся, наконец, ослабевая медвежью хватку.

На дне черных зрачков вдруг замаячили какие-то проблески сознания… Слава Богу.

— Хочешь уйти? — срывающимся шепотом.

Я легонько кивнула, молясь, чтобы он не ставил никаких грязных условий.

— Споешь вместе со мной?

Что-о?

Сухо сглотнув, я присела, тыльной стороной ладони вытирая мокрое от слез лицо.

— У Носкова есть песня. Старая. Но мы часто пели ее в интернате… Я буду петь, а ты подхватишь? Хорошо?

Поспешно кивнула.

— В царстве глупости и стяжательства,

Среди гор барахла казенного,

Есть приятное обстоятельство:

Я люблю тебяяя! Это здоровооо…

— Ну же, Лебедева, ты пообещала… Пой вместе со мной! Не халтурь. Я навеки даю обязательствооо… Повторяй!

— Я навеки даю обязательство… — вытолкнула из себя еле слышно.

— Что не стану добычей ворона… — развязно хохотнул на последнем слове.

— Что не стану добычей ворона… — мой голос дрожал.

— Есть особое обстоятельство… — Кирилл улыбнулся.

— Есть особое обстоятельство… — сипела, совершенно не попадая в ноты.

— Я люблю тебя! Это здорово… — глядя мне прямо в глаза, — Я не слышу, Алин? Ты обещала петь вместе со мной…

— Я люблю тебя… Это здорово…

Глава 15

Разлепив воспаленные веки, я зажмурился от слепящих солнечных лучей. Как ебучий вампир при дневном свете — еще немного и мог бы сгореть заживо. Состояние — не стояние.

Шеи своей я не чувствовал: она затекла, как и остальные части тела. Спине вообще, походу, пришел кобздец. Башка раскалывалась. В районе печени неприятно тянуло. Пальцы под окровавленной повязкой ныли.

Хорошо погуляли! Прямо алко-треш-пати…

Надо сказать, до сегодняшнего дня я вообще не знал, что такое похмелье — обычно с утра после попойки с легкостью мог доказать теорему Пифагора или соорудить адронный коллайдер. Однако сегодня вряд ли удастся отделаться парой таблеток шипучки.

Окончательно продрав глаза, я напряг атрофированные извилины, пытаясь сообразить, где нахожусь.

Да ну на хер…

С трудом принимая сидячее положение, наконец, допер, что, судя по всему, заночевал прямо на водительском сидении своей тачки. Ну, ебушки-воробушки… Такого со мной еще не приключалось.

Даже конкретно загашенным не раз приходилось возвращаться домой за рулем. Но чтобы отключиться и заночевать в мерсе прямо посреди парковки бизнес-центра? Все когда-то случается впервые…

Размяв затекшую шею, я более детально осмотрелся на местности. Мерс стоял там же, где я вчера его оставил, вернувшись из ювелирного магазина…

Да, до этого момента мой проспиртованный мозг выдавал хоть какие-то скупые воспоминания…Например, как вернувшись из аптеки, где я затарился перекисью и бинтами, чтобы обработать сбитые костяшки, отправился за подарком Лизе.

Увы, протянул до последнего, потому что в свете некоторых событий вообще забыл про ее праздник. Ну, а тут прямо повод подвернулся — поехал в бутик «Сartier» и купил золотые серьги.

Для своей Ляли. Ха-ха. И мстя моя будет страшна…

Хотя башкой вроде и понимал, Она мне ничего не должна. Может трахаться с кем сочтет нужным. Но в рабочее время? Так сказать «не отходя от кассы»? Так было невтерпеж, что аж вызвала своего белобрысого ебарька?

А может этот перформанс был спецом направлен в мою сторону? Типа, показать, что и у нее все зашибись на личном? Не вовремя припомнил как Лебедева приперлась на мою тусу в компании двух гопарей, желая вызвать ревность. И чем для нее дело кончилось, я тоже не забыл…

В любом случае, судя по их довольным рожам, явно не пасьянс раскладывали в подсобке… И всё, уводите детей от экранов…

Долбанул по приборной панели кулаком.

Ярость накатила по новой. Почувствовал, что конкретно закипаю, в очередной раз представив их там. Вдвоем. Никогда ведь не жаловался на фантазию…

Стопорнул себя мысленно.

Сейчас главное — воспроизвести в памяти целостную картину прошлого вечера, так как, увы, пока она выглядела достаточно фрагментарно.

Итак, вернувшись с подарками в офис, я запер дверь, отменил все встречи, наорал на помощницу, назойливо пытающуюся вправить мне мозги, и тупо синячил до вечера.

Где мой значок победителя по жизни? М?

Честно говоря, пытался сделать подарок своей нервной системе, и дойти до той степени кондиции, когда на все уже реально пох. Но функция здорового пофигизма никак не хотела активироваться. Особенно, стоило увидеть нашу «скромницу», шепчущуюся с Павликом в темном углу. Хотя, после «подсобки» меня трудно было удивить их тет-а-тетом…

Прикрыв воспаленные веки, я тяжело сглотнул.

До конца не хотелось верить…

Видел Ее глаза, когда назвал Лизу Лялей, вручив ей эти ебучие золотые сережки. Потому что обещал подарить их той, другой… Самому от себя было тошно. Хотелось выблевать внутренние органы на свои начищенные до блеска туфли. Ведь до сих пор помнил. Всё помнил. До мелочей. Даже спустя столько лет…

Ну, и вишенка на юбилейном торте — блядский танец Левицкого, и то, как Она, явно сдерживая улыбку, наблюдала за его жалкими кривляньями… Реально кино. Еле сдержался, чтобы не у*бать с ноги одному чересчур прыткому Д’Артаньяну…

Поэтому и синячил, как не в себя.

Только мой организм оказался гораздо крепче, чем я о нем думал. Хоть в космос отправляй. А так хотелось отключиться от источника питания…

Припомнил, что перед уходом из кабинета, сунул в карман какую-то дрянь, подаренную нам с братом Левицким несколько месяцев назад после его возвращения из недавнего алко-трипа в Тайланде.

— Забористая дурь, — вспыхнули в сознании слова этого идиота, — вставляет не по-детски.

Несколько раз в жизни я пробовал кое-какие препараты, в том числе и покуривал травку, но чаще всего особого эффекта не наблюдал. Пробивало на «ха-ха», не более. Поэтому и в этот раз не ждал ничего особенного, надеясь лишь на то, что алкоголь, помноженный на дурь, окончательно вырубит, и я свалю со всех радаров, благополучно отключившись в своем кабинете.

Не раздумывая, я запил розовое колесо вискарем.

Ну, а дальше Артем Александрович забил последний гвоздь в крышку моего психоза. Подсел ко мне этот дьявол и начал докапываться… Лучшего момента, он, конечно, найти не мог. Избыток родственной любви на лицо…

В башке всплыли обрывки нашего «высокопарного» диалога.

— Кирилл, ты че творишь? Совсем ебнулся?

— В смысле? — с явным наездом чуть подался вперед я.

— Ведешь себя как полный неадекват. Кончай бухать. Домой поезжай — проспись.

— Почему это веду себя как неадекват? — не переставая бычить. — Обоснуй?

Схлестнулись взглядами.

Темыч тоже слегка подался вперед. Внешне, как обычно, айсберг, однако по глазам видел — еле сдерживается, чтобы не приложить меня рожей об стол.

— Перед кем обосновывать? Перед слабаком, который творит всякую дичь из-за бабы?

Сука. Брат, называется.

— Ты бы мне еще в самом ресторане стену расхерачил? Отелло несчастный. Лакал бы дома. Нахера сюда поперся народ смешить?

— Я оплачу тебе ремонт, — чокнулся с ним бутылкой вискаря в воздухе, развязно делая большой глоток.

— Оплати себе лучше психиатра-нарколога, — сухо парировал собеседник.

Заскрежетал зубами. Думал, эмаль сотрется, с такой силой стиснул челюсти, однако нашел в себе силы подняться, заканчивая этот тупой базар.

Я остановился около стены, наблюдая за жалкими кривляньями недостриптизера Павлуши. Тупая псина. Провокатор херов. Явно нарывался. Весь вечер чувствовал на себе его ублюдский насмешливый взгляд. К слову, наша «тихоня» Лебедева уже вовсю потешалась над клоуном с голым задом, размахивающим своим хером. Сучка.

— Добивать-то пойдешь? — с издевкой прилетело мне в спину от родственничка.

Промолчал, глядя на то, как Левицкий, натянув на задницу полные трусы бабла, схватился за причинное место, вновь направляясь к нашей небезызвестной «тихоне». Алина приветствовала его смущенной лыбой. Что-то мне подсказывало — и эта крепость скоро падет…